По всем вопросам обращайтесь в дракона! - Наталья Сергеевна Филимонова

проявлялся рисунок — небольшой, с палец длиной, черный дракон с зелеными глазами. И белая лилия.

Глава тринадцатая

Джинны коварны

— Малик! Что ты знаешь о брачных… то есть помолвочных татуировках драконов?

— Хм? — джинн подлетел поближе и почти уткнулся носом в мое запястье. — Ого! Ого-го!

— Ну⁈

— Э… ничего я не знаю!

— Так! — я уперла руки в бока. — Друг мой летучий, я, по-моему, крупно влипла. Так что будь так добр, не темни мне!

— Сядь хоть, а? — Малик вздохнул, глядя на меня с какой-то жалостью. — Вид у тебя, подруга, тот еще. Если бы я не знал нашего лорда ректора — а он для дракона исключительно сдержан! — я бы предположил, что вы там… неважно. Но ты лучше сядь, ага?

На негнущихся ногах я проследовала к своему месту и плюхнулась в кресло. Душка-Малик прищелкнул пальцами, и на столе передо мной образовалась исходящая горячим паром чашка с чаем. Вот бы он почаще так! А то все — не входит в обязанности, видите ли…

— Рассказывай давай. Черный дракон — это, надо полагать, вторая ипостась жениха?

На самом деле в ответе я почти не сомневалась. Но вопрос задать было необходимо. Потому что… если все так — значит, на запястье моего жениха сейчас тоже красуется дракон? И он знает теперь совершенно точно, кто я такая?

Однако ответ удивил.

— Не совсем. Татуировка отражает истинную суть жениха или невесты. Но чаще всего это действительно вторая ипостась.

Хм… то есть если я не чувствую себя драконом, то дракона там не будет? Или истинная суть не зависит от самоощущения?

Вот ведь… что мне стоило посмотреть первым делом, что там у Тея появилось! А теперь к нему соваться как-то боязно.

— А лилия? Что она значит?

— Знак рода. У каждого из драконьих родов есть свой символ — чаще всего цветок или какой-нибудь драгоценный камень. Обычно с ними связаны какие-нибудь замшелые семейные легенды. У рода Тариус — лилия.

Вот уж ни за что бы не подумала, что драконы выбирают своими символами цветочки! Ни огромному Тею, ни его решительной матушке нежная лилия как-то совсем не идет.

Но вот вопрос — какой символ появился на запястье жениха?..

Ох, кто бы знал заранее… а почему, интересно, я не спросила ничего об этих татуировках до того, как пить волшебное вино?

Ой! А вино⁈ Пить неизвестный напиток наедине с малознакомым мужчиной… да я даже в студенчестве таких глупостей не делала!

А… согласие? Согласие неизвестно с чем! Я же всю жизнь читаю любые документы, прежде чем их подписывать. Включая все, что пропечатано мелким шрифтом — там обычно самое интересное. А если «документ» вдруг на чужом языке — к нему должен прилагаться перевод. Нотариально заверенный!

С какой это вдруг радости я прониклась к своему жениху таким доверием⁈

— Малик, — подозрительно спросила я, — какой магией обладают драконы?

Возникло у меня одно подозрение… и если все так, то люди об этом точно не подозревают. Но Малик-то знает наверняка!

— Ну, они все сильные огненные маги, также есть некоторые способности к общей магии — уровень зависит от личной силы…

— Это я знаю. Это все знают! Что еще?

— Ну… драконы этого не афишируют…

— Малик! У меня на запястье помолвочная татуировка одного из них! Я имею право знать!

— Изредка бывают еще личные дары, не свойственные всему виду в целом. Обычно какой-то конкретный дар проявляется время от времени в определенном роду. Это бывает в тех семьях, где когда-то появлялся кто-нибудь с иной кровью.

— Ты знаешь что-нибудь о родовых способностях семьи Тариус?

— Нет. Да честное слово!

— Ладно… что еще?

— Ммм… ментал. Об этом не принято говорить, но все драконы — сильные менталисты.

— Они что — мысли читают⁈ — от ужаса я едва не задохнулась.

— Нет, конечно. Но могут внушать, убеждать… целители душ из них отличные выходят.

Внушать… и убеждать! А ведь мне стоило догадаться еще тогда, когда Тей меня успокивал на грани оборота. Он ведь меня загипнотизировал тогда, по сути.

Говорила мне мама — не связывайся с чешуйчатыми! И ведь знала, знала, о чем говорит!

Интересно — а как же я? Что-то я не замечала за собой никаких особенных способностей к убеждению. А может, просто не обращала внимания? Или этим надо еще уметь пользоваться?

Ректор-то точно умеет. И знает, что делает.

— Ты чего? — Малик, подлетев поближе, ткнул меня в плечо полупрозрачным пальцем.

Я сидела, облокотившись о стол и уперев подбодорок в ладони.

— Я поняла, — печально сообщила я. — Я действительно влипла!

Интересно, сколько в самом моем согласии на эту помолвку моей доброй воли, а сколько — внушения? Мне по-прежнему кажется все логичным и взаимовыгодным, но что если и в этом меня убедил Тей?

…Да нет, свои-то условия я сама выдвигала… вроде бы… но кто знает, на что способны эти драконы? И этот конкретный дракон?

И в том, что стоит отпускать Лельку в этот их «зоопарк», он меня убеждал, убеждал, и… убедил. И в необходимости переезда.

Да, мне все еще кажется, что я сама согласилась с доводами, и они все еще представляются мне разумными. А что если это все еще действующее внушение?

В голове была каша. И, кажется, я все больше сама себя накручивала.

Я потянулась к чашке с чаем и, не донеся руку, забыла об этом. А моргнув, обнаружила, что чашка исчезла.

Быть помолвленной с менталистом, который при желании может убедить тебя в чем угодно — это же врагу не пожелаешь! Правда, я в теории тоже менталист, но от той теории до практики еще учиться и учиться, а против меня — взрослый, идеально владеющий всеми своими способностями дракон.

Ох, а ведь от его матушки стоит тоже держаться подальше! И… от студентов-драконов тоже!

Правда, что-то я не заметила, чтобы племянничек был для меня хоть сколько-нибудь убедителен. Хотя сам он в своей неотразимости, кажется, вообще не сомневался.

— Илль! — Малик уже некоторое время кружил вокруг меня, при этом в руках у него мельтешили, сменяя друг друга, стаканы с водой, чашки с чаем и, по-моему, даже бокалы с чем-то алкогольным. Кажется, он не мог определиться, чем меня потчевать. — Успокойся. У драконов строго