«Чистое поле». Миссия невыполнима - Николай Лузан

— Вот потому и предостерегаю.

— Учту, товарищ полковник.

— Поэтому, Павел Николаевич, не теряйте бдительность. Наши и мертвого уговорят выпить, — добродушно заметил председатель и, передав папку со справкой на Пацана, нажал кнопку на переговорнике и распорядился: — Афродита, проводите нашего гостя к советникам.

— Хорошо, Аслан Георгиевич! — ответила она.

Ковалев возвратился в приемную и в сопровождении Афродиты прошел в кабинет советников. Они находились на месте. Полковник Андрей Угрюмов и полковник Игорь Корнилов, до этого руководившие подразделениями контрразведки в частях миротворческих сил, прикипели душой к Абхазии и после увольнения в запас остались в республике, чтобы помочь становлению ее молодой спецслужбы.

Угрюмов — худощавый, спортивного сложения, с сухим, строгим лицом являл собой саму беспощадность, и только озорные чертики, скакавшие в его глазах, смягчали суровый облик советника. Корнилов был полной противоположностью Угрюмову. Его крупная фигура и открытое лицо лучились добротой и радушием. Появлению коллеги они были искренне рады. Корнилов тут же принялся заваривать чай, а Угрюмов достал из холодильника баночку каштанового меда. Несмотря на разницу в возрасте и в звании, Павел вскоре чувствовал себя так, будто снова оказался в родном коллективе. И когда иссякли общие темы разговора, он перешел к главной — предстоящему разговору с Гудисой Тарбой. К большому разочарованию Павла, к тому, что сотрудники СГБ изложили в справке на Пацана, советники ничего нового не добавили. Это читалось на его лице, и Корнилов поспешил ободрить:

— Павел Николаевич, не вешай носа! Разговор с Тарбой, если правильно построить, что-нибудь да даст.

— Главное — в беседе с ним выбери верный тон, — посоветовал Угрюмов.

— Надеюсь, получится, — грустно обронил Павел и спросил: — Когда и где будет организована встреча?

— Если желаешь, то можем прямо здесь. Позвоним, и он подъедет, — предложил Угрюмов.

— Нет, Андрей, лучше не у нас, — возразил Корнилов.

— Ну почему, Игорь? Все под рукой, а Пацан далеко и не узнает.

— Андрей, не забывай, Гудиса абхаз! В казенном кабинете получится казенный разговор.

— Ты прав, Игорь, тогда лучше на природе, — согласился Угрюмов и порекомендовал: — Ресторан «Айтар», ехать недалеко и место классное.

— Плюс хорошая кухня и нормальная обслуга. Так что все будет в тему, — поддержал это предложение Корнилов, полез в холодильник, достал запотевший глиняный кувшин с вином и пояснил: — Это тебе, Павел Николаевич, безотказная затравка для начала разговора.

— Благодарю, Игорь Николаевич, я закажу в ресторане! — отказался Ковалев.

— Кончай, Павел, бери и не кочевряжься! — потребовал Корнилов. — Это не просто вино, а знак твоего внимания к Тарбе!

— Бери, бери, лишним не будет! — присоединился к нему Угрюмов.

— Хорошо, как скажете, — согласился Ковалев, взял кувшин с вином и поинтересовался: — Кто-то из вас поедет со мной на встречу с Тарбой?

Корнилов переглянулся с Угрюмовым и ответил:

— Я так думаю, беседу тебе, Павел, надо начинать одному.

— Но я же не знаю национальной специфики?! — возразил Ковалев.

— Вот именно. В Абхазии, если за столом собрались больше двоих — то это не разговор, а застолье.

— Только и будешь, что поднимать тосты, — с улыбкой заметил Угрюмов.

— 22! — вспомнил Ковалев о предупреждении председателя.

— И это только обязательные, — хмыкнул Корнилов и заверил: — Все будет нормально, Павел Николаевич, Тарба вменяемый мужик. Держись с ним проще и разговор пойдет как надо.

— Ну а вы-то потом подъедете?

— Как решишь свои вопросы, так позвони. Мы же русские люди, будет грехом, если не сообразим на троих.

— Хорошо, — согласился Ковалев и уточнил: — Встреча с Тарбой уже назначена?

Здесь зазвонил телефон. Корнилов снял трубку и, выслушав, ответил:

— Понял. Хорошо. Пусть ждет нас в «Айтаре». Скоро будем.

Закончив разговор, он объявил:

— Едем, Павел Николаевич! Тарба уже в городе.

Оставив папку со справкой на Пацана Угрюмову, Ковалев, прихватив с собой кувшин с вином, присоединился к Корнилову. Они спустились вниз, сели в дежурную машину и поехали на встречу. Ресторан «Айтар» располагался в живописнейшем районе Сухума на берегу моря и походил на двухпалубный теплоход. Они поднялись на верхнюю «палубу». Навстречу им из— за столика поднялся высокий худощавый мужчина лет сорока.

