Зеркальщик - Кирилл Юрьевич Шарапов

упоминаний о том, где в зазеркалье добывают металл и амариил. А информация это нужная.

— М-да, — оглядывая крохотную комнату, в которой почти не было свободного места, и не менее крохотную кухню, протянула девушка. — И ты в этой клетушке полгода прожил и не заработал себе клаустрофобию?

— Да я тут только сплю, — отмахнулся Радим. — Это же Москва, люди в квартирах тут только спят и иногда делают новых людей, на остальное нет времени. За это и не люблю этот город. Но мне деваться некуда, только тут я мог получить необходимые знания. Но скоро моя стажировка закончиться, и, здравствуй, простой, тихий спокойный Энск.

— Оставим это, — отмахнулась Влада, — мне твои тайны без надобности, хотя я догадываюсь, что это как-то связано со мной и с тем маньяком. Ты тогда на задании был?

— Веришь-нет — чистая случайность, — усмехнулся в ответ Радим. — А вот то, что я в Москве, последствия этой случайности.

— Ты не против, если я твою душевую кабину оккупирую? — соскочила с темы Зотова.

Тут ее взгляд наткнулся на рукоять кукри и кобуру, в которой он был. Она сделала шаг к тумбочке, на которой лежал непальский нож.

— Ты что, такой тесак с собой таскаешь? — разглядывая, но не прикасаясь, поинтересовалась девушка.

Радим кивнул.

— Табельное оружие.

— А что за символы, никогда таких не видела?

— Просто красивые, — пожал плечами Радим, после чего выдал дежурную версию для посторонних, — в каком-то музее сфоткал, понравились, вот и решил на нож нанести.

Ответ Владу устроил, и она, вытащив из сумки топик, легенсы, расческу и внушительную косметичку отправилась в ванную. Радим же пошел ставить чайник.

— У тебя тапки для меня найдутся? — крикнула из ванны Зотова.

Радим порылся в шкафу и нашел запасные, правда, были они сорок третьего размера.

— Других нет, — кидая их на пол перед душевой кабиной, крикнул он, при этом он очень пожалел, что стекло снизу и до шеи полностью матовое, и видно только силуэт.

— И долго тебя ждать? — повернув голову и посмотрев Вяземскому прямо в глаза, поинтересовалась Влада. — Все вам, мужикам, прямо надо говорить, намеки — это не ваше.

— А что, был намек? — удивился Радим. — Наверное, я прослушал.

— Заходи уже, давай, кабина хорошая, большая, удобная, грех не воспользоваться.

Радим еще несколько секунд стоял посреди крохотной ванной, после чего плюнул на все, и, стянув майку, в которой ходил дома, швырнул ее на корзину для грязного белья.

Вся душевая кабина затянута довольно густым паром, было очень влажно. Радим сделал шаг, оказавшись под напором тропического дождя, и его руки легли на талию Влады, которая стояла к нему спиной.

— Знаешь, а ведь я об этом думала, и уже давно, — произнесла она, разворачиваясь и заглядывая ему прямо в глаза. — Наверное, с твоего посещения больницы.

— И что же ты не дала мне понять, что я интересен тебе, как мужчина? Ну, разве что, кроме приглашения навестить тебя еще разок. Мы с тобой полгода переписывались, как добрые приятели.

— Именно поэтому и не дала понять, ты был далеко, и я сомневаюсь, чтобы ты сорвался ко мне на свидание, за шесть сотен километров. Так что, зачем мечтать о несбыточном? Да и что принесла бы эта встреча, на один-два дня? Горечь нового расставания, разочарование?

— И что сегодня изменилось? Ведь все осталось, как было, один-два дня и горечь расставания. Что у нас осталось? Сегодня, завтра, может быть, утро воскресенья до твоего поезда?

— Все так, не выдержала я, — вздохнула Влада, — оказалась рядом, если к Москве, конечно, это применимо. И потянуло, так потянуло, что не смогла удержаться. А еще захотелось понять, что ты за человек, и что ко мне чувствуешь. Может, зря я себя извожу, и не нужна я тебе? Хотя нет, все равно уже, ты мне нужен.

— Хочешь сказать, разобралась во мне? — поглаживая девушку по спине.

— Нет, только определилась в своих чувствах. Не зря меня тянуло к тебе, есть притяжение.

— Странно, а ведь в кальянной ты держалась по-другому.

— Ты не представляешь, как это было сложно, не выдать себя, посмотреть, как ты реагируешь не на влюбленную дуру, а на женщину, с которой у тебя может что-то быть, а может, и не быть.

— Если это так, то ты великая актриса, — слегка отстранившись и заглянув в ее синие глаза, произнес Радим. — Меня ведь учили читать людей, и я не заметил ни одного признака из того, что ты говоришь.

Его рука коснулась шрама на шее, оставленного ножом черного ходока. Тонкий, очень аккуратный, почти незаметный, но Влада стеснялась его, пыталась спрятать под мокрыми волосами. Стоило его пальцам коснуться шеи, как она вздрогнула и попыталась отстраниться, но он не дал, крепко держа ее левой рукой.

— Не надо, — почти с болью простонала она, — он ужасен.

Но Радим не послушал, он откинул в сторону мокрые волосы и, склонив голову, поцеловал его.

Влада вздрогнула и тихо выдала

— Ох!

Вяземский улыбнулся.

— А вот твое тело считает иначе, — прошептал он ей на ухо.

— Просто это ты, — попыталась оправдаться она, — ни один мужчина не приводил меня в такое состояние.

— Ну, значит, продолжим, — он легко подхватил ее под бедра и, прижав спиной стенке, вошел без каких-либо проблем.

Влада еще раз охнула и вжалась, как можно глубже, сжав ногами его бедра. Похоже, она кончила только от этого.

— Что ты со мной делаешь? — прошептала Зотова, впиваясь в его губы поцелуем. — Только не останавливайся.

— Хорошо, не буду, — согласился Вяземский, начиная двигаться гораздо активней.

Да, пожалуй, этот секс можно было считать самым странным в его жизни. Пока он кончил раз, Влада умудрилась около десяти. Из душа он выносил ее на руках, так ее саму ноги не держали. Глядя на почти мгновенно уснувшую девушку, Радим взял сигарету и, накинув халат, вышел на крохотную лоджию. Открыв окно, он пустил внутрь сырой холодный воздух. Прикурив, он выпустил облако дыма, и с минуту просто таращился в окна дома напротив. Потом все же встряхнулся и принялся анализировать то, что случилось в душевой. Данных пока маловато, завтрашний день все расставит по своим местам, надо будет