Заплатить за счастье - Катерина Снежинская

— Иди, — согласилась Арха.

— Так ты отпусти…

Он по очереди коснулся губами ее глаз, кончика носа, рта. Подумал и еще раз поцеловал, уже серьезно. И, напоследок, еще раз поцеловал. А потом…

— Иди уже!

Ведунья не только руку с его шеи убрала, но и отпихнула от себя легонько. Потому что еще чуть-чуть — и ей бы пришлось учиться дышать ушами. Не то что бы лекарка была против. Только вот Арха твердо решила, что если ему действительно нужно будет уходить, то она держать хаш-эда не станет. Никогда.

Кажется, он хотел что-то сказать. Но только улыбнулся и вышел.

Арха лежала, легонько поглаживая пальцем чуть припухшую нижнюю губу, периодически ловя себя на том, что улыбается. Приказывала себе прекратить, но прикрикивания хватало не больше чем на пять минут. Потом рот сам собой опять расползался в идиотской улыбке. Она чувствовала себя дурой, полной и окончательной. Но абсолютно счастливой. Тем более, что сколько уж Богиня мозгов при рождении дала — больше не отмерит.

Ведунье подумалось, что счастливой себя почувствовать гораздо проще. Ведь, дурам многого не надо. Вон, демонесса, наверное, считала себя умной. Только много ли ей с этого радости? Почему то лекарке мерещилось, что немного.

И, конечно, стоило ей вспомнить о чем-то плохом, как это самое плохое тут же и случилось. В смысле, заявилось. Золоторожка даже не удосужилась спросить у девушки разрешения войти. Просто влетела, шелестя всеми своими порхающими покрывалами — и все. И уставилась на Арху красными глазищами, собираясь, кажется, ее испепелить. Наверное, недаром ведунья чувствовала, что ее кончина будет связана с огнем. Не сожгут, так взглядами в головешку превратят.

Лекарка тяжело вздохнула, поглубже залезла под одеяло, обняла подушку обеими руками — морально подготовилась к смешиванию с грязью.

— Добилась своего? — прошипела демонесса. — Я-то думала, что ты дура. А ты у нас, оказывается, хитрая интриганка? Хотела меня подставить?

— Эм… Вы сейчас о чем? — поинтересовалась ведунья весьма миролюбиво.

— Не прикидывайся идиоткой! Это ты перед Даном будешь глазками хлопать и губки надувать. А я тебя насквозь вижу!

— Да? И как там поживает моя печень? По-моему, что-то она в последнее время барахлить стала…

— Ты… Ты… Да я…

— Простите, леди Адаша. Я понимаю, что вы в моих советах не нуждаетесь. Но я вам все же рискну его дать. Вы когда беситесь, контролируйте дыхание. А то у вас появляются проблемы с формулирование того, что сказать хотите. Посчитайте хотя бы до пяти. Помогает.

Золоторожка уставилась на Арху, тяжело дыша и буквально сверля ее глазами. Толи до десяти считала, толи прикидывала, куда бездыханное тело ведуньи прятать будет. В конце концов, демонесса, видимо, приняла какое-то решение.

Едва ли не чеканя шаг, прошла к креслу. Уселась, закинув ногу на ногу. Насколько девушка помнила из наставлений демонов, это, вообще-то, считалось крайне вульгарным. Но, наверное, племяннице императора быть вульгарной позволялось.

— Слушай, девка, у тебя чувство страха напрочь отсутствует, что ли? — вдоволь на Арху насмотревшись и набарабанившись ногтями по подлокотнику, спросила она.

— Это вы меня так спрашиваете, не боюсь ли я вас? — уточнила ведунья, едва сдерживая улыбку — в последнее время хаш-эдов как-то подозрительно часто волновал этот вопрос. — Честно говоря, боюсь, конечно. Но если бы я в ступор впадала при каждом наглом и сильном клиенте, то мне давно бы жрать стало нечего. Тем более что многие же наглостью слабость прикрывают. А слабость — это следствие боли.

— Ты у нас, получается, не только ведьма, но и философ?

— В.. — Арха, по привычке хотела ее поправить, но вовремя прикусила язык. — Вы с чего взяли, что я ведьма?

Кажется, вытаращить глаза у девушки получилось вполне правдоподобно.

— Только не говори мне, что ты лекарка. Если бы ты в университете училась, то так бы не одевалась, — усмехнулась демонесса.

— Я и не говорю, — Архе пришлось снова пожимать плечами. — Я из Сарима, моя бабка была травницей. И меня кое-чему научила. Потом уж мне самой пришлось, когда в столицу перебралась. Знаете ли, в нищих кварталах с лекарями не густо.

— Ой-ей, как трогательно! Я сейчас расплачусь! — она скривила губы. — А говорить правильно тоже у нищих научилась?

