Странники Одиннадцати Пространств. Нет худа без добра - Александра Алексеевна Василевская

Хргрт’Экты… и, кстати, я якобы готовил на него покушение! Наврала с три короба, потом разворачивается такая ко мне, подмигивает — кстати, у неё тогда ещё два здоровых глаза было — и говорит: «Ничего, недолго мучиться будешь». Я хотел ей в рожу плюнуть, но, как назло, во рту тогда пересохло. Может, сейчас воспользуюсь случаем…

— Сейчас лучше бы нам всем внезапно овладеть актёрским мастерством и изобразить пьяных и укуренных, — перебивает Стив.

— Укуренных? Каких укуренных? — входит в образ Карл, с самым расслабленным и рассеянным видом рассматривая собственные щупальца.

— Какие-то мы тихие пьяные, вот что! — замечает Яарвокс.

— Па-а-ад крыло-о-ом звезда-алё-ота о чё-ом-то па-аёт… плане-ета зелё-оных море-ей! — находится Силмак.

— Душевнее, душевнее! — поддерживает Накет, и вместе со шнырявкой затягивает вновь: — Па-а-ад крылом звезда-алё-ота о чё-ом-то па-аёт… плане-ета зелё-о-оных море-е-ей!

На «пороге» снова возникают паукрабихи. Конечно же, с одноглазой во главе. Она и обращается к мятежникам первой. Но делает она это крайне необычно: вежливо.

— Друзья, можно с вами поговорить? Если не возражаете, хотелось бы обсудить с вами кое-что.

— Не верю, — шепчет Джекс. — Неубедительно.

— А т-ты уже… ик, опозда-а-ала! — старательно копируя манеру пьяного, отвечает паукрабихе Герн. — Мы уже это… всё… ик, при-иняли!

— Ну, эт-то, поговорить-то м-можно! — смеясь через каждое слово, добавляет Райтлет.

Одноглазая паукрабиха изображает на лице что-то вроде добродушия и продолжает:

— Знаете, эта наша с вами вражда зашла слишком далеко. Пока йорзе уродуют Галактику, мы зачем-то воюем с вами, хотя могли бы объединиться и освободить Млечный Путь. Давайте оставим в стороне наши разногласия и начнём вместе бороться с йорзе. Вы же такие умные, храбрые и сильные, вы бы так нам помогли! Давайте объединимся.

Мятежники лишь звонко смеются в ответ.

— Мы разрешим вам летать везде, где вам нужно. Мы всё вам обеспечим… — не унимается паукрабиха. — Ну же, никакого подвоха, соглашайтесь!

— Подвох в том, что подвоха нет, да? — усмехается Леод и снова громко чихает.

Новый взрыв хохота мешает одноглазой паукрабихе договорить. Наконец, она теряет терпение и вежливость:

— Хватит ржать, пьянь! Я вас ещё раз спрашиваю — вы с нами или нет?

— Догадайся с одного раза, — бубнит Тецклай.

— Придётся сказать, что вас ждёт, если вы откажетесь…

— Таки да! — перебивает Карл. — А что нам… как бы… светит… это… если мы… если мы не с вами?

— Сейчас на Глации начинается планетарная снежная буря. Если вы отказываетесь с нами сотрудничать, мы высаживаем вас там! Температурка — минус двести водяных градусов, скорость ветерочка — 13 коптермирад в стек! Вы там и трёх деминуток не протянете!

— Ка-а-ак же, не протянем, — улыбается Стив. — Наоброт, хршо! Снеж-жок, свеж-жий во-о-оздух…

— Ну всё, уроды, вы мне надоели! — рявкает одноглазая паукрабиха и направляется к выходу из кокона. — Следующая остановочка — Глациа, идиоты.

— У вас ещё есть время передумать, — бросает одна из тех паукрабих, которые сопровождали одноглазую.

Когда паукрабихи уходят достаточно далеко, паника охватывает Эффелину, и та визжит:

— Эй, я не хочу погибать на Глации! Мы ведь там действительно не выживем! Может, лучше всё-таки согласиться?

— Соглашайся, если хочешь, — холодно отвечает Стив. — Подведи команду ещё раз, вперёд.

— Но ведь только так мы останемся в живых! Улизнём там как-нибудь потом… — продолжает Эффелина.

