Странная Салли Даймонд - Лиз Ньюджент

class="p1">– О, мы знаем, кто вы! – ответила она. – Вы известны в этих местах.

– Печально известна? – спросила я. Мне показалось, это удачная шутка. Похоже, ей тоже, потому что она рассмеялась.

Я рассказала ей, что очень зациклена на рутине.

– Тогда определитесь, что для вас рутина здесь, и я посоветую, как ее разнообразить. Согласны?

Я вышла из магазина, чувствуя себя более легкой, сильной и счастливой. Похоже, я завела себе нового друга.

Глава 32

Питер, 1982

Соседского мальчика звали Ранджи. Я слышал, как его так называет пожилая леди. Он никогда не обращал на меня внимания, пока однажды случайно не закинул мяч к нам за забор. Я сбежал с крыльца и поймал его, но не перекинул обратно, а взял в руки и встал у забора, чтобы мальчик подошел. Он с минуту глядел на меня, но потом все-таки приблизился.

– Что с тобой не так? Почему не перекидываешь мяч?

– Меня зовут Стив, – представился я.

– Ранджи.

– Я знаю.

– Отдай мяч, а?

Я кинул ему мяч, и, хотя бросок получился не очень, он ловко поймал его одной рукой прямо из-под правой ноги.

Ранджи не поблагодарил меня и сразу пошел в другую сторону. Но я окрикнул его.

– Ты ходишь в школу? Ты туда уходишь каждое утро?

– И что? – огрызнулся он, как будто я его в чем-то обвиняю.

– Тебе повезло. У меня особое заболевание, которое не позволяет мне общаться с другими детьми. Если они дотронутся до меня, я умру.

– Да? И как ты им заразился? Хотелось бы мне тоже не ходить в школу!

– В этом нет ничего хорошего, – возразил я, и мне сразу стало за себя обидно. – У меня совсем нет друзей!

– У тебя есть телевизор? – спросил Ранджи.

– Можешь зайти посмотреть, если хочешь, пока отца нет дома.

– Откуда у тебя акцент?

Я не думал, что у меня остался акцент.

– Я из Ирландии, – ответил я, но тут же поправился, чтобы не противоречить нашей легенде: – Ну, родился я здесь, но с самого детства жил в Ирландии. Я вернулся домой два года назад.

– Да? Там вроде как есть команда по регби, да? А еще там идет война. Тебя когда-нибудь бомбили?

Ранджи был явно разочарован моим объяснением, что я никогда не видел ни бомб, ни оружия, потому что война идет только на небольшой территории Ирландии под контролем Великобритании. Я понял, что он теряет интерес, так что решил сменить тему.

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать. А тебе?

– Четырнадцать. Тебе можно водить этот грузовик?

– Вроде как да. Копы ничего не спрашивают. А твой отец что, из полиции?

Ранджи был подозрительным.

– Нет, он дантист. А ты с мамой живешь?

– Нет, это моя тетя Джорджина. А где твоя мама?

– Она умерла. – После этого повисла пауза. Я ждал, что Ранджи выразит мне свои соболезнования, но он ничего не сказал. Я продолжил: – Хочешь зайти посмотреть телевизор? Только меня нельзя трогать.

– Нет, хренов чудик! С чего мне тебя трогать?

Все пошло не так. Он стал уходить.

– Может, поболтаем позже? – крикнул я ему вслед, пытаясь скрыть отчаяние в голосе.

Он не оглянулся.

Тем же вечером, за ужином, я аккуратно рассказал отцу, что разговаривал с нашим соседом.

– Темнокожим парнем? – спросил он, сморщив нос от отвращения.

– Ну да, но его тетя белая, так что, думаю, он метис. Он был не очень дружелюбен.

– Не надо тебе общаться с ними. Я чуть не отказался от покупки этого дома, когда узнал, кто живет рядом. Наверное, поэтому он и был такой дешевый.

– Но мне все-таки хотелось бы иметь друзей, кого-нибудь моего возраста.

Отец положил нож и вилку.

– Я думал об этом, – сказал он. – Предоставь это мне.

Я был в восторге. Следующие несколько недель отец занимался переоборудованием сарая. Я помог ему протянуть электричество из главного дома по траншеям, которые мы выкопали вместе. Мы перелопатили кучу книг по строительству, чтобы провести водопровод от основной канализации в угол сарая. Отец установил огромную раковину, туалет и современный душ. А потом купил еще и плиту с холодильником. Стены отец обклеил коробками от яиц.

– Звукоизоляция, – пояснил он. – Человеку нужно личное пространство. Я думаю найти жильца – молодого человека, который сможет работать из дома и составить тебе компанию.

Мне ужасно понравилась эта идея, но меня ждало разочарование: даже через несколько месяцев этот предполагаемый жилец так и не материализовался.

– Сложно найти подходящего человека, – объяснил отец. – Но не волнуйся, я продолжу поиски.

Через несколько недель после нашего первого разговора Ранджи Парата объявился у меня на пороге.

– Я могу посмотреть у тебя телевизор?

Отца не было дома два часа.

– Конечно, – я широко открыл перед ним дверь и отошел подальше. Мы включили телевизор. Там шла мыльная опера.

– Можем посмотреть регби? – спросил Ранджи.

Я переключил канал.

– Это?

– Ага.

– Ирландия не так хороша, как «Олл Блэкс», но…

– Да, я в курсе. С ними никто не сравнится.

В середине матча, во время рекламной паузы, он спросил:

– У тебя есть пиво?

– У нас есть фанта. Хочешь?

– Твой старик не пьет?

– Нет.

Ранджи наблюдал за игрой, а я наблюдал за ним.

– Хватит смотреть на меня, чудик! – прикрикнул на меня Ранджи. – Ты что, голубой?

– Нет! – Отец рассказал мне про геев и лесбиянок, а из книг и телевизора я узнал и другие слова. – Я просто редко вижу людей своего возраста.

– Да? Ну, все равно прекрати.

– Извини.

– У тебя толчок в доме?

– А у тебя нет?

– Нет. Просто дырка на улице.

Я обращал внимание на маленький сарай у них за домом. И видел, как они с тетей постоянно носят туда и обратно горшки. Я думал, это что-то типа колодца.

– Хочешь воспользоваться?

– Попозже.

– А как там – в школе?

– Там дерьмово. По крайней мере, для меня. Там таких, как я, не любят.

Я понял, что он имел в виду метисов. Только не знал, о какой расе идет речь.

– Ты наполовину маори?

– Ага. Отец был чистым.

– Круто.

– Ты издеваешься?

– Нет. По-моему, это очень экзотично.

– Это еще что значит?

– Интересно. Но только в хорошем смысле! Не странно.

– Необычно?

– Ну да.

– Мне нравится. Экзотично. – Ранджи посмотрел на меня и впервые улыбнулся.

Когда он зашел в следующий раз, то принес свою домашнюю работу. Она была совершенно элементарная. Такие уравнения по математике я решал, когда мне было десять. По чтению им задали «Хоббита». Я прочел его в семь лет. Я первый раз в жизни видел домашнюю работу с