Нарисуй мне в небе солнце (СИ) - Жанна Даниленко

убрала посуду, а Даша всё сидела и сравнивала документы, некоторые счета дублировались. То есть одним днём и даже часом были выставлены два совершенно одинаковых счёта. Может быть, и ничего страшного, но она усомнилась. Как назло, главного бухгалтера на месте не оказалось, и Даша отложила эти счета. Лучше спросить у Андрея, что бы это значило, чем подписать неизвестно что.

Дорога до Солнечногорска была сложной, всё же гололёд никто не отменял, да и морозы тоже. Быстрее можно было добраться по платной трассе М11, но Даша не любила скорость, всегда ездила очень аккуратно.

На Ромашковую они приехали, когда уже стемнело. Пока поговорили с Надей, пока перевезли вещи в дом Ярослава — прошло ещё около часа.

В печке мирно потрескивали дрова, Надежда Владимировна колдовала у плиты. Надя раскладывала вещи в шкафу.

— Даша, мы скоро поедем? А мне ночевать в палате позволят? Виню я себя во всём. Если бы голову включила сразу, как в дом в тот день вошла. Ведь знала же, что нет у Ярки с матерью практически никаких отношений. Как поверить им могла?!

Даша прилегла на диване. Слушала Надю и ловила себя на том, что засыпает.

— Так и могла, и я бы поверила. Не мучай себя, сейчас Андрею позвоню, и поедем. Устала я так, соображаю плохо, а тут тишина, и спать хочется.

Она нажала «вызов» и ждала, пока не услышала голос мужа.

— Дашуня, ты где? Я уже тебя потерял, и тёща звонила, беспокоится.

— Андрюш, ты Ярке пока не говори, мы сейчас с Надей приедем. Попроси там, чтобы пропустили.

— Ты где?

— В Солнечногорске. Я тут дом им с бабушкой открыла, пока вещи перевезли, всё время. Да и по счетам у меня вопросы.

— Даша, слушай меня внимательно. — Голос мужа показался Даше слишком требовательным, не терпящим возражений. — Ты переночуешь там. Не смей ехать на ночь глядя. И без возражений. А утром я вас жду. Что Надежда Владимировна к тебе приходила — я в курсе. Яру пока ничего не говорил. С чем Надя приехала? Почему молчала всё это время?

Даша вышла на крыльцо, чтоб её никто не слышал.

— Андрюш, я у неё таблетки видела — витамины для беременных… А дед, увы, умер.

Часть 31

— Даша, а Андрей Петрович на меня сердится? — Надя не могла спокойно ехать в машине, теребила пальцами ремень безопасности, оттягивала его, как будто он ей мешал, всё время спрашивала и переспрашивала про Ярослава, потом плакала и снова задавала вопросы.

Дашу она подняла в пять утра, чтобы поскорее оказаться в Москве. Правда, мотивировала всё это тем, что беспокоится о самой Даше, которой ещё до кафедры добираться после визита в клинику.

— Так Андрей Петрович за этот месяц дома ни разу не был? — после пятиминутного молчания снова спросила она.

— Нет, не был. Я к нему пару раз детей привозила повидаться, к Яру только Ромку пустили. Он ему про кота рассказывал, сам ухаживает ведь за животиной, мне некогда. Привык к нему очень, видимо, как Яр Людовика заберёт, так нам придётся котёнка брать.

— Даша, как эти женщины могли Людовика выкинуть на улицу? Он же такой домашний, всего боится. Хорошо хоть нашёлся, не пропал. Яр своего кота, знаешь, как любит. А мать в больницу-то приходит, навещает?

— Лариса? — На лице женщины отобразилось презрение. — Была пару раз, Андрей её к сыну не пустил. Надя, ты уверена, что хочешь видеть Яра? За месяц от тебя ни единой весточки не было. Ты ему сейчас душу растревожишь, он и так всё случившееся переживает ужасно. Если б не это, уже на поправку бы пошёл.

— Я не виновата перед ним, вернее, виновата, сильно, очень. Потому как в его предательство поверила, пусть ненадолго, но поверила же. А потом он не отвечал на звонки, а ваши телефоны я стёрла и заблокировала. Я всё ему объясню. Я просто обязана ему всё объяснить, даже если он меня больше знать не захочет.

Она снова притихла и горько заплакала.

Даша сначала принялась её утешать, но Надя её слов не воспринимала, будто и не слышала их. Лезть же в ту часть души, куда её не пускали, она не стала, сосредоточившись исключительно на дороге.

Вскоре Надя уснула, только продолжала всхлипывать во сне.

В клинику приехали рано, к половине восьмого. Даша оставила машину на парковке дирекции и вдруг поняла, насколько устала за последний месяц, и совсем не хочет идти на кафедру. И заниматься документами тоже не хочет, а мечтает провести день дома с детьми. Выспаться, если они ей это позволят, или завалиться на диван вместе с ними и слушать разговоры, обсуждать детские проблемы, играть с ними. Обнять и расцеловать каждого в отдельности. Откладывать всё это она больше не могла. Решение пришло мгновенно. Да, она именно так и поступит. Сейчас только проводит Надю к Яру, расскажет мужу о двойных счетах и поедет домой.

Войдя в лифт, позвонила руководителю и отпросилась на день, улыбнулась, когда услышала, что завтра она тоже может на работу не приходить.

Дверь в палату оказалась открытой.

Андрей Петрович помогал Яру приподняться, чтобы он мог сидеть.

— Сынок, обхвати меня за шею правой рукой, ага, вот так, — слышался его голос. — Ух! Молодец! Вот теперь удобно, к приходу докторов готов.

Отец поправлял подушки, а Яр во все глаза смотрел на Надю, и счастливая улыбка появлялась на его лице.

Она же дождалась, когда Андрей Петрович отойдёт, и бросилась к Ярославу. Остановилась растерянная около кровати, не понимая, что делать дальше, опустилась на колени, взяв его за руку. И тихо произнесла:

— Прости, если бы я знала, я бы не села в тот чёртов самолёт.

Слёзы текли по её щекам, в них было всё: и сопереживание, и радость встречи, и боль за любимого.

— Не плачь, Надюша, папа говорит, что через месяц я бегать буду. Главное, ты вернулась. — Он гладил её волосы. А на сердце вдруг стало так хорошо и спокойно.

— А ведь я даже на похороны деда не попала. Сразу из аэропорта в больницу на сохранение, и пока угрозу не сняли — лежала. Знала бы, что с тобой такое, так я бы сразу обратно.

— Ну вот, а ты мне тут что рассказывал, а? Папаша! — Андрей Петрович с довольной усмешкой смотрел на сына. — Так, Надя, последи за ним, пока я делами неотложными займусь. Потом вернусь, и ты мне всё подробно расскажешь и на учёт встанешь. Обменная