Нежданный поцелуй - Мэри Блейни

— Этот дом построен по образцу Павильона Коломба, что под Парижем. Видите ли, мой отец провел несколько лет во Франции перед Французской революцией и во время нее. И он потом нанял французского архитектора, чтобы тот сделал для него эскиз особняка — точного подобия Павильона Коломба. Когда же я достиг совершеннолетия, отец подарил этот дом мне.

— Да, замечательный дом. Просто удивительный! — воскликнула Елена.

Мерион взглянул на нее с усмешкой.

— Когда вы увидите его при дневном свете, не сочтите за труд сказать мне, что все еще находите его совершенством. — Отставив пустой бокал, он добавил: — Что ж, позвольте мне показать мне вам весь дом.

«Спальня… Больше всего мне хочется взглянуть на спальню», — думала Елена, медленно шагая рядом с герцогом. И ей казалось, что в нем что-то изменилось. Казалось даже, что он внезапно охладел к ней, хотя еще совсем недавно она чувствовала, что он стремится именно в спальню.

— А дом действительно совсем небольшой, — сказала Елена с улыбкой. — И здесь очень уютно и удобно. Даже странно, что многие хотят иметь огромные и пышные особняки. А ведь такой дом, как этот, гораздо удобнее. Удобнее уже хотя бы потому что для него не требуется много прислуги. — Она поцеловала его в щеку, потом прошептала ему на ухо: — Я говорю это для того, чтобы вы знал и: я умею быть практичной.

Он рассмеялся, а потом вдруг сказал:

— Если вы не против, синьора, мы могли бы пройти в библиотеку и побеседовать.

Побеседовать?.. Елена с удивлением посмотрела на герцога. Не шутит ли он? А может, он просто нервничает? Нет, едва ли. Непохоже, чтобы Мерион нервничал. Но почему же тогда он охладел к ней? Ведь он же собирался ее соблазнять, а теперь вдруг… Что ж, возможно, наступила ее очередь обольщать.

Елена взяла герцога за руку и увлекла к лестнице.

— Милорд, а сколько здесь спален? Больше одной?

— Я покажу вам самую большую спальню, синьора.

Они быстро поднялись по лестнице и вошли в спальню, которая действительно была большая, — такой огромной Елене еще не доводилось видеть. По обе ее стороны находились просторные гардеробные, сама же спальня была квадратной, с широкой кроватью у стены. В двух углах комнаты топились камины, дававшие столько тепла, что можно было бы расхаживать совершенно без одежды.

— Горничная поможет вам раздеться, — сказал герцог. Он сделал жест, указав на дверь возле камина в конце комнаты.

«Горничная поможет мне раздеться?» — мысленно изумлялась Елена; ей казалось, она ослышалась.

— Нет, ваша светлость, мне не требуется помощь горничной. — Резко развернувшись, Елена вышла в коридор. — Если вы пытались сделать наше свидание совсем не романтическим, то преуспели в этом. И вообще мне кажется, что вы совершенно не… — Она судорожно сглотнула, с трудом сдерживая слезы. — Мне кажется, что вам не следовало приглашать меня в этот дом.

В следующее мгновение герцог переступил порог, подхватил ее на руки и занес обратно в спальню. Захлопнув дверь ударом ноги, он пересек комнату, бросил Елену на кровать и тут же рухнул с ней рядом. Причем глаза его сверкали такой страстью, что казалось, он гневается. Взяв ее лицо в ладони, он впился в ее губы поцелуем, страстным и яростным. Когда же поцелуй прервался, Елена с трудом перевела дыхание и прошептала:

— О, пожалуйста…

Это ее «пожалуйста» означало очень многое, и Мерион понял, что именно. Он принялся срывать с нее одежду, а она — с него. Они раздели друг друга в считанные секунды, и оба с трудом удерживались от стонов.

— Дорогая, в вас есть все, чего я желал и о чем мечтал, — пробормотал он, накрывая ее своим мускулистым телом.

Почувствовав, как Мерион вошел в нее, Елена тихонько застонала и тотчас же забыла обо всем на свете; сейчас она знала лишь одно: ее тело жаждало наслаждения, жаждало Мериона.

Поначалу он двигался медленно и осторожно, и она издала стон разочарования. И в тот же миг он вошел в нее с такой силой, что она вскрикнула в восторге. И теперь он уже двигался все быстрее и быстрее, проникая в нее все глубже. Они почувствовали облегчение почти одновременно, и оба содрогнулись, громко закричали — наслаждение казалось невыносимым.

Какое-то время они лежали без движения, тяжело дыша. Наконец Мерион шевельнулся, поцеловал ее, а потом, чуть приподнявшись, откатился в сторону и устроился с ней рядом. Протянув руку, он поднял с пола простыню и накрыл ею себя и Елену, хотя в комнате и так было очень тепло, даже жарко, как сейчас казалось им обоим.

Через минуту-другую он снова ее поцеловал, и Елена сделала движение, чтобы поцеловать его в ответ. Но тут из глаз ее покатились слезы, они пришли неизвестно откуда, от какого-то непонятного и тревожного смешения чувств — от счастья, от сердечной боли, от облегчения. Слезы катились и катились из глаз, и она никак не могла их остановить — возможно, потому что сейчас они были ей необходимы.

— О, Мерион, я никогда… — Она всхлипнула и уткнулась лицом в его плечо. — Мерион, я никогда не думала, что смогу испытывать нечто подобное.

И тут слезы вдруг исчезли — причем так же внезапно, как и появились. Елена в смущении улыбнулась и пробормотала:

— Никогда еще я так бездумно не бросалась в омут страсти. Это нахлынуло на меня… как внезапный ливень.

Он расплылся в улыбке — в самой неотразимой и чарующей. Но сейчас он мог бы и не улыбаться, потому что Елена чувствовала, что ее сердце уже и так принадлежало ему.

— Дорогая, я надеялся, что наши чувства взаимны, но теперь я опасаюсь, что это не так — ведь мне же не хочется плакать.

Елена рассмеялась, но тут же вздрогнула и потянулась за шпилькой, выпавшей из волос.

— Ну где же она?.. — пробормотала Елена.

— Дорогая, сядьте и позвольте мне вынуть все шпильки из ваших волос, — сказал Мерион. — Мне хотелось бы посмотреть, как вы выглядите с распущенными волосами.

— Я не привыкла ходить с распущенными. Тина постоянно их убирает наверх и закалывает моими любимыми шпильками, чтобы я выглядела элегантно. — Елена села на постели и подтянула к груди простыню, хотя Мерион теперь находился у нее за спиной.

— Дорогая, я думаю, ты выглядела бы элегантно даже с волосами, заплетенными в косы. Твоей элегантности ничто не повредит, но я счастлив, что ты забываешь о ней, когда предаешься любви.

Она почувствовала, как он осторожно вынимает шпильки из ее волос. И каждую из шпилек — была ли она украшена камнями или нет — он аккуратно откладывал в стеклянную чашу, стоявшую на прикроватном столике. Тут же лежал и гребень, за которым спустя несколько минут он потянулся.