Диспетчер атаки (сборник) - Станислав Шульга

   От видеокамеры в небольшом продуктовом магазине, который располагался посередине нигде, до телескопов спутниковой сети Snowy Owls.

   В центре какой-нибудь европейской столицы или в крупном аэропорту, где были установлены несколько тысяч камер полного волнового спектра, частота обновления картинки в Си-Джее была тридцать - сорок кадров в секунду. То же самое касалось и степени детализации информации об объектах - камеры полного спектра давали представление не только о внешнем виде объекта. Волновые характеристики давали представление о его внутренней структуре, температуре и далее по списку. Если же регион представлял собой участок африканской саванны, то единственным источником исходной информации тут был спутник, "сова", запущенная в рамках программы, которую осуществлял Серебряный Холм в рамках проекта развития глобального информационного пространства. Сеть "снежных сов" обеспечивала покрытие всей поверхности Земли. Частота обновления "портретной плоскости" в незаселенных зонах составляла один кадр в десять секунд, и тот, кто решил погулять по амазонской сельве с помощью ресурсов Кибернетического Глобуса, оказывался в мире, живущем по законам замедленного кино.

   "Портретная плоскость" была настоящим временем Си-Джея. Отражение этого момента времени. Отснятое и ставшее прошлым видео и волновики, а также вся сопутствующая информация из "семантических плоскостей" дайса складировались в глобальном хранилище - Депозитарии Серебряного Холма. Длинный ряд отпечатков реальности, растянутый по бесконечной временной координате с разрывами в одну секунду. Тысячи терабайт информации, закатанные на оптические и магнитные носители. Оперативная, первичная, зафиксированная в точно известный момент времени информация о состоянии окружающего мира. Но Депозитарий не был резиновым и тут был свой предел. Буфер Депозитария хранил оперативные снимки первой зоны Си-Джея не больше трех месяцев. Потом информация стиралась, и на место ее записывались новые дни. Оставляли только то, что имело значение, события политической, социально-экономической и культурной жизни, динамику изменений состояния ключевых энергетических объектов, предприятий, маршруты перемещения vip's и многое другое, что потом имело шанс быть использованным в чьих-то аналитических вкладках.

   Подобные Депозитарии имели все. Емкость и масштаб подобного хранилища оперативной информации были пропорциональны ресурсам и степени влияния того, кто мог содержать это хранилище. Вершину этого хит-парада составляли "терадомены", безразмерные по обеим координатам - времени и пространству - банки данных. В такое хранилище информация только входила. И ничего не уничтожалось.

   Васильич снова посмотрел на индикатор входящего трафика. Масштаб отображения поменялся, и тот поток данных, который шел на борт, возрос примерно на порядок. Хайкорд просмотрел лог, из которого можно было понять, с каким потоком данных сейчас работал Ковецкий.

   Это был Clipper-78, один из платформенных "эй-ай" корпоративного класса С-2, которые принадлежали центральноевропейскому консорциуму GK; на жаргоне сетевиков назывался "пылесосом". Безличностная схема искусственного интеллекта, гигантский калькулятор, на вход которого подавались сотни терабайт из Депозитария GK. Из которого нужно было вытянуть два-три метра ключевых данных, способных стать причинами для больших следствий. Сейчас два процента распараллеленных мощностей Clipper-78 работали над несколькими потоками задач.

   Clipper -78 работал с несколькими десятками фильтров. Скелетное и визуальное отображение внешности Тенсинга, второй отсеивал и фиксировал все женские лица, которые находились рядом с хакером. Получаемый фильтрат из фото Тенсинга и сопровождающих тысяч женских лиц служил входящими данными для многомерной матрицы данных, где каждое из лиц было тем небольшим комом снега, который порождал лавину новой информации. "Эй-ай" тянул из первой зоны Си-Джея и терадомена GK все, что могло быть связано с этими женщинами. Подробные, насколько это возможно, биографии подавались как по конвейеру в третий поток, где происходило определение того, насколько тесно переплеталась судьба и карьера хакера с этими женскими лицами.

   Дальше отфильтрованный поток данных обрабатывался "проекциями" Ацтека.

   Обрабатывался даже тогда, когда деми-лич общался с операторами стационарных центров и магистралыциками GK.

