Брюс Ли. Я никогда не сдамся - Мэттью Полли

с Иносанто Брюс затянул свою обычную песню: «Ударь меня так сильно, как только можешь». Дэн вложил всю силу в свой кулак. «Я был просто ошеломлен! — говорит Иносанто. — Он контролировал меня, как ребенка. Той ночью я не мог уснуть. Казалось, что все, что я делал в прошлом, было устаревшим».

В ночь перед турниром многие приглашенные исполнители и бойцы собрались в свободном танцевальном зале отеля для импровизированного обмена техникой. Брюс щеголял в черной кожаной куртке и джинсах. Никто понятия не имел, кто это такой, но Цутому Ошима — первый японец, преподававший карате в Америке, — взглянул на то, как Брюс двигался, когда шел, и сказал своему ученику: «Это единственный человек в этом зале, который действительно что-то умеет».

Международный чемпионат по карате, который состоялся 2 августа в Муниципальном зале на восемь тысяч мест, прошел с грандиозным успехом. Тысячи людей приходили, чтобы увидеть показательные выступления и поединки мастеров всех возможных стилей и техник. Брюс, все еще относительно неизвестный, был одним из второстепенных участников, которых поставили в самую «ленивую» часть дня. Когда он вышел в черной форме кунг-фу с белыми манжетами на помост, кондиционер уже был выключен, а публика начинала томиться в удушливой жаре после просмотра нескольких часов соревнований.

Паркер представил Брюса как практика не очень известного китайского искусства кунг-фу. Для помощи к Брюсу присоединился Таки Кимура. Выступление Брюса представляло собой усовершенствованную версию того же, что он демонстрировал на вечеринке Уолли Джея. Он отправил добровольца из зала в полет дюймовым ударом. Он отжимался на двух пальцах. Он показывал техники вин-чунь для самообороны и молниеносно быстрое упражнение «липкие руки» с Таки Кимурой.

Все эти приемы нравились публике, но центральным элементом его выступления была лекция, в которой он критиковал классические системы и выступал за более современный подход. «Он безупречно демонстрировал техники и движения из других стилей, — вспоминает Барни Сколлэн, восемнадцатилетний боец, которого дисквалифицировали из утреннего турнира за удар соперника в пах, — а затем один за другим он разбирал их и объяснял, почему они неэффективны. То, что он говорил, имело большой смысл. Он даже стойку всадника[55] разнес в пух и прах».

Перед аудиторией, заполненной приверженцами традиционного карате, которые потратили тысячи часов на тренировку стойки всадника, Брюс бесстрашно выступал за свободу:

— Учителя никогда не должны навязывать ученикам свои любимые шаблоны. Они должны выяснить, какие техники работают для учеников, а какие нет. Человек важнее приверженности стилю.

Как Брюс и думал, его выступление разделило публику на два лагеря. «Многие остались в восторге от него, — вспоминает Дэн Иносанто, — но были и те, кого он очень расстроил».

Кларенс Ли, инструктор карате из Сан-Франциско, говорит: «Ребята буквально становились в очередь, чтобы сразиться с Брюсом Ли после его выступления в Лонг-Бич».

Как и на гонконгских площадках его юности, наглый образ Брюса разделил мир на тех, кто был за и против него. «В тот вечер Брюс нажил большое количество врагов, — вспоминает Сколлэн, — а также ряд последователей».

Цутому Ошима — первый японец, преподававший карате в Америке, — взглянул на то, как Брюс двигался, когда шел, и сказал своему ученику: «Это единственный человек в этом зале, который действительно что-то умеет».

Эд Паркер, снимавший выступление Брюса на 16-миллиметровую кинокамеру, не волновался из-за возникших споров и противостояний. Можно даже сказать, это его забавляло. В тот вечер он пригласил Брюса присоединиться к нему на ужине для особо важных гостей в китайском ресторане. На встрече также присутствовали Джун Ри, «отец американского тхэквондо», и Майк Стоун, который победил Чака Норриса в финале турнира по карате. Как только Брюс появился в ресторане, он закатал рукава и попросил всех потрогать его предплечья, которые были словно железные трубы. «Поначалу я думал, что этот парень очень высокомерный — все-таки его речь оскорбила многих фанатов карате, — вспоминает Майк Стоун. — Но в конце концов он мне очень понравился».

Турнир в Лонг-Бич стал для Брюса первым выходом в свет, появлением в обществе. Майк Стоун станет первым знаменитым учеником Брюса, Джун Ри — союзником и сторонником, а Эд Паркер — образцом для подражания. Его выступление в тот день стало началом карьеры в Голливуде.

Когда летом 1963 года Брюс приехал в Гонконг, он не смог добиться роли в фильме, но его попытки привели к тому, что он вновь появился на радаре индустрии. Студия «Шоу Бразерс» наняла Брюса для сопровождения Дианы Чанг Чунг Вэнь, которая рекламировала в Калифорнии свой новый фильм, «Любвеобильная Лотос Пань». Работа Брюса заключалась в том, чтобы каждый вечер танцевать на сцене ча-ча-ча с Дианой, чья пышная фигура и вызывающая манера вести себя заработали ей прозвище «китайская Мэрилин Монро», и служить ее неприметным телохранителем во время турне. Для Брюса концерт стал возможностью рекламировать свои школы кунг-фу в Америке. Он принял роль помощника Дианы лишь при условии, что ему разрешат демонстрацию боевых искусств на каждом мероприятии.

После нескольких выступлений в Лос-Анджелесе пара в конце августа вернулась в Сан-Франциско. По возвращении домой на Брюса навалилось много забот. Джеймс Ли был в больнице со своей умирающей женой; беременная Линда ухаживала за убитыми горем детьми Джеймса и Кэтрин; филиал школы в Окленде боролся за выживание. Помимо всего этого, Брюс должен был появиться в театре «Сунь Сын» — на той же сцене, что и его отец двадцать лет назад. Это было наилучшей возможностью привлечь больше студентов для новой школы, но он знал, что столкнется с враждебной аудиторией. Слухи о том, что юный китаец критикует классические боевые искусства на вечеринке Уолли Джея и чемпионате в Лонг-Бич, распространились по китайскому кварталу Сан-Франциско. Ряд учеников и старых мастеров кунг-фу приобрели билеты, чтобы посмотреть, осмелится ли этот высокомерный практик вин-чунь оскорблять их в лицо.

Чтобы разрядить напряженную атмосферу, Брюс начал с шутки о вертикальном расположении текста по-китайски и английских горизонтальных предложениях.

— Уважаемые гости, вы можете приобрести мою книгу в фойе. Это напомнило мне, что западные люди, в отличие от китайцев, не ценят прочитанное. Когда люди на Востоке читают, ты понимаешь, что им это нравится, — объяснял Брюс, двигая головой вверх и вниз, словно говоря да. — А вот когда западные люди читают, они делают так, — говорил он, качая головой из стороны в сторону, словно говоря нет, — потому что на самом деле не могут насладиться книгой.

Толпа рассмеялась и, казалось, успокоилась, ожидая, что Брюс пойдет на примирение. Они ошибались.

Брюс вызвал своего нового партнера по сцене, Дэна Иносанто,