Заплатить за счастье - Катерина Снежинская

Но лекарка согласилась, что готова завтракать даже на крыше храма, если они оставят ее в покое и дадут поспать. Все-таки, деревенская наивность в ней была сильна. Потому что основным вопросом, стоявшим на повестке дня, оказалось не присутствие девушки в столовой, а умение Архи себя вести. Точнее, его отсутствие.

И пришла к ведунье безжалостная Тьма. «Спину держи прямо. Не наклоняй голову, а подноси ложку ко рту. Не клади приборы рядом с тарелкой. Положи вилку и нож поверх тарелки, когда закончишь есть. Ручка чашки должна быть повернута строго влево…». Когда она попросила объяснить, почему влево, лекарке посоветовали не умничать, а слушать и запоминать.

Когда они разобрались с тем, как надо есть, с ведуньи уже тридцать три пота сошло. И она, такая трогательно-непросвещённая деревенская девушка думала, что ее, наконец, оставят в покое. Куда там! Все только начиналось.

Пожелать доброго утра всем присутствующим Арха должна первая, а вот открывать рот за столом права не имела. Необходимо было дождаться, когда с ней заговорит тот, кто выше по статусу. К Дану лекарка обязана обращаться исключительно «лорд Харрат», к шаверу — «лорд Нашкас», к Адину — «лорд Лайраш». Тхия и Шая она имела право называть и по имени, но с непременной приставкой «лорд». С Адином тоже разрешалось фамильярничать, потому что он всего лишь наследник рода. Но упоминать его имя допустимо только после того, как он сам пожелает с ней общаться.

Так от обилия информации, которую несчастный мозг лекарки не в силах был переварить, голова у Архи не пухла никогда. Даже названия растений на древнем языке учились не в пример легче. И, главное, ведунья упорно не могла понять, зачем и кому это все нужно? Знай она, чего все эти завтраки-обеды будут стоить, то предпочла бы в собачьей конуре пищу принимать. Арху быстренько утешили, что ей и трети того, что необходимо, не рассказали.

Адин соорудил на ведовской голове очередную косу, которая больше напоминала шедевр кружевницы, чем прическу. Потом пришлось выслушать вопли Шая, не обнаружившего в гардеробе девушки ни одного платья, достойного его одобрения. Но, в конце концов, ей разрешили выдохнуть и позавтракать.

Точнее, ей показалось, что разрешили. На самом деле подобные мысли были еще одним образчик ее крайней наивности. Даже без всякого этикета Архе было бы сложно хоть ложку проглотить. Потому что демонесса никуда и не собиралась исчезать, как ведунья смутно надеялась после их последней встречи. И нет бы ей лекарку игнорировать, как раньше. Теперь золоторожка с девушки глаз не сводила.

Точнее, она упорно пялилась то ли на шею, то ли на грудь ведуньи. Арха даже посмотрела, нет ли у нее на платье пятна. Потом лекарка заподозрила, что демонессу гложет непреодолимое желание ее придушить. Но, кажется, так взволновала Адашу цепочка, подаренная Даном. Каким-то чудом красавица ее рассмотрела, хотя украшение было спрятано не только под платье, но и под сорочку.

Вообще, завтрак проходил в обстановке, далекой от дружелюбия. Зря Арху учили, кто к кому как обращаться должен. С тех пор, как она оказалась в столовой, кроме невнятных приветствий никто вообще слова не произнес. Дан изображал из себя Очень Мрачного Демона. И, казалось, что он мысленно вообще находится где-то далеко.

Тхия разве что голову в плечи не втягивал и в сторону ведуньи старался не смотреть. Он рассеянно крутил бокал с чем-то подозрительно красным. Это что-то уже оставляло на стенках посуды не тягучие разводы, а маслянистую пленку. В смысле, сворачиваться начала. Но это демона, кажется, не слишком заботило.

С реальностью Арху примеряло только отсутствие шавера. Если бы он присоединился к этому веселому застолью, то лекарка бы пошла и удавилась, не смотря ни на какой этикет.

Кстати, еда тоже была далека от идеала. Каша слегка горчила. Ведунье даже пришлось ее подсластить, хотя девушка старалась сахар вообще не употреблять. Вкуснее от этого варево не стало. Но, по крайней мере, она есть смогла. Ведь никто не удосужился растолковать, как именно по их лордским правилам ведунья могла отказаться от блюда.

— Мистрис Арха, — статуя Мрачного Демона решила, наконец-то, прервать слишком затянувшееся молчание, — я настоятельно вам рекомендую посетить сегодня библиотеку. Посмотрите, какие книги вам могут понадобиться для подготовки поступления в институт. И составьте список недостающего.

— Хорошо, лорд Харрат, — от неожиданности пискнула лекарка.

