Звездные войны. Психология киновселенной - Коллектив авторов

Еще одной проблемой, с которой я столкнулся при написании новеллы, был постоянно меняющийся сценарий: иногда изменения вносились ежедневно.

Сцены исключали и добавляли даже во время съемок, поэтому мне также приходилось вносить исправления в рукопись. Это требовало дополнительной работы и дополнительного времени. Мне кажется, единственной неизменной сценой в окончательном варианте книги был короткий эпизод со снежными зверями.

Был один момент, с которым у меня были изрядные проблемы: сцены обучения Люка Йодой на Хоте поставили в сценарии одновременно с эпизодами о Хане Соло и его друзьях на Беспине. Сцены должны были происходить одновременно, но у меня в голове не укладывалось, как такое возможно. Я мучился днями и ночами, пытаясь объединить их, что для мне представлялось каким-то хронологическим парадоксом. В конце концов я решил, что если никто из создателей фильма не видит в этом проблемы, я тоже не должен сомневаться.

«Вот теперь я понимаю, что такое настоящий холод!»

Люк Скайуокер[567]

Когда Дон Глут начинает свою новеллу по фильму «Империя наносит ответный удар» с реплики героя, он сразу завлекает читателя, связывая его с персонажем и играя на умышленном принятии перспективы. Другими словами, он сразу же заставляет читателя судить о вещах с точки зрения главного героя. Помогая вживую прочувствовать чьи-то ощущения, автор облегчает читателям задачу сочувствовать другому человеку или персонажу.[568] Это первое предложение подготавливает читателя к когнитивной эмпатии, то есть знанию того, что чувствуют другие (рассказчик передает мнение Люка об окружающем мире), и к аффективной эмпатии, подразумевающей переживание того, что чувствуют другие (так как читатель может соотнести себя с его физическими ощущениями).[569]

Холод в этой сцене может непредумышленно вызвать большую эмпатию, так как холодная температура ведет к принятию перспективы.[570] Возможно, из-за того, что холод заставляет людей физически держаться ближе друг к другу, он также делает их более восприимчивыми к душевной близости.

Первый вариант новеллизации фильма «Империя наносит ответный удар» был написан в более «литературном» стиле, чем та версия, что наконец появилась на прилавках. Я хотел создать серьезное литературное произведение, где много внимания было бы уделено тому, что происходит в голове героя. Однако редакторы видели нечто более похожее на «криминальное чтиво», ориентированное на действие. И так как это было их детищем и они платили мне за работу, я учел их пожелания. Я правил всю рукопись, с первой до последней страницы, три части книги «Империя наносит ответный удар», каждая из которых стилистически отличалась друг от друга, в течение целых шести недель.

Итоговый вариант рукописи нужно было подготовить к утру понедельника. В ночь с воскресенья на понедельник я сидел за пишущей машинкой, барабаня по клавишам, работая без черновика над последними главами книги. В это время в кабинет забегала моя жена и, получив очередную страницу, уносила ее помощнику редактора, сидевшему в нашей гостиной на диване в ожидании последних страниц.

Закончив последнюю страницу, я вернул сценарий помощнику редактора и был более чем счастлив избавиться наконец от этой вещи. Нам удалось успеть в срок! «Империя наносит ответный удар» стала национальным бестселлером, оставаясь в этом статусе в течение шести недель – столько же, сколько мне потребовалось на работу над всеми тремя частями.

Честно говоря, я никогда не мог понять, зачем люди читают новеллизации фильмов. Если ты уже посмотрел фильм, чтение обещает мало сюрпризов или не обещает их вовсе. Если только – и это случалось не раз – автор книги не вставляет в произведение новые сцены или не меняет направление повествования. Если же, напротив, вы прочитали книгу до просмотра фильма, вы заранее знаете, что будет происходить на экране. Опять никаких сюрпризов.

