Афганский рубеж 2 (СИ) - Дорин Михаил

Тут появились и девушки. Света, Таня и ещё пара дам, скромненько переминавшихся с ноги на ногу. Не прошло и получаса, как все расслабились. А главный виновник торжества — Иннокентий, уснул. Не лицом в салат, но лбом об стол.

— Саша, давайте ему поможем, — предложила мне Таня, и мы повели Кешу в наш модуль.

Девушка была одета в лёгкое платье. На голове тёмные волосы заколоты в причёску «высокий хвост». А глаза так и сверкали, когда пересекались с моими.

— Таня, вы хорошо выглядите. В купальнике лучше, но и платье вам идёт, — сказал я, когда мы завели Кешу в комнату.

— А вы совсем не скромный, Александр. Я про вас всё знаю, кстати, — произнесла Таня.

Ну да! Я тут один день, а обо мне уже справки навели.

— И что же говорят? — спросил я, когда мы вышли из комнаты.

Девушка захихикала и поправила мне рукав футболки, который задрался до самого плеча. Чувствую, как её так и тянет на мне что-нибудь да поправить.

— Вы отчаянный лётчик. Грамотный и перспективный, — сказала Таня, когда мы вышли на улицу.

Луна уже показалась над аэродромом, освещая кроны «зелёнки». В воздухе смешались запахи жареного мяса, фруктов, эвкалипта и, конечно, керосина. Куда ж без него на аэродроме!

— А ещё вы не женат. Как так? Удивлена! — воскликнула Таня.

— Ничего удивительного. Моё сердце и жизнь принадлежат Родине. Есть немножко места, которое пока не занято, — посмеялся я.

— И вы меня можете туда пустить? — подошла Таня ко мне ближе.

Запах женских духов начал перебивать ароматы этой ночи. Вряд ли Татьяна из тех, кто «этим» занимается на первом свидании. Но уж сильно она меня заводит. К тому же, не могу не смотреть на грудь, когда под платьем нет лифчика. Издевательство какое-то!

Рядом с нашим модулем послышались чьи-то шаги. Слабый ветерок принёс ещё и стойкий запах алкоголя. Тёмная фигура хозяина этого запаха медленно двигалась к нам, слегка покачиваясь.

— Добрый вечер! Я диспетчер! — вышел на свет незваный гость.

Подкуривая сигарету, перед нами появился товарищ Баев. Да такой «весёлый-весёлый»! Но на ногах стоит устойчиво. Не похоже, что ему уже хватит.

— Здравия желаю, товарищ подполковник, — поздоровался я.

— И тебе не болеть, Клюковкин.

Таня напряглась и отвернулась в сторону. Причина столь резкого изменения настроения прямо передо мной.

— Санёчек, поговорим в стороне, — положил Баев мне руку на плечо.

Но отводить не потребовалось. Татьяна сама ушла к столу.

— Можно и здесь.

— А давай! Ты, кстати, нормальный парень. Я тут с Ефимом Петровичем разговаривал на нашем… ик… мероприятии. Он тобой доволен. Так что не серчай на меня. У меня работа такая, — протянул мне руку Баев.

— Да понятно, Кузьма Иванович.

Дальше начался длинный монолог, как он нас всех любит. Что он за любого лётчика порвёт не только пасть, но и другие места. И не только себе.

— Вот и поговорили, верно? — спросил Баев и я кивнул.

— Мне идти нужно. Вам бы чаю или кофе выпить.

— Нормально. У меня ещё одна… встреча сегодня, — улыбнулся Кузьма Иванович.

После этих слов он ушёл в обратном направлении. Я как бы не дурак. Понятно, что где-то у него с Таней есть точка или точки соприкосновения. Но сегодня ничего у них не выходит.

Застолье завершилось, и на меня легла обязанность проводить Свету. Остальных уже пошли провожать. Татьяна тоже ушла раньше окончания мероприятия.

Женский модуль был недалеко от столовой. Со Светланой мы разговорились на более философские темы.

Она предложила зайти с заднего входа, чтобы меньше болтали соседки.

— Вот домой приеду, в институт поступлю. Я только техникум общественного питания закончила. По разнарядке от военкомата и уехала сюда.

— Как же тебя там уговорили? — спросил я.

— Да молодая же! Надо заграницу посмотреть! Хотела как все — в Германию, но сказали, что туда лет 5 ничего не будет. Ненароком сказали: «Можешь в Афганистан поехать». Думала, что Германию можно не дождаться, так что теперь я в Афгане.

