Тайны уставшего города (сборник) - Эдуард Хруцкий

Летали они в самые разные места, в том числе в Тегеран. С зимы сорок пятого начали летать в Германию. Всякое бывало, стрелку-радисту пришлось и пострелять, поэтому Сева очень гордился медалью «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды.

Когда война окончилась, они начали летать в Германию каждую неделю. Начальство загружало «дуглас» продуктами и выменивало у немцев на ковры, мебель, мотоциклы.

Сева тоже не отставал. Он нашел «камрада», который за водку, табак и консервы выменивал шмотки, и навез в Москву одежды на несколько лет вперед.

Севка любил рассказывать веселые истории из своей авиационной жизни, о немецком черном рынке, о наших начальниках, любителях красивых вещей.

Однажды он рассказал, как его послали на аэродром за автомобилем «хорьх», который привезли для крупного авиационного чина. Сева находил любые предлоги, чтобы не ехать на аэродром под Москвой, а потом гнать машину в Ильинское, где была дача высокого начальства.

И тут он сказал странную фразу, которую я понял только через много лет:

– Сачканул бы от этой поездки, всю бы жизнь в дерьме просидел.

За выпивкой и весельем мы как-то не обратили внимания на его слова. Тем более он красочно описал нам бежевый «хорьх» с темно-вишневыми кожаными сиденьями, серебряными клаксонами на радиаторе, никелированными молдингами.

Весело он поведал, как получил машину и уходил от бдительных орудовцев, так как начальство в приказном порядке запретило останавливаться на милицейские сигналы.

Военачальник вышел в галифе с лампасами и тапочках на босу ногу, обошел машину, любовно ее огладил и с барского стола пожаловал находчивому старшине бутылку водки-сырца и банку американской тушенки.

На летние мы уезжали в лагеря под «стольный» город Айзенах. Более поганого места в Германии я не видел. Казалось, все дождевые тучи толпятся именно над нашим расположением.

Иногда нам везло, и мы отправлялись в Айзенах на усиление комендатуры. Суточное дежурство там было чрезвычайно приятным и необременительным – проходиться по заснувшим улицам уютного города и бдительно высматривать солдат-самовольщиков или поддатых офицеров. Правда, у старшего патруля были еще некие «особые» задания в случае возникновения экстремальных ситуаций, но на моей памяти этого не случалось.

Зато как приятно было потом сидеть в дежурке, пить чай и травить всевозможные истории. Особенно много знали офицеры комендатуры, командированные в ГДР по второму, а то и третьему разу.

Одна из историй была весьма любопытной. В 1945 году, когда наши войска вошли в город Вейсенфельс – кстати сказать, очень неплохой городок, я в нем служил семь месяцев, – то в первый день власти никакой не было. Комендатура только организовывалась. По городу ходили страшные слухи о «вервольфах» – фашистских диверсантах.

Утром в комендатуру прибежал немец-шуцман, то бишь полицейский, охранявший местный банк. У него была разбита голова, и довольно сильно. Он рассказал, что ночью в банк ворвались четверо власовцев.

– Почему власовцев? – спросил комендант.

– Они между собой говорили по-русски и на рукавах френчей у них была нашивка РОА.

В банк немедленно выехала оперативная группа особого отдела.

Служащие банка уже были на месте.

Оперативники крайне удивились, обнаружив в банке маленького городка огромную сумму в рейхсмарках, мешки иностранной валюты, золотые и серебряные кубки, церковную утварь, посуду. Все это добро сдало в банк на хранение некое подразделение инженерных войск.

Кроме того, в двух выдвижных сейфах находились драгоценные камни, вынутые из изделий.

Дело в том, что немцы вынимали камни из ювелирных изделий, а золото подвергалось специальной обработке, и сплав этот шел для военных радиоприборов, ночных прицелов и снарядов Фау.

Поиск по горячим следам сразу же дал результат. На окраине города, в парке, рядом с брошенными казармами танкового полка были обнаружены три трупа с огнестрельными ранениями в области головы, а в кустах четыре власовских мундира.

У всех убитых в карманах гимнастерок находились красноармейские книжки, а в сжатом кулаке одного из них – бриллиант в полтора карата.

Выяснилось, что все трое проходили службу в одной части, все трое пришли в нее из штрафбата, куда были направлены за грабеж и мародерство. Двое из них были судимы до армии – в штрафбат попали из лагеря.

По агентурным каналам удалось установить, что они давно хотели взять немецкий банк, считая, что в нем находятся деньги, вывезенные из СССР.

Кто был четвертым, установлено не было.

Вот такую занятную историю рассказал нам, салагам, битый-перебитый майор из комендатуры.

Надо сказать, за свою службу в ГДР и Польше я подобных историй наслушался предостаточно. Армия, обливаясь кровавым потом, шла на запад, а за ней, сообразив подложные документы, шли бандиты и мародеры в военной форме. Безусловно, их отлавливали, расстреливали на месте, но кого из «зловредных» урок могло остановить наказание, когда впереди маячила Европа, набитая, как сказочный мешок Деда Мороза, дефицитным барахлом!..

Я однажды писал о самозваной инженерной бригаде Павленко, крупном воинском подразделении, не числившемся ни в одном списке военного министерства. Вполне естественно, что это развеселое подразделение состояло в основном из уголовников.

Через пару лет после окончания войны особый отдел очухался и совместно с военной прокуратурой возбудил уголовное дело. Оказалось, в нем замешаны руководители Молдавской ССР, вплоть до ее руководителя Брежнева. Спасло Леонида Ильича только то, что дело сразу забрал к себе и. о. министра госбезопасности республики полковник Цвигун.

Мне хотелось напомнить, что термин «полицейское государство» применительно к нашей стране придумали беспомощные, как ночные бабочки, интеллигенты. Лихие ребята не обращали никакого внимания на все усилия Смерша, МГБ, милиции и делали свое воровское дело.

Из следственных материалов явствует, что бригада «инженеров» полковника Павленко вывезла на Родину из оккупированной Германии три эшелона барахла, антиквариата, автомашин.

Время соединяет и разъединяет людей. После своего увольнения из армии я встречал Севу редко, и в основном в кафе «Прага», которое в определенных московских кругах называли «клубом вольных каменщиков».

Там, почти ежедневно, в двенадцать часов дня собирались крутые дельцы, прокручивающие сделки с камнями.

Сева посолиднел, был, как и прежде, прекрасно одет и приветлив.

Когда мы познакомились, он возглавлял какой-то радиоклуб в системе ДОСА. Не удивляйтесь, в пятидесятых годах каждый род войск имел свою организацию по подготовке кадров: ДОСАРМ, ДОСФЛОТ и ДОСА.