Наукамоль - Хали Джейкобсон

– Почему ты не возьмёшь меня в Байа де лос Анхелес?

– Я ценю твоё стремление и рвение в бой, Винс, но не хочу рисковать твоей жизнью, это игра Гарольда, в которую я ввязался уже слишком глубоко, а ты в этом бизнесе ещё и первых шагов не сделал, накушаешься ещё приключений сполна – всему своё время. Азарт уже не отпустит меня, я доделаю дело до конца. В конце концов ставка Гарольда гораздо выше. Отвезёшь нас в Эль Росарио, а потом обратно домой, если нам повезёт выбраться из этой истории. А если не повезёт, то ты будешь тем, кто расскажет Терезе как все было, а она уже будет принимать решение что делать дальше. Она сильная женщина. Со стороны жизнь Гарольда кажется идеальной: семья, деньги, слава, и невольно задаёшься вопросом «зачем?». Зачем мужик тебе все это? Когда у тебя все хорошо, когда у тебя все есть. Но нет, человек который привык всю жизнь сражаться не будет счастлив живя в безмятежности и изобилии. Солдат остаётся на войне, даже если война давно закончилась. Все сферы жизни должны быть в порядке, и самая важная из них это самореализация. Для Гарольда это победа, победа в личной войне. Я бы отказал любому человеку в сотрудничестве такого рода, в конце концов все это мероприятие безумно глупое. Но при первой встрече с Гарольдом я почувствовал, что это нечто действительно стоящее для него и что моя помощь будет ценна, и речь не только о деньгах. А ещё, как психолог, я отчётливо понимаю, что моё подсознание стремится наказать меня, а может даже довести до самоубийства такими обходными путями. С тех пор как я потерял Кэрол, я ввязываюсь каждый раз во все более рискованные дела, привычное зарабатывание денег без риска мне уже неинтересно. С одной стороны, адреналин который я получаю помогает мне отвлечься от мыслей о ней, с другой стороны это так же и возможность уйти из жизни. Благо я все это понимаю и контролирую как могу. Ты, Винсент, можешь стать моей опорой, ученик в которого я вложу душу и сердце.

Далее все шло по плану и через неделю мы втроём направились уже проложенным Расти путём в Мексику. Сан Диего провожал нас из Штатов, а Тихуана первой из городов приветствовала нас в Мексике. Мне было безумно интересно, я впервые выехал за границы штатов; наш путь в 350 миль во время которого я был за рулём, пролетел для меня очень быстро. Я впитывал глазами пейзажи за окном, они были схожи с нашими калифорнийскими, но это была уже совершенно другая страна, на каждом её квадратном сантиметре. Я до сих пор помню те ощущения и каждый городок на нашем пути по цепочке: за Тихуаной последовал Росарито, затем Эль Саусаль, и наконец уже хорошо знакомый Расти городок Энсенада. Далее мы проехали через Манеадеро и больше на протяжении двухсот миль на нашем пути города не встречались, за исключением редких деревушек. В Эль Росарио я поменялся местами с Пабло, которого мы перехватили по пути, это один из проводников Расти в первой поездке. Расти неплохо знал испанский, но понятное дело, что проводник нужен был для того чтобы выжить на местности, а не чтобы свободно трепаться на испанском. Вся компания пересела в фургон Пабло. Меня оставили в мотеле «у Хименеса».

Это было ужасно тяжело – сидеть и ждать, скучно и страшно. Я спал урывками по несколько часов в день, все время находясь в боевой готовности сорваться по надобности с места и пустится в путь. Ожидание того, что я увижу, все ли будут целы и невредимы, это сводило с ума. Бесконечный поток мыслей, догадок и даже молитв. Но через шесть дней все закончилось, к мотелю подкатил старый фургон Пабло. Первым из него выскочил Расти, живой и невредимый, ещё более обгоревший, исхудавший и измученный чем в прошлый раз. Пабло выскочил следом со стороны водительского сиденья. Я схватил кувшин с водой и выбежал им навстречу. Расти залпом выпил полтора литра воды, пока он пил я побежал за следующей ёмкостью. Пабло более худосочный парень выпил немногим менее. В это время Расти уже поил Гарольда остатками воды из своего кувшина. Я снова побежал за водой. Я бежал со скоростью света, каждая секунда пока вода наполнялась в ёмкость мне казалась вечностью. В голове проносились мысли, – «Все хорошо, все живы, Расти жив, Гарольд жив, старина Пабло жив» Я отдал третий кувшин и мои эмоции скосили меня, я потерял сознание упав прямо в ноги людям, только что прошедшим более серьёзные нежели я испытания. Теперь уже из кувшина поливали меня. Я очнулся и первое что увидел это обеспокоенное, но с улыбкой произносящее слова лицо Расти: «Эй, парниша, все хорошо, мы все в порядке, все позади. – Ты слышишь меня, все позади!» Я пришёл в себя и вроде как успокоился. Расти и Пабло вытаскивали Гарольда из фургона. Это было нечто ужасающее. Сам по себе огромный Гарольд выглядел ещё более раздутым, он был весь опухший, как шар из мяса, он был неряшливо приготовленным стейком. Гарольда погрузили в Форд. Мы попрощались с Пабло и сели в машину. Расти спросил: «Ты в порядке? – Сможешь вести? У меня все ещё подкашивались ноги, но мысль о том, что мы валим домой действовала на меня отрезвляюще, и я нашёл свой потерянный тонус.

Мы тронулись. Расти отключился через несколько секунд как откинулся в кресле. Все эти дни он практически не спал и его организм действовал на одном лишь кортизоле и адреналине. Всю дорогу Гарольда рвало, каждые пол часа. Он практически не говорил, этот мужик был на том свете процентов на 70, он был похож на труп, который вспомнил что у него ещё остались важные дела в нашем мире и ему пришлось вернуться. Расти просыпался из—за звуков, издаваемых блюющим Гарольдом. Во время этих коротких остановок он пил воду, около четырёх литров за время нашего пути, в туалет по малой нужде ему захотелось лишь через сутки, как он позже любил говорить вспоминая наши приключения. Я был предельно сконцентрирован, мои глаза смотрели только на дорогу, а в мыслях крутилась словно заевшая плёнка магнитофона одна и та же мысль, – «Я должен доставить их домой, я должен». Мы пересекли границу поздно ночью. Полисмен на границе с улыбкой глядя на наши лица спросил: «Хорошо погуляли, парни?»

В Сан—Диего я