Звук звякнувшего по фарфору серебра резанул уши, заставляя волоски на шее встать дыбом. Леди Адаша, сцепив пальцы в замок, созерцала собственную тарелку. И, кажется, то, что все на нее уставились, демонессу ничуть не смущало. Судя по всему, она этого и добивалась.

— Дорогой, — негромко, но приторно-сладко пропела она, — а вы не считаете, что мистрис было бы удобнее готовиться в собственном доме? Возможно, будет разумнее снять ей какое-нибудь… жилье?

Арха была не в курсе, что по этому поводу думал Его лордство, но сама мистрис, как это ни удивительно, была полностью согласна с леди. Впрочем, рогатый тут же просветил окружающих о собственном мнении.

— Нет, не считаю, — отрезал он.

— Но…

— Леди Адаша, — кажется, перебивать леди запрещал этикет, но Дану на него было явно начхать, — мистрис Арха останется здесь. И вы это примете или покинете мой дом.

— Вынуждена вам напомнить, милый, — вскинула голову демонесса, сияя свежей утренней улыбкой, — что я все еще нахожусь под опекой клана Роос. Соответственно, мое пребывание в этом доме предусмотрено законом.

— Верно, — кивнул рогатый, — но не только меня тут память подводит. Во-первых, вашим опекуном был мой отец, а не я. Мне никто права опеки не передавал. Во-вторых, вы достигли возраста зрелости и в опеке не нуждаетесь. И, в-третьих, я не поднимал этот вопрос исключительно из нежелания идти поперек ваших капризов. Но если чьи-то капризы становятся вразрез с моими желаниями, то именно последнее я считаю приоритетным. Это понятно?

Над столом повисла такая тишина, что даже мух не было слышно. Не потому что они отсутствовали, а потому что крыльями махать боялись.

— Это понятно? — не повышая голоса, повторил рогатый.

Арха кивнула едва ли не раньше леди, причем сделала это гораздо увереннее и охотнее. Да что там ведунья — кивнули все присутствующие. От страха лекарку начало подташнивать. Под ребрами закололо, словно она иголку проглотила.

— И еще один момент, на котором я бы хотел заострить внимание. Я, Дан ашэр Харрат арш Роос, лорд Харррата, глава рода Роос, заявляю, что присутствующая здесь мистрис Арха, не имеющая рода, плод человека и шавера, принадлежит мне. И пусть Тьма услышит мои слова. Кто-то желает оспорить мое право?

За столом раздалось нестройное, произнесённое с разной степенью воодушевления, «нет». Арха промолчала. И не только потому, что ни чего из этого спектакля не поняла, но и потому, что засевшая под ребрами игла медленно, но верно превращалась в сгусток огня.

— Вы меня слышали, мистрис Арха? — решил уточнить рогатый.

— Да, лорд Харрат, — ответила девушка.

Точнее, хотела ответить. Но получилось у нее не очень. «Да» — она выдавить из себя сумела. «Лорд» вышло сиплым и малоубедительным. А «Харрат» лекарка выговорить просто не смогла. Она будто забыла, как надо буквы произносить. Или, точнее, языком ворочать, чтобы осмысленные звуки вышли. Во рту внезапно пересохло, как будто Арха сутки мучилась от жажды. Перед глазами мелькали черные мушки.

Ведунья машинально провела рукой по лбу, который оказался не только мокрым, но и ледяным. Мелькнула мысль, что ей должно быть гораздо больнее, но, почему-то, ведунья чувствовало все отстраненно, словно тело не ее было. Но не успела Арха додумать мысль до конца, как она пришла. Это была не просто боль. Лекарке казалось, что внутри у нее засела раскаленная кочерга.

Может быть, она заорала, а может ей только это примерещилось. Но вот падать девушка начала точно, потому что стол как-то странно накренился. Ведунья видела собственную руку, вцепившуюся в скатерть и посуду, медленно съезжающую к краю стола. Сознание начало уплывать. Последнее, что Арха услышала перед тем, как рухнуть во Тьму, был истошный, режущий по ушам вопль:

— Это не я, Дан! Я тут ни при чем!

Все происходящее ей воспринималось пунктиром. Короткий миг реальности — и затемнение. Не обморок, но что-то близкое к этому. Арха видела, как Шай и Адин повисли на Дане, пытаясь заломить его руки. Тьма! Что за лицо было у хаш-эда. Это даже лицом назвать нельзя! У ведуньи появилось мерзкое, мутное чувство, что это все когда-то уже происходило.

Она видела Тхия, загораживающего собой демонессу. Золоторожка присела на корточки, закрывая голову руками, сжавшись в комок. И визжала не переставая. Это было ново, но от этого ощущение нереальности, точнее, неправильности происходящего, не пропадало. Потом наступило затемнение. Лекарка не различала деталей, а окружающие воспринимались чересчур медленно двигающимися тенями.