Когда я впервые увидел фильм «Империя наносит ответный удар», то, конечно, знал, что и когда будет там происходить. Но на экране происходило кое-что еще, нечто такое, чего я совсем не ожидал увидеть. Когда я писал книгу, то мог представлять и слышать весь фильм в своем сознании. Но когда я увидел первый реальный эпизод фильма, то помню, что буквально подпрыгнул на своем стуле, воскликнув: «Ух ты! Я представлял это себе совсем по-другому!» На самом деле фильм во многом не соответствовал тому, что я воображал, сидя за пишущей машинкой.

Это воспоминание наталкивает меня еще на одно, с участием Ирва Кершнера, режиссера фильма «Империя наносит ответный удар». Я встретил Кершнера на роскошной вечеринке по случаю встречи выпускников Cinema School в нашей альма-матер – Университете Южной Калифорнии. Я сказал ему что существуют две версии его фильма. Видя его изумленный взгляд, я сказал: «Есть та версия, которую снял ты и которую видели все, кто смотрел фильм; а есть версия, которую я представлял себе, когда писал новеллу».

«Вот теперь я понимаю, что такое настоящий холод!»

Люк Скайуокер

Перемены приводят к стрессам, поэтому люди чувствуют себя комфортно, имея дело с чем-то хорошо известным. Сотни экспериментов показали, что, вопреки пословице, чрезмерная близость скорее порождает нежность, чем презрение.[571] Узнавание снижает обнаружение угрозы – сознательный или бессознательный поиск признаков опасности при столкновении с незнакомыми обстоятельствами.[572] Нейтральные раздражители – люди, места, музыка, предметы, символы и события – предстают в более позитивном свете и вызывают положительные отклики при частом взаимодействии с ними.[573]

Человек не становится фанатом из-за многократного знакомства с предметом восхищения. Это происходит благодаря более глубоким чувствам. Такое поведение – следствие подкрепления, когда вероятность повторения человеком определенного действия увеличивается.[574] Зрители, снова и снова пересматривающие «Звездные войны», поступают так для получения подкрепления, чтобы пережить удовольствие большее, чем простое чувство комфорта. Повышая уровень комфорта путем снижения стресса от столкновения с неизвестным, повторяющиеся ситуации также снижают восприимчивость к другим эмоциональным откликам из-за происходящей десенсибилизации.[575] Чтобы вновь ощутить изначальную восторженность, зрители ищут нюансы, которые могли упустить ранее, пересматривают фильм с другими людьми и при других обстоятельствах, ищут «ляпы» и вырезанные сцены, а также используют некоторые другие методы в попытках заново пережить чувство новизны, в то же время оставаясь хорошо знакомым с предметом наблюдения.

Для некоторых зрителей специальные издания и другие переизданные материалы освежают их зрительский опыт, но не каждому это нравится. Как бы то ни было, новеллизация способна воссоздать чувство новизны.

Эта мысль поразила меня. Когда ты представляешь, какое огромное количество людей читают новеллу перед просмотром фильма, ты понимаешь, что существуют мириады версий этой истории – каждая с собственным ракурсом и композицией, со своим собственным действием, спецэффектами и так далее. Каждый читатель новеллы видит свою собственную версию истории, прежде чем увидеть работу на экране.

И это справедливо для новеллизации любого фильма, прочитанной перед его просмотром.

Возвращаясь к психологии: основной закон

Трэвис Лэнгли

Все те «мириады версий», о которых говорит Дон Глут, не ограничены только теми, которые представляют читатели его книги. Каждый зритель, впервые открывший для себя фильм «Империя наносит ответный удар» на экране, неважно, большом или малом, тоже создает в своей голове другую, собственную версию. Два человека, которые видят одно и то же облако, могут представлять его по-разному: один видит зайчонка, другой – машину. И это только один из примеров. Представьте, сколько разночтений может быть при просмотре фильма. У каждого приятеля Глута, который пытался выудить из Дона секреты фильма, была своя личная версия. Люди, работавшие над сценами и посылающие ему фальшивые страницы для вставки в сценарий, тоже создавали различные версии – те, которые больше нравились именно им. Когда читатели и зрители представляют, что происходит между эпизодами, они создают в голове собственную версию происходящего и могут формировать свои законы развития сюжета, которые помогут сделать историю лучше лично для них.