«Тарба!» — подумал Ковалев и не ошибся.

— Знакомьтесь, Павел, Гудиса, — представил их друг другу Корнилов и, после того как они пожали руки, предложил: — Ребята, пообедайте, поговорите, а я подъеду позже. Извините, дела, — и оставил их одних.

Ковалев, помня его наказ, выставил кувшин с вином на стол. Это произвело впечатление на Гудису. Ледок настороженности в глубине его глаз растаял, он оживился и позвал:

— Мака, как там барабулька?!

— Уже готова, Гудиса Алексеевич, — откликнулась из подсобки официантка и через минуту появилась с блюдом, на котором лежала горкой аппетитно поджаренная рыбешка.

— Наш деликатес. Попробуй, такого ты еще не ел, — предложил Гудиса.

— С удовольствием, — принял предложение Павел и, разлив вино по бокалам, произнес тост: — За знакомство!

Они выпили, Павел навалился на барабульку. Рыба действительно оказалась превосходной и, как сочный сухарик, таяла во рту. Вслед за ней Мака подала блюдо из черноморской камбалы. Гудиса, похоже, знал толк в рыбе и принялся нахваливать ее достоинства. Ковалев слушал, изредка вставлял слово и деликатно подводил к интересующей его теме. Упоминание о войне вызвало на лице Гудисы болезненную гримасу, но он не замкнулся в себе. Вместе с ним Павел возвратился в то суровое время и не пожалел. Из рассказа Тарбы о Пацане он почерпнул ряд важных деталей, серьезно усиливших шпионскую версию.

Теперь, когда главная задача была решена, Павел наконец мог себе позволить расслабиться. Этому способствовала и сама природа. Теплый, бархатистый «батумец» нежно ласкал разгоряченное лицо, забирался под рубашку и щекотал тело. Ленивая морская волна монотонно шуршала галькой и настраивала на лирический лад. Павлу уже казалось, что все эти Имерлидзе и Пацаны, агенты и резиденты существуют в каком-то другом, ирреальном мире. Гудиса тоже захмелел, и его понесло — он блистал неповторимым абхазским красноречием. Павел уже сбился считать тосты, когда к ним присоединились Корнилов с Угрюмовым. Присутствие за столом двух заслуженных полковников его растрогало. Он разлил вино по бокалам и попросил слово:

— Товарищи полковники, разрешите тост?

— Ну, конечно, Павел, — благодушно произнес Корнилов.

Ковалев поднялся из-за стола и, придав голосу твердости, объявил:

— Игорь Николаевич, Андрей Юрьевич, я пью за вас, за русских офицеров, которые здесь, на земле Абхазии, защищают интересы России! Гудиса, я пью за вашего начальника Аслана Георгиевича! Честно скажу, не ожидал, что наши проблемы он примет как свои. Я вам…

— Стоп! — остановил его Корнилов и, подмигнув Угрюмову, сурово сказал: — Павел, я как советник тебе советую, не пей за начальника, пей с начальником.

Ковалев с недоумением посмотрел на него, потом на Угрюмова; они с трудом сдерживали улыбки, и расхохотался. Ему вторили советники и Гудиса. В тот вечер Павел чувствовал себя на седьмом небе. Абхазия очаровала и его.

На следующее утро он с грустью простился с Быстроногом, Гонтаревым и вместе с сержантом Бургучевым выехал к границе. В Краснодар Павел летел как на крыльях. Командировка в Абхазию положила начало цепочке удач в проверке объекта «Мальчик» — Пацана. 17 июня служба радиоперехвата зафиксировала его телефонный разговор с Имерлидзе. Спустя сутки он собственной персоной явился в Краснодар и в тот же день на Сенном рынке встретился с Пацаном. Разведчики наружного наблюдения не смогли установить характер их разговора, но уже сам этот факт говорил Васильеву и Ковалеву — они имеют дело со шпионами. Павел в душе торжествовал: выход на нелегального резидента Засланец был делом времени. Но если бы он знал, о чем говорили шпионы при встрече на Сенном рынке, то пришел бы в ужас. Они вели речь об объекте Х, и не просто вели речь — Пацан передал Имерлидзе схему его противодиверсионной защиты.

На следующие сутки она уже находилась во Владикавказе у Херладзе. Важность этих данных побудила его к действиям. Он не стал ждать курьера, решил лично доложить об успехе и, несмотря на серьезный риск, выехал в Грузию. 22 июня Херладзе прибыл в Тбилиси, встретился с Чиковани на конспиративной квартире и передал добытые резидентурой материалы. Схема противодиверсионной защиты, а ранее полученная карта антенных полей сверхсекретного объекта русских под Абинском стали для Чиковани и Джапаридзе настоящей палочкой-выручалочкой. Они позволяли списать все предыдущие неудачи и поднимали их в глазах резидентуры ЦРУ.