— Почему? — на сей раз, лекарка изумилась вполне искренне. — У нас жил книжник один, ученый. Он бежал из империи и поселился в деревне. Он меня и учил. И говорить, и читать. Математике немножко.

Кстати, это была абсолютная и искренняя правда. Если не считать того, что Арха забыла упомянуть, из какой именно империи он сбежал. Но это к правильности произношения никакого касательства не имело.

— Ладно. Собственно, это все неважно. Мне до твоей биографии дела нет, — лекарка едва удержалась, чтобы не поинтересоваться, зачем демонесса тогда вообще ее расспрашивала. — Я хочу тебя предупредить, чтобы ты особо не усердствовала. Конечно, вчера тебе удалось меня выставить… в не самом выгодном виде. А сегодня почти удалось обвинить в отравлении. Но только это ничего не значит. Я…

— Погодите, это вы сейчас о чем? Как мне удалось вас выставить? По-моему, вазы вы начали бить без моего участия.

— Я имею ввиду когда я… Когда у меня… — ее скулы заметно порозовели.

— Вы имеете в виду, когда с вами вомитус[9] случился?

— Что?

— Ну, когда вы пол в холле загадили, — невинно хлопая глазками, пояснила Арха.

— Да ты…

— Считаем до пяти, — напомнила лекарка. — Леди, вам не кажется, что ваши логические построения слишком сложны? Вы меня сейчас обвиняете в том, что я заранее все спланировала? Уверяю вас, боднула я совершенно машинально. А что мне еще делать оставалось? Я драться не умею, да и не приходилось мне раньше. Ну, а то, что я вас… э-э-э… нагнула, так тут тоже рефлексы виноваты. Кстати, это и не гарантировало появление… вомитуса. Это я вам как лекарь говорю.

— Хочешь сказать, что сегодняшний спектакль с отравлением ты тоже устроила рефлекторно?

Все-таки, видимо скачки настроения у хаш-эдов были отличительной чертой их расы. Хотя, возможно, это было свойственно всем демонам? Но если пять минут назад золоторожка была готова разорвать лекарку, то теперь она только надменно бровки вздернула.

— Ох, Тьма! Да не было никакого отравления! Не было! Я просто переела непривычных для меня продуктов. Я что, виновата, что на боль обмороками реагирую?

— И реакции Дана ты предсказать не могла? — она снова презрительно улыбнулась Архе.

— Леди, — прилагая все усилия для того, чтобы донести до нее свою мысль, ведунья заговорила с демонессой как с душевнобольной, — мы с ним познакомились всего несколько дней назад. Как я могу предсказать, как он отреагирует? Я даже его любимый цвет не знаю, а вы о реакциях.

— Но крем же ты проигнорировала.

Архе пришлось скрипеть зубами, давя в себе жгучее желание побиться головой о стену.

— А как, по-вашему, я должна была ответить на эту выходку? Слабительного вам в чай подсыпать?

— Что-то типа этого, — невозмутимо ответила она.

— А вам-то это зачем? — оторопела девушка.

— Ну, я бы сказала, что просто хотела с тобой подружиться, но не учла разницы между кожей демона и человека. А ты слишком злобная и решила мне отомстить. Дан терпеть не может мелочность.

Архе осталось только воздух ртом хватать, да таращиться на нее.

— Вы вот это сейчас серьезно, да?

— Тебя что-то не устраивает?

— Да как вам сказать… Леди, вы никогда не слышали сказку про лису, которая так старалась запутать свои следы, что у нее голова закружилась?

— При чем тут сказки? — она опять начала заводиться.

— Да при том! — не выдержав, рявкнула ведунья. — Есть такая хорошая присказка: «Будь проще — и окружающие к тебе потянутся!». Может, Дан от вас и шарахается, как от чумы, из-за вашей излишней сложности?

— Много ты понимаешь, бродяжка!

— Может, и немного. Но это вы во мне соперницу видите, а никак не наоборот.

— То есть, я для тебя уже и не соперница? — демонесса почти визжала.

«Ну вот, опять сейчас все сбегутся, и ты же окажешься виноватой в том, что довела нежную леди до истерики, — укорил Арху ее здравый смысл. — Блин, совсем забыл! Нежную беременную леди ты довела!».

— Да в чем мы можем соперничать? Вы же все равно своего добьетесь и жените его на себе. А я ни на что не претендую. Честно.

Ну, почти честно. Но ситуация действительно была смешная. Какая из ведуньи соперница?

— Конечно, а я тебе тут же поверила. Только одно «но», дорогая. Если ты вся такая невинная, то почему он тебя своей-то объявил? — демонесса скривила такую надменную физиономию, что у лекарки во рту кисло стало.

При этом она умудрилась сохранить всю свою красоту и нежность.