Покорение вершин (СИ) - Ludvig Normaien

Сперва мы увидели замершие каменные обелиски, которых при рассеянном свете солнца тут не было, но потом в жёлто-оранжевых бликах костра мелькнуло то, что могло быть только чешуйчатой кожей…

А затем они сделали шаги вперёд, и мы смогли рассмотреть их мощные фигуры.

Высокие, до двух метров, кривоногие фигуры с очень длинными руками, немного похожие на людей, выходили из молочной пелены, что подчинялась, расступаясь перед ними. Вода ещё стекала с их нечеловечески мускулистых фигур, покрытых бронзовыми и костяными панцирями — и глазам было больно смотреть на их доспех от выгравированных на них узорах в виде закручивающихся узлов и спиралей. Лысые головы с единственным глазом циклопа, находящимся в середине лица, с кожаным клювом под ним, что не скрывал и крепких клыков. За телом раскачивался толстый хвост с костяной булавой.

А в их руках были зажаты огромные каменные кувалды…

Их было меньше, но переступив через тела ополовиненных в числе зойлов, они одним ударом разметали в стороны двух-трёх бойцов с копьями, действуя за счёт длины кувалд и рук.

Взмах, и огромное било сломало пополам одного бойца, удар — и увязло в другом, разметав в щепы щит, третий удар — и кольчуга вминается в тело визжащей крысы.

Если зойлы старались не убить, а утащить врагов в туман, то эти пришли убивать нарушителей их границ, убивать непослушных, что не желают покориться воле властителей болот.

Вспышка и сноп искр от выстрела, и пуля вминается в доспех, но не пробивает его. Второй выстрел — и вновь нет успеха. Третий выстрел, панцирь не выдерживает, и недоящер падает навзничь. Но это пока небольшой успех — потому как холодным оружием их ещё никто не поразил.

Пока трещали по готовности выстрелы, я не мог смотреть на то, как моих воинов медленно, но верно уничтожают.

Вырвавшись вперёд, перепрыгнул через голову кланового бойца, стараясь не смотреть в линии узоров, и едва успел пригнуться, прежде чем того впечатало кувалдой в грязь. Выпад копьём вперёд, и острое жало ударило в подмышечный вырез, погрузившись достаточно глубоко — и враг зашипел, уронив оружие, но вместе с тем зажав моё копье.

Выхватил уже много чего видевшие сечки и, едва избежав встречи с его хвостом, ударил по пальцам ног — по одним, по другим, перерубая мелкие косточки, перекатился — ударил по хвосту, впрочем, без успеха. Подпрыгнул и ударил лезвием в район виска, рассекая кожу, кость и срубив кусочек клюва.

И удар воздушной волной ещё не дал мне приземлиться, протащил по воздуху, потом по грязи, и я упал чуть ли прямо под удар следующей кувалды, едва успев отскочить в сторону, когда каменное оружие с плеском разбрызгало влажную землю.

Я сцепился со следующим врагом, когда ударила вновь звуковая волна, бьющая по мозгам, что пыталась согнуть волю, подчинить. Краем глаза увидел — крысы дрогнули, уж больно необычный, непривычный это был враг. Их боялись, обороняясь и отступая, тогда как надо было наступать!

— Клыки! Дам самку и землю за их клыки!

И те, встряхнувшись, будто бы сбросив дурман, мотивированной красноглазой стеной двинулись на клювастых ящеров(?)

(? — Автор на самом деле не знает, ящеры они на самом деле или нет)

Глава 18

А впереди наступающих был я.

Схватка вскипела, и это вовсе не шутка, так как поднявшаяся вода пенилась от судорожных движений лап, жирной грязи и льющейся из ран горячей крови живых и уже сражённых тел.

Первой моей целью стали двое уродов, идущих, на мой взгляд, немного впереди. Ну как идущих… один вклинился в строй моих бойцов довольно глубоко, и уже по ходу рубки с ним вмешался второй клюворылый.

Пригнулся, пропустив прогудевшую над головой кувалду, и со всей дурной силы, накопленной в ненависти к тем, по чьей милости мы оказались в этой ситуации, ударил кухонными топорами по противному рисунку, и сила удара была такова, что раскололся панцирь, и сечки вошли тело.

Недоящер взвыл от боли и ударил в ответ рукоятью кувалды по голове, пока я замешкался из-за упавшего на мои ноги тела своего бойца, и тем самым отшвырнул в сторону, чем, правда, спас от удара второго циклопа.

Пока быстро вставал, очищая грязь с морды, заметил, как кровь потекла по лбу, заливая глаза, дыхание стало тяжёлым — хорошее начало боя… Однако всё интересное ещё впереди.

Крутящиеся сечки превратились в одно тёмное пятно, пока я плясал между двумя врагами, проскальзывая между их могучими ударами, не давая себя задеть их хвостами, не смотря на их доспех, и рубя, и рубя без устали всё, что придётся — когти, древки оружий, части доспеха и, конечно же, любую часть их незащищенного тёмной бронзой тела.

Мне не жаль было заточку сечек — оружие укреплено рунами, и хоть это не защищало до конца их от повреждений, оружие всё же не стоит жизни.0

Я отбил очередную яростную атаку, а потом ещё несколько, пока не удалось отвлечь их — кто-то ткнул копьём им в хвост, и враг полуобернулся в сторону, и грех было не воспользоваться его отведенной в сторону от меня кувалдой: удар, и острие моей сечки отрубило руку противника, она вместе с тяжелым оружием плюхнулась в воду и скрылась среди наплывшей грязи. Вот что значит преимущество в количестве!

Какими бы большими и крепкими враги ни были, как бы не гудели их чудовищные кувалды, обламывая наконечники копий и сбивая с лап крыс, отправляя их в короткий полёт, они получали множество ран. И раны были серьёзнейшие, но непохоже, чтобы наши враги обращали на них внимание. Они рвались вперед, не смотря по сторонам и не слишком заботясь о самообороне.

Расправившись с первыми двумя, ввязался в драку со следующим клювастым и понял, что сражаться с двумя врагами было легче — хоть они и были сильными бойцами, но не слишком приспособленными под коллективный бой, на помощь друг другу, больше мешая товарищам, чем помогая. Тогда как менее сильные, но коллективные, привыкшие уже драться в составе своих отрядов крысы показали также себя во всей красе. А то и дело пролетающие пули, расплющивающиеся о броню или вырывающие куски плоти из их тел вовсе убрали их преимущество в живом тумане и той магии, что давила на мозги.

Нагрянув со спины к следующим врагам, нанёс удар по затылку первому и уже потом одним ударом надрубил позвонки шеи, а вторым просто снёс его голову