Второй раз не воскреснешь - Анна и Сергей Литвиновы

Он сделал звук телевизора погромче. Откинулся в своем чудо-кресле. Взволнованная скороговорка репортера у ворот Внуково-2 явственно разносилась в напряженной полутьме кабинета. Валентин Николаевич пощелкал пультом, быстренько попрыгав по другим каналам. На них царила тишь, гладь да божья благодать. Программа «Здоровье», реклама суперсжигателя жира, американский молодежный сериал, бразильская «мыльная опера»… Ничего, через несколько минут эти каналы тоже взорвутся экстренными сообщениями.

Валентин Николаевич глянул на монитор компьютера. На экране были цифры продолжающихся валютных торгов. Вот-вот биржа отреагирует на паническое сообщение…

Еще лет пять назад, когда он заимел свой собственный небольшой банк, к особняку была проложена оптико-волоконная линия. Это позволяло ему, не выходя из кабинета и не светясь на публике, участвовать в играх на валютной и фондовой бирже. Немало, ох, немало он за это время выиграл на курсах акций или долларов. Он был игроком решительным и осторожным, осмотрительным и азартным. Та несчастная игра с Игреком многому научила его. И прежде всего тому, что ставкой в игре может быть собственная жизнь…

За прошедшие пять лет Валентин Николаевич благодаря умелой игре на биржах почти удвоил свое состояние. А сегодня он одним махом утроит его. Сегодня – особенный день. День, который он так долго вынашивал и готовил. Сегодня ему предстоит игра, ставка в которой сто миллионов долларов.

Иван Коломийцев сегодня с утра купил для клиента своего банка один миллион долларов. На это он потратил 23 миллиона 990 тысяч рублей.

За эту удачную сделку он не получит ни шиша. Даже премии в сто рублей не выпишут. Это была Ванина работа. «Ничего, – подумал Иван, – сегодня я смогу поиграть и на свои… Если, конечно, верить этой Татьяне…»

А Татьяне, несмотря ни на что, ему хотелось верить. Очень она к себе располагала. Если уж ей – такой убедительной, такой открытой, – не верить, то кому из женского пола верить вообще?

Всю ночь Иван провел в тягостных раздумьях. Забылся только около пяти утра. А когда проснулся в восемь, голова была на удивление свежей, ясной, и в ней выкристаллизовалось решение: верить. Верить Татьяне и делать так, как она говорит. То, что случилось ранним утром, только подтвердило ее правоту.

Торги продолжались. Следом за Ваней другой дилер приобрел лот в сто тысяч долларов, выставленный по цене 24.10.

Третий прикупил триста тысяч долларов уже по цене 24.15.

Прошло десять минут с начала торгов, а курс, словно устав за две последние недели падать, медленно пополз вверх. Он уже прибавил шестнадцать копеек.

Вдруг по залу прокатился шелест недоумения и удивления.

На одном из мониторов, транслирующем передачи первого канала, появилась взволнованная дикторша, затем – репортер у державной ограды аэропорта…

И практически сразу – репортер еще вел свой диалог с дикторшей в студии – на мониторах, которые передавали сообщения информагентств, появилось:

Как только что сообщил первый канал телевидения, ссылаясь на сведения анонимных высокопоставленных источников, президент России готовится отбыть на длительное лечение за рубеж. Его самолет якобы готов к вылету в аэропорту Внуково-2. На период своего отсутствия в стране президент предполагает передать свои полномочия премьер-министру. Никаких подтверждений или опровержений сообщению официальные лица пока не дали.

Валютная биржа, уже подогретая игрой на повышение, которую с утра затеяли несколько дилеров, среагировала на тревожную новость панически.

Буквально каждую секунду Иван видел в правой трети своего терминала, как выкупаются выставленные на продажу доллары. Исчезла строчка 60 рядом с цифрой 24.3. Это означало, что куплено шестьдесят тысяч долларов по цене двадцать четыре рубля тридцать копеек. Затем в мгновение ока испарились цифры 180 подле показателя 24.4: кто-то решился приобрести сто восемьдесят тысяч за двадцать четыре рубля и сорок копеек. Еще пять секунд – и нет цифр 2100 возле отметки 24.5… Все те долларовые лоты, которые были заявлены к продаже (а это составляло в сумме примерно семь миллионов долларов!), были скуплены секунд за двадцать.

Сосед Вани азартно выкрикнул, не отрываясь от терминала:

– Все оффера ушли, остались одни биды!

