Пиратское солнце - Карл Шрёдер

волны расчистят обломки. Они пробивают дыру, через которую смогут пройти. Мне нужно знать, готовы ли клещи. Послать резервные бригады туда, туда и туда, — показал он. — И предупредить команду зимнего призрака, чтобы они начали выстраивать бревна.

В Стоунклауде не имелось конвенциональных ракет; но это не значило, что у города не было снарядов. Он покрутил головой, подумав, как безумен его план. Завтра гретели будут над ним покатываться со смеху.

Гретели разделили силы своего флота надвое; одна эскадрилья кораблей устремилась прямо в брешь, которую они пробили в обороне города, в то время как другую можно было лишь мельком заметить как яркие блики света, мечущиеся позади зданий и облаков — слишком быстрые, чтобы за ними угнались бригады охвата. Они кружили на высоких скоростях вокруг города в поисках еще одного пути внутрь.

Первая эскадрилья протолкнулась сквозь последние дрейфующие обломки. По их металлическим корпусам стучали пули, но пять крейсеров задраили люки, рыла их собственных пулеметов торчали из стальных куполов. Они осыпали пулями здания впереди себя, легко подавляя разрозненный ружейный огонь защитников. Один пустил ракету в жилое колесо, которое содрогнулось и развалилось, заполнив артерии позади себя летающей каменной кладкой. Крейсеры протиснулись мимо облака дыма в более широкую артерию — нечто вроде пещеры, образованной массивными, практически неподвижными муниципальными зданиями, которая выходила через четверть мили в центральное пространство Стоунклауда. Воздух здесь был чист, здания статичны; крейсера ускорились.

Другая эскадрилья нашла лазейку на дальнем конце города. Ее корабли понеслись по спирали через широкую брешь в зданиях, а с их боков очередями срывались ракеты. Эскадрилья стремилась к городским колесам, которые ее манили сквозь просветы в облаках леса, озер и жилых домов.

Чейсон крикнул: «Пошел!» и семафористы размашисто повели своими флагами на фоне искромсанного города. Одновременно развернулись две совершенно разные атаки.

Первая эскадрилья внезапно обнаружила, что артерия вокруг них смыкается. Правительственные здания были слишком тяжелы, чтобы их удалось подвинуть; но они располагались таким образом, что между ними можно было разместить дюжины домов помельче. По всему городу проспекты были выстроены одинаково. Теперь команды охвата «клещами» из сотен байков, грузовиков и другого транспорта утыкались с тыла в дома и заталкивали их в артерию. Крейсера, прежде чем успели среагировать, оказались запертыми — дома впереди, особняки позади и с боков быстро приближаются еще и еще. Пара крейсеров открыли огонь, но с такого близкого расстояния их ракеты просто разнесли дома на куски, которые отскочили в их же сторону.

Металлический монстр веретенообразной формы, ощетинившийся ракетными портами и пулеметами, попытался повернуть; его капитан высмотрел узкий переулок между более тяжелыми муниципальными блоками. Слишком поздно. В него врезались с противоположных сторон два каменных особняка, схлопываясь вокруг судна в клубах каменной пыли. Сзади и спереди него плывущие дома столкнулись еще с двумя кораблями, а там артерия превратилась в один медленный обвал, где разламывались и дробились кубические, восьмигранные и сферические здания, пережевывая меж своих стен пять кораблей Гретеля.

Другой эскадрилье на том конце города повезло больше. Они кружили около Стоунклауда быстрее, чем могли среагировать команды «клещей», и теперь нашли пустой проспект, ведущий прямо к уязвимым колесам в сердце города.

Антея видела, как они приближаются. Она с пересохшим ртом и колотящимся сердцем ждала возле колес с несколькими дюжинами людей на байках и небольшим облачком бывших древесных стволов. Стволы выбрали по ровности и размеру, а потом осучковали и заострили; вышли зловещего вида штыри. Пока люди кричали и тыкали руками в четверку крейсеров, Антея кивнула своему ведомому, и они принялись за работу.

Байки были связаны друг с другом толстыми тросами — некоторые попарно, некоторые по четыре, крест-накрест. Еще раньше Антея и ее ведомый подогнали свои байки по обе стороны от бревна, а сзади них тянулся трос, заведенный за его плоский торец. Не одну долгую минуту они так провисели в воздухе, каждый держа по металлическому крюку, которым он цеплялся за обрубок ствола сразу за острием. При подмоге третьего байка они начали разворачивать столб, пока тот не нацелился прямо на артерию, по которой подходили гретели. Потом оба дали газ.

Несколько долгих секунд ничего не происходило. Затем, разгоняемое двумя воющими реактивными двигателями, заточенное бревно тронулось с места. Со всех боков двигались вперед другие столбы; они ускорялись медленно, но неотвратимо.

Воздух вокруг Антеи расчертили сеткой пулевые трассы. Приближающиеся крейсеры явно заметили, что в их сторону направляется небольшая стая байков. Оставались, однако, шансы, что они не разглядят столбов, обращенных к ним анфас. Антея пригнулась в седле, высвобождая мощность байка.

Когда они разогнали столбы до тридцати миль в час, она подала новый сигнал напарнику. Оба как один вывернули свои байки в стороны и прочь от ствола. Теперь трос действовал как тетива лука, а бревно было его стрелой. Два расходящихся байка выстрелили своим снарядом, и тут трос оборвался и отскочил. Антея на миг ужаснулась, видя, как стальной кнут хлестнул прямо в ее сторону; байк под ней накренился, и окружающий мир завертелся.

Двенадцать заостренных бревен встретились с четырьмя бронированными крейсерами в устье проспекта. Первый столб отскочил от выгнутого носа корабля и, вращаясь, взмыл в воздух. Он снес двухсотлетний дом, разбросав по небу скульптуры и расколотые фрески.

Второй ствол ударил о другой крейсер с колокольным звоном, и оставил в его боку глубокую вмятину. Еще одно бревно ударило в надбитые пластины и прошло сквозь них. Брызнул блестящий металл, и тридцатифутовая спица полностью исчезла в крейсере. Пронзенный корабль ушел в дрейф.

Кое-что из этого Антея видела, летя кубарем по воздуху, пока ее байк, словно пьяный, вилял в противоположном направлении. Он затрясся, когда его настиг пулеметный огонь, а затем взорвался.

Антея заметила крейсер с торчащим из него огромным древком, дымящий и кувыркающийся; затем она пролетела сквозь когтистые ветви какого-то дерева и снова вышла на открытое пространство. Ей, оглушенной ударами ветвей, оставалось только беспомощно смотреть, как с каждой секундой приближается оплетенная трубопроводами изнанка городского колеса.

* * *

Слабые звуки ликования жителей Стоунклауда перебило эхо резких ударов. Чейсон нахмурился, прислушиваясь к стукам, разносившимся по городу с неравными интервалами. Они шли со стороны первой эскадрильи гретелей и складывались в определенную последовательность. Последовательность повторилась дважды.

— Они кому-то подают сигналы, вероятно, другим кораблям, — сказал он Корбусу. Не имея беспроводной технологии, которую однажды показала Чейсону Обри Махаллан, гретели использовали барабанный телеграф, достаточно распространенный способ обмена сообщениями в облачности или темноте.

— Уже пора, — внезапно сказал Корбус. Нахмурившись, Чейсон повернулся к нему; тот вообще не