   Субличности Ацтека сокращали время поиска в несколько десятков раз. Поиск человека, а тем более человека, который сознательно оставляет минимум следов, мог затянуться на дни и даже недели. И дело было не в количестве вычислительных мощностей, а в алгоритме поиска. Субличности выгребали из терадомена все, что связано не только с тем, кого ищут, но и его родственниками в пятом колене, и с теми, с кем цель игралась в песочнице, когда ей было три года, моделируя динамику эволюции сознания. К этому прибавлялась информация по всем тем районам, где жил человек, и как менялся ассортимент в магазинах, в которых его мать покупала ребенку одежду, еду и игрушки. К этому коктейлю добавлялась вся информация по районным дискотекам и другим местам, куда любил заходить человек. Сотни причинно-следственных связей, которые сделали человека таким, каким он есть, и заставляли ходить по тем дорогам, по которым он ходил. Зная, кто он и что собой представляет, уже не так трудно понять, куда он пойдет дальше. Субличности деми-лича накладывали те закономерности, которые существуют в окружающем мире, и те внутренние мотивации, которые двигают человеком, сознательно или бессознательно. Потом все эти векторы складывались и получался ответ.

   * * *

   - Ближний край, говорит ди-эм-два. Объект? - Идет в прежнем направлении. Ведет себя спокойно, не дергается. - Сделайте так, чтобы она вас срисовала. - Понятно, ди-эм-два. - В городе дайте ей уйти, но только так, чтобы не очень просто. - Все ясно. - Дадите знать, когда она сорвется. Что с базой данных на симулякров от [NNW]? - Построение профилей психики на основе их никнеймов и перекрестный анализ открытых списков EAGC. Восемьдесят процентов покрытия. Немного не сработались с киберами, информация пришла пару часов назад. - Тщательнее, ребята. - Ты не боишься, что она начнет откат прямо сейчас? Штаты, юго-восток? - Не должна. - ...Под Ииглавой она свернула на Е-55. Идет по-прежнему на Прагу. - У вас что-то есть уже? Есть скелет, есть образцы голоса, есть немного характерных жестов, ну и всякая мелочь типа марки комбинезона, номера мотоцикла. - Очень хорошо, наконец-то есть с чем работать. Отправляйте прямо операторам "платформы". - Оп-три, конец связи.

   Катя поднялась на первый этаж. Прямо был выход из центра, налево светился логотип общественного терминала Кибернетического Глобуса. Провести шесть-восемь часов в ки-берячейке, войдя в Сайберглоб под анонимным логином, было хорошей идеей.

   Час аренды места стоил пять евро. Она заплатила вперед сразу сорок. Мягкое, самонастраивающееся кресло, удобно расположенные на подлокотниках кресла клавиатуры и манипуляторы. Катя плюхнулась в кресло и открыла контейнер, в котором лежали простенькие "стекла", выданные ей на входе в зал. Пристроив "стекла", Катя дала команду, ячейка затянулась матовой поверхностью, скрыв ее от чужих глаз. Полазив полчаса по знакомым кластерам, она пришла к выводу, что сейчас не имеет смысла разговаривать с кем-то из знакомых. Меньше чем через полдня она должна была пропасть, и пропасть навсегда. Говорить "гудбай" своим подружкам и знакомым означало светиться лишний раз. Впереди была новая жизнь, с чистого листа. Может быть, через год-полтора она позвонит всем и даже встретится где-нибудь на нейтральной территории. Потом, когда-нибудь.

   Идея повидать тех, кто был ей дорог, через камеры, обеспечивавшие картинку портретной плоскости, показалась ей интересной.

   Катя включила службу доступа к общественным камерам, транслировавшим в реальном времени, и нашла район кейджа, в котором был Славик. Легкое чувство тревоги не покидало ее. И хотя в самом кейдже не было ни одной камеры, которая позволила бы ей увидеть его, наблюдение за зданием со стороны немного успокаивало.

   Со Славиком они встречались, еще когда она была на четвертом курсе. Но потом он ушел с факультета. По потоку прошел слух, что его взяли к себе GK. Слух был верным, он действительно попал к джакам. Они расстались тихо, он просто перестал звонить.

   У них оказалось очень много общего. "Как мы раньше этого не замечали". На самом деле за то время, которое они были в разлуке, они поменялись настолько, что стали ближе друг к другу. Та же насмешка над системой, те же ощущения тревоги и жалости к самому себе, тот же путь наружу. Она нашла симулякров, а он смог сделать себе имя на хак-сцене и в среде набирающей силу второй волны киберарта. Яркие и запоминающиеся кластеры, которые делал Славик, завоевали несколько первых мест в местных чартах. Его приглашали крупные студии, но Славик с улыбкой отказывался от этих предложений, продолжая делать себе имя независимого художника, и все чаще посматривал в сторону настоящих денег. Голливуд.