На сленге дилеров это означало: заявок, или офферов, на продажу долларов на торгах больше нет – остались лишь заявки на покупку валюты.

Опять на самом верху что-то стряслось! Опять что-то чрезвычайное! Опять никто не знает: что там будет с Родиной и с нами! И поэтому дилеры срочно избавлялись от несчастной, битой, неконвертируемой валюты – рублей. И хотели купить доллары. Доллары, доллары, доллары! Твердые, мощные, свободно конвертируемые!

И никто в эти минуты не хотел доллары продавать. Ни единой заявки на продажу валюты не было на экране Ваниного терминала.

Ровным счетом ничем не сдерживаемый, курс резко прыгнул вверх. Вот он уже пересек отметку 25… Вот подошел к цифре 26…

Даже Ваня, многое знавший, пребывал в некотором остолбенении. Семь месяцев цена американского дензнака топталась вокруг одной цифры – двадцать пять рублей. Падение или взлет даже на двадцать копеек за день уже были событием. А тут за три минуты курс взмывает на два рубля!

И ни единого доллара на продажу!

И – полная пассивность со стороны Центрального банка. Раньше он реагировал на прыжки даже в пять копеек. Тут же выбрасывал на рынок валюту из своего резерва, и курс послушно устремлялся вниз. А теперь…

– Где же Центробанк?! – в изумлении пробормотал сосед Ивана справа.

– Не видишь, что ли: Центробанка нет! Центробанк ушел! – с отчаянной веселостью откликнулся кто-то.

Было от чего прийти в изумление: доллар мчался вверх, как сумасшедший. Рост курса составил два рубля за три минуты – а ЦБ на рынке как не бывало!

Мгновенно, одним рывком, доллар перелетел от двадцати шести – к двадцати семи.

Двадцать семь рублей за один «зеленый» уже была неплохая цифра. Дилеры понемногу стали оправляться от шока, вызванного и тем сенсационным известием, что принесли информагентства, и тем, что Центробанк будто не видел, что происходит на торгах. «Конечно, – подумалось тут многим, – сенсация: президент подает в отставку. Но, с другой стороны, не марсиане же прилетели! Жизнь продолжается!» И по цене двадцать семь рублей доллары уже стали выставлять на продажу. На терминале у Ивана появились заявки на продажу валюты по 27.10, по 27.15… Лоты потихоньку начали разбирать: уже более спокойно, трезво, расчетливо.

Тут на мониторе, транслирующем известия с телетайпной ленты Интерфакса, появилось новое сообщение.

Пресс-секретарь президента России заявил Интерфаксу по поводу сообщения первого канала телевидения о якобы готовящейся отставке президента: ЦИТАТА. «Мне ничего не известно о планах президента вылететь за рубеж на лечение. Мне неизвестно, когда и куда отправится президент. Также мне ничего не известно о готовящейся передаче полномочий президента премьер-министру. Однако не исключено, что я просто не в курсе всех планов президента». КОНЕЦ ЦИТАТЫ

На несколько секунд дилеры оторвались от терминалов для того, чтобы прочесть на мониторе сообщение. Еще пара мгновений ушла на то, чтобы его осмыслить. Однако вместо того, чтобы остудить страсти на бирже, последнее известие вызвало новый шок.

– Как это? – прошептал сосед Ивана. – Хозяин улетает из страны, а пресс-секретарь даже не знает, куда?

– Крысы бегут с корабля? – весело предположил сосед слева.

– Вниманию отъезжающих! – кто-то громко вспомнил старый анекдот. – Пусть последний потушит свет!

Анекдот вызвал нервический смех. Однако даже во время разговоров дилеры не забывали о деле: тут же, за пару секунд, были сметены лоты на продажу долларов по 27.20 и по 27.30. Больше заявок на продажу валюты не осталось.

И доллар снова стал разбухать, как на дрожжах. Двадцать семь рублей пятьдесят копеек… шестьдесят… семьдесят… девяносто копеек… Вот курс достиг уже цифры двадцать восемь рублей… Валюту ровным счетом никто продавать не хотел. Даже по двадцать восемь рублей – цене, которая еще час назад показалась бы всем неслыханно высокой.

– Да где же Центробанк?! – схватился за голову сосед Ивана.

По правилам биржи, если в ходе одной торговой сессии рост или падение курса превысит пятнадцать процентов против начальной отметки, Центробанк имеет право прервать торги. Пятнадцать процентов роста уже миновало – в тот момент, когда курс достиг показателя 27.6. Однако ЦБ не останавливал торги. Рубль продолжал лететь вниз.