Мятежники одаривают элегантину крайне неодобрительными взглядами. Даже её крохотных мозгов хватает на то, чтобы понять, что её предложению никто не рад.

— Вообще-то, это глупо, — рассуждает Райтлет. — Гораздо проще и надёжнее было бы выбросить нас в открытый космос. Два дечаса — и всё, мы покойники…

— О, давно ещё хотел вам с Сэн это сказать, — оживляется Джекс. — И тебе, Витс. У вас троих устаревшие генераторы воздуха, симбиотические. Наши новые, квантово-хемосинтетические, вырабатывают и удерживают гораздо большую воздушную оболочку. Там давление такое, что в открытом космосе с этими генераторами можно болтаться гораздо дольше, чем два дечаса. Больше шансов, что нас найдут ещё живыми.

— Вот как! — поражается Сэн.

— Только вот не осталось у меня этих приборов… карманы-то все опустошили. Доберёмся до какого-нибудь копипринтера — вы мне напомните, я напечатаю, хорошо?

— Так почему они не выбросят нас в космос? — возвращается к вопросу Райтлета Витс.

— Потому что они тупые идиотки, — скрежечет Джекс. — Предлагаю идей им не подкидывать, тем не менее. Космос велик и пуст. Нас могут и не найти совсем.

— А может, э-э-э, на Глации для нас заготовлена новая, гм, ловушка, — тревожится Айзел.

— Мы там в любом случае замёрзнем насмерть, как вы не понимаете! — снова визжит перепуганная Эффелина.

— У нас есть козырь, — хитро улыбается Карл и вытягивает одно щупальце в сторону Силмака.

Пока элегантина отчаянно пытается уловить связь между шнырявкой и выживанием всей команды, паукрабий корабль выходит из последней магистральной трубы, которая и ведёт к недружелюбному миру. Наконец, корабль садится на чисто-белую поверхность морозной неприветливой планеты.

— На выход, — грубо сообщает одноглазая паукрабиха, заглянув в кокон.

Мятежники нехотя покидают кокон и, изображая пьяную походку, следуют за беспозвоночными. Джекс подкрадывается поближе к одноглазой паукрабихе и шипит ей:

— Помнишь меня, с-с-собака страшная? Узнаёшь, гадина? А я в-выжил! Выжил, тебе назло, с-с-сучка!

Одноглазая паукрабиха не обращает на слова киборга никакого внимания.

Когда открывается дверь, внутрь корабля врывается сильнейший порыв ледяного ветра. Острые снежинки впиваются как в лица мятежников, так и в глаза паукрабих.

— Отрезвляет, правда? — визгливо интересуется у мятежников одна паукрабиха. — Может, всё-таки пойдёте с нами?

— Нет, — почти не выговорив «е», коротко отвечает Айзел.

Мятежников выталкивают из звездолёта так, что некоторые из них падают лицом прямо в снег.

— Ваше окончательное решение? — кричит одноглазая паукрабиха вслед команде.

Даже дикая метель не меняет намерения команды.

— Долгая и мучительная смерть на Глации — вот наш выбор! — гордо подняв голову, громко объявляет Стив.

— Ну вы и кретины! — вопит одноглазая паукрабиха. — Ничего, недолго мучиться будете! И да — я тебя помню, Джекс! Наконец-то ты сдохнешь, паразит!

Ухмыльнувшись, одноглазая паукрабиха разворачивается и собирается закрыть дверь. В последний миг её неожиданно сбивает с ног метко брошенный правый ботинок Джекса.

— Да!!! Да!!! Так тебе!!! — торжествует киборг. — Я умру счастливым!!!

— Ты же в самом деле ногу отморозишь, — беспокоится Млем.

— Ха! Новый протез поставлю, делов-то! Оно того стоило!

Паукрабий корабль покидает Глацию.

Как и уверенность — добрую половину команды.

— Это мы зря! — сквозь метель вопит Фиб-Фиб. — Мы слишком переоценить свои силы!

— Всё будет хорошо! — кричит в ответ Силмак и ныряет в снег. — За мной!

Не проходит и деминуты, как мятежники оказываются в глубокой норе под толстым слоем снега, которая хорошо защищает даже от планетарной бури.

— Переждём здесь, — произносит Стив. — Обычно такие бури