Второй раз не воскреснешь - Анна и Сергей Литвиновы

Какой указ о передаче полномочий?! Этого не было в сценарии! Когда торги были завершены, пресс-секретарь, по сценарию, должен был гневно опровергнуть лживые домыслы корреспондентов. А еще лучше – продемонстрировать живого-здорового президента… И курс послушно вернулся бы в свое русло… А вместо этого… Дичь! Что за войска вокруг дачи премьера?!. Не должно было быть этих войск! Потому что не было их в сценарии! Его сценарии!

Что за бред? Оживший, материализовавшийся бред?!

А может быть… Может быть, ничего этого непроисходит? Может, кто-то разгадал его игру? И все это не что иное, как виртуальная реальность? Тоже выдумка? Ответная фантазия? Фантасмагория, которую транслируют на один-единственный телеэкран – его? Чтобы опять обыграть?

Нет, не может быть!

Хозяин все ж таки поперещелкивал каналы. CNN показывало примерно ту же картинку, что и отечественный первый канал (правда, снята она была, как это водится у западников, с куда более выгодной точки). С горы виднелось едва ли не половина периметра сочинской дачи премьера. В ключевых точках вдоль забора стояли боевые машины пехоты. На броне сидели вооруженные гладкоствольными автоматами люди в камуфляже. Камера показала крупным планом корреспондента. Он быстро и взволнованно затрещал что-то по-английски. Валентин Николаевич языка не знал, однако лицо американского журналиста было ему знакомо. Неужто кто-то мог и репортера CNN купить? Для чего? Чтобы его, Валентина Николаевича, ввести в заблуждение? Ну, это уже паранойя…

Оставалось одно: его, Хозяина, придумка вдруг стала спусковым крючком, который неожиданно привел в действие огромный механизм, который закрутился совсем не в ту сторону, куда рассчитывал Валентин Николаевич…

Он устало откинулся в своем чудо-кресле и посмотрел на экран терминала. Он до последнего момента оттягивал это, потому что понимал, что ничего хорошего уже не увидит.

Несмотря на то что торги на валютной бирже давно завершились, продажа валюты продолжалась. Теперь ее вели банки напрямую друг с другом. Дилеры продавали иностранные дензнаки по той цене, о которой договаривались сами между собой. Это называлось межбанковским валютным рынком.

Действительность подтвердила самые худшие опасения Хозяина. На межбанковском рынке доллары продавали уже по тридцать пять рублей.

По тридцать пять. Значит, по состоянию на сию минуту он уже отнюдь не выигрывает двадцать миллионов долларов. Если сейчас он поменяет свои три миллиарда рублей, то получит… Валентин Николаевич посчитал на калькуляторе. Он получит всего восемьдесят пять с небольшим миллионов долларов. Он уже проигрывает. Проигрывает почти пятнадцать миллионов американских долларов.

В животе у Валентина Николаевича похолодело. Если так пойдет и дальше… В конце концов, он играл не на свои деньги…

Черт возьми! Неужели же судьба опять облапошит его?!

Валентин Николаевич в отчаянии заколотил по дубовой столешнице.

– Сволочь! Сволочь! Сволочь!

Эти крики были слышны даже в коридоре особняка.

Таня, несмотря на увещевания мамми, отправилась в центр Москвы.

Если у нее не получалось быть хозяйкой событий, то она, по крайней мере, старалась находиться в их гуще.

В августе девяносто первого, во время путча, она, первокурсница, была вместе с толпой у Белого дома, когда по громкоговорителям объявили: «Путчисты бежали из Кремля!» Она помнила, какая охватила тогда всех эйфория. Незнакомые люди обнимали друг друга. Орали «ура!». Фотографировались на танке, с которого недавно выступал президент. Казалось, теперь все и навсегда будет хорошо!

Но хорошего-то на поверку оказалось мало. Как ни счастливо сложилась ее личная судьба, Таня отдавала себе отчет, что ей-то повезло. В ней удачливо сошлись молодость, образование и воля к успеху. И еще – везение… А каково живется тем, у кого нет хотя бы одного из этих качеств? Ее мамми, например, которая уже два года как безработная? Отчиму-пенсионеру? И еще миллионам и миллионам… Им и без того несладко – а власть, как нарочно, подбрасывает все новые и новые испытания…

Таня не рискнула поехать в центр на «пежике»: вдруг кто-нибудь, обозленный происходящим, расколотит «буржуйскую» машину. Оставила своего «мальчика» в мамином тихом дворе. Отправилась на метро.

Народу в поезде оказалось мало – середина дня. Лица у людей были безразличными или насупленными. Никто ни с кем не разговаривал. Читали книги, газеты, глядели в пространство.