— Не жалеешь?

— Нет. Где я ещё заграницу повидаю. Да и помощь моя здесь нужнее, на войне. Многие говорят, что «за чеками поехала», «мужа искать». Вы тоже так думаете, Саша? — остановила меня Света.

До заднего входа оставалась пара десятков метров. Однако не хотела она меня ещё отпускать. Аккуратно взяла за руку и приблизилась вплотную.

Блондинка смотрела мне в глаза, ища какой-то поддержки. В моём будущем я бы тоже подумал, что за чеками. У нас общество несколько изменилось. Как и ценности.

А здесь не так! Люди в Советском Союзе были другие. С иными идеалами. Так что эта девочка и правда поехала сюда, чтобы помогать. Как и сотни таких, как она. Их потом будут звать «афганками».

— Ни в коем случае. Для всех интернациональный долг одинаков.

— А вы? Почему вы здесь, Саша?

— У меня всё просто — приказ, — улыбнулся я.

Задняя дверь модуля чуть не слетела с петель, открывшись настежь. На улицу выскочила Таня. Волосы растрёпаны, а на ногах резиновые тапки. Следом за ней показался и возмутитель ночного спокойствия.

— Что это ты, потаскушка, мне и отказываешь! — смеялся Баев.

Он был явно нацелен на продолжение общения с Татьяной. Я направился туда, поскольку ситуация накалялась. Танюша ведь молчать не стала.

— Потаскуха — твоя жена! Ты сюда приехал, а она там по рукам пошла! — огрызнулась Таня.

И это запустило ответную реакцию.

— Ну, ты и тварь! — зарычал Баев, замахнувшись рукой.

Глава 27

Порой, время останавливается, когда что-то «тяжёлое» летит в тебя. И неважно пуля это, осколок или вертолёт с тобой падает вниз. А тут летит такая пощёчина в лицо девушки. Дерзкой, но хрупкой!

Баев вне себя от ярости. Таня не успевает укрыться, а мне ещё полтора шага до подполковника. В голове уже все варианты действий пронеслись быстрыми кадрами. И в каждом был только один путь к защите девушки — «превентивный удар» начальнику службы безопасности полётов ВВС армии.

— Иваныч, пятюню! — успел я ударить по ладони Баева.

Шлепок был такой, что подполковника слегка повело назад. Он потерял равновесие, будто авиагоризонт у него завалился.

— Не падать, Иваныч! — бросился я к Баеву и успел подхватить эту пьяную тушу.

Правда, он успел коснуться рукой песка. Но главное, что не головой и не задницей.

— Клюковкин, ты чего⁈ — воскликнул Баев, но я его прижал к себе, чтобы он никуда не вырвался.

Естественно, прижал так, что не выдержал клапан у начбеза. Запах он испортил солидно.

— Я тут разговариваю. Ты чё, пьяный, лейтенант? — вырывался из моих объятий подполковник, но я его сразу поймал.

Жестом показал девчатам уходить, пока ночной ловелас не воспрянул духом. Как только дверь захлопнулась, тут же отпустил Баева.

— Ты… ты специально⁈ Я тебя сгною!

— Да ну вас. Вы ж завтра ничего не вспомните, — ответил я и начал уходить.

Но у Кузьмы Ивановича были ещё силы. Он схватил меня за плечо и размахнулся опять. Да что ж его так тянет ударить кого-нибудь⁈ От удара я увернулся, но это было временной мерой.

— Ты куда лезешь, салабон⁈ Она меня оскорбила, и ты не дал ей ответить. За потаскуху заступился? Или у тебя с ней шуры-муры? — начал ржать Баев.

Кажется, алкоголь окончательно взял своё. Ударить его? Очень хочется, но сейчас Кузьма Иванович в таком же положении, как и любой больной человек, не отдающий себе отчёт в своих действиях. Чести, такая ответочка, мне не сделает. А вот проблем подкинет!

— Понятно всё с тобой. Кобелька потянуло за тёлочкой! И как, нормально всё прошло? Если честно, мне не очень понравилось, — делился со мной впечатлениями Баев.

— Кузьма Иванович, я бы вам посоветовал идти в модуль. Иначе…

— Голосок смотрю прорезался, лейтенант⁈ Начал советовать старшим офицерам. Я твою породу из семейства «борзовых» знаю.

— Я вам не собака. У меня нет породы.

— Есть! Таких как ты, Клюковкин, и близко не должно быть в авиации.