Таня вышла на «Пушкинской» – на той стороне, где «Макдоналдс». Мимо строя бабушек с цветочками, котятами и газетами, мимо торговцев книгами и воздушными шариками перешла Бульварное кольцо. Здесь на углу, в доме, где магазин «Армения», была самая прогрессивная обменка. Таня частенько именно тут продавала доллары, когда не хватало рублей до зарплаты. Однако! Теперь на табло у окошечка горело: «ПОКУПКА – 28,0; ПРОДАЖА – 37,0». Тридцать семь рублей за доллар! Вот это да!

Таня спустилась в переход. В застекленных лавочках по правой стороне перехода царило непривычное оживление. Какая-то тетенька покупала три пары бюстгальтеров разом.

Таня перешла под землей Тверскую, поднялась на поверхность. Здесь, на углу, в бизнес-центре была еще одна обменка. Парень в кожанке как раз менял цифры на щите обменного пункта. Выставил: «ПОКУПКА – 27,5». Таня немного подождала, пока он поставит цифирки в строку «ПРОДАЖА». Тройка. Восьмерка. Тридцать восемь!

Таня вошла в галерею «Актер». Поднялась на эскалаторе на второй этаж. Здесь у обменника змеилась очередь. Электронное табло высвечивало цифры курса «ПОКУПКА – 29; ПРОДАЖА – 36».

В ее любимом парфюмерном магазинчике в галерее тоже было куда оживленней, чем обычно. К прилавкам не протолкнуться. У кассы типичная бизнес-леди в пальтишке за три штуки баксов оплачивала кучу кремов и лосьонов от Кристиана Диора, мужской парфюмерии от Хьюго Босса, женской от Живанши… «Богатство – пыль на ветру», – вдруг вспомнился Тане чей-то афоризм. Пыль-то она пыль – в самом деле, легко развеивается… Уж это она знает по себе… Эх, но зато какая это красивая, золотая пыль!..

Таня вышла из магазина, прошлась мимо вечно грустного Александра Сергеевича и снова под землей пересекла Тверскую.

Теперь она пошла по Тверскому бульвару вниз к Никитским. Она всегда любила здесь гулять. Казалось, миллионы прогуливавшихся здесь до нее – Гоголь и Мандельштам, Платонов и Достоевский, Цветаева и Маяковский – успели создать бульвару успокаивающую, умиротворяющую ауру… Вот и сейчас даже солнце – наверно, последний раз нынешней осенью – вдруг выглянуло из-за туч и зазолотило почти голые деревья. Встречные щурились. Здесь, на бульваре, и лица у людей казались иными, чем во мраке метро: разглаженными, спокойными, умиротворенными… До курса никому, кажется, и дела нет…

Правда, вот вышагивает навстречу явный «новый русский», не замечает ни солнца, ни кого бы то ни было вокруг: кашемировое пальто распахнуто, галстук от Кардена съехал набок… Кричит в мобильник: «Вася, объясни мне, что происходит! Нет, не понимаю…»

«Ага, – с чувством злорадного превосходства подумала Татьяна. – Ты не понимаешь, а я вот – понимаю».

Однако от того, что она была одна в числе семи человек на всю планету, которые понимали, что происходит, ей веселее не становилось.

Холодный солнечный день конца московской осени близился к вечеру. Но ни единого луча, ни одной краски не проникало с воли в особняк, и Хозяин мог судить о времени суток только по таймеру в углу экрана.

Да еще – по росту котировок на межбанковском рынке валюты. К половине четвертого цена на американский доллар достигла тридцати девяти рублей, и курс продолжал расти. А до закрытия межбанковского рынка оставался еще час.

Телевизор в углу кабинета показывал беззвучную картинку. CNN с заставкой «CRYSIS IN RUSSIA»[19], титром LIVE[20] и местом действия SOSHI, RUSSIA[21], время от времени транслировала кадры: летняя резиденция премьер-министра, окруженная войсками. Картинка была статичной. Никаких передвижений войск не наблюдалось. Из резиденции никто не выходил. Солдаты покуривали, сидя на броне.

Время от времени картинку сменяла видеозапись пресс-конференции в Кремле. Больше никакой официальной информации от российских властей не поступало. Ни президент, ни его пресс-секретарь, ни премьер-министр и даже ни один из вице-премьеров на публике не появлялись. Мир гадал: что происходит в России? Кто управляет страной? Американский президент, не успев проснуться (в Вашингтоне было девять утра), выступил с заявлением, в котором он выражал «глубокую озабоченность» событиями в России. На открывшихся торгах на Нью-Йоркской фондовой бирже пошли вниз котировки акций, более-менее связанных с Россией: «Пепсико», «Проктэр энд Гэмбл», «Майкрософт», «Форд»… Завершившиеся торги на Франкфуртской бирже зафиксировали рекордное в этом году падение марки по отношению к доллару… На Лондонской бирже металлов выросла цена на алюминий… Росли цены на золото и нефть…