Душою и телом - Элизабет Беннет

– Не могли ли бы вы выражаться более изысканно? – ответила Шейла, ничуть не смутившись. – И потом нам не очень понятно, что вы имеете в виду?

– Не перебивай меня, – злобно рявкнул шеф. – Обе вы прекрасно знаете, что речь идет о вашем походе к Хаасу. К этому старому маразматику. Я считал вас более умными и современными.

А вы чем занялись? Сенатором Хаасом, которому сто лет в обед и который уже сам не помнит, за что он там боролся. Чушь какая-то! Снять сентиментальную пастораль о всеми давно забытом деятеле! Знаешь, Шейла, такое только Миранда могла выкинуть, но от тебя я этого никак не ожидал. Да, Миранда… Кстати, она, кажется и впрямь носилась с этой бредовой идеей… у меня тут где-то даже были ее заметки. – Он начал рыться в стопке бумаг – Нет, не помню где.

– Да, вы правы, – вступила, наконец, в разговор Касси. Она до сих пор еще не призналась Шейле, против кого был направлен текст на дискете Миранды. – Она мне тоже об этом говорила. И именно поэтому я и уговорила Шейлу мне помочь. Это будет в память…

– О Миранде? – Густые брови Макферсона удивленно приподнялись. Он смотрел Шейле в глаза. – Ты что, действительно затеяла все это только в память о Миранде? Или у тебя есть свои собственные корыстные цели? Магнус, например, считает, что этот сюжет поможет его другу Хаасу в предвыборной кампании. Вы ведь, наверное, в курсе, Касси, что его дела обстоят сейчас не лучшим образом?

– Да. Мы примем это во внимание.

– Только очень умело, ладно? – Макферсон, кажется, успокоился. – А то наши конкуренты из других компаний засмеют нас, если мы сделаем чересчур сладкую байку о Хаасе. Ну, а теперь о вашей последней работе, о школьном совете. Репортаж вышел что надо, весьма профессиональный. Кстати, офис мэра уже запросил у нас пленку. Они хотят заняться расследованием этого дела сразу после того, как сюжет выйдет в эфир в четверг вечером.

– Очень рады это слышать, Мак, – ответила Шейла. – Обещаю, что наша работа о Хаасе будет просто потрясной. Думаю, мы вновь сумеем вам угодить.

– Магнус хочет, чтобы эта программа была весьма определенного рода, – предупредил Макферсон. – И вам вовсе не обязательно мне угождать. Никакие особенные сюрпризы мне не нужны. Я хочу только, чтобы сюжет получился добротный и соответствовал тем требованиям, которые предъявляет к нему Магнус. Я выделю вам для работы съемочную группу и технику и, если понадобится, предоставлю павильон. – Макферсон обратился к Касси: – Насколько мне известно, вам впервые придется выступать перед телекамерой. Или у вас есть уже какой-нибудь опыт?

– Нет, на самом деле никакого, – ответила Касси, с трудом выдерживая буравящий взгляд Макферсона. – Но, думаю, я справлюсь. Уверена, что справлюсь.

– Ну ладно. – Шеф перевел взгляд на Шейлу. – Но я очень хотел бы знать, что вы задумали на самом деле.

Джесон решил сделать Касси сюрприз – вернуться на день раньше. Он никогда раньше не торопился домой, и все в его лондонском офисе были озадачены.

– Но, мистер Дарин, у вас ведь запланирован завтрак с новым заместителем секретаря по финансам. Неужели вы его отмените?

– Мне очень жаль, но придется, – ответил Джесон, глядя в окно на мокрую от дождя улицу, которая с высоты двадцатого этажа казалась разрисованной разноцветными кругами – это были зонтики. Все время, пока он здесь находился, дождь лил непрерывно. Обычно Джесон не обращал никакого внимания на погоду: она почти не влияла на его настроение. Но в этот раз его просто бесил этот мрачный сырой город, все жители которого казались ему чересчур правильными, хотя он давно уже понял, что, несмотря на свои блестящие манеры, англичане могут быть ничуть не менее пронырливыми и хваткими, нежели американцы, которых они слегка презирают. Он никогда не чувствовал себя в Лондоне уютно. Тоска охватывала его, как только он, спустившись с трапа самолета, видел мрачную физиономию своего секретаря, встречавшего его с зонтом в руках. Особенно остро он ощутил неприязнь к Лондону именно в эту поездку, так как все его мысли были сейчас о Нью-Йорке. Он непрерывно думал о Касси.

– Мне очень жаль, Эван, – сказал он. – Я сам позвоню к нему в офис и принесу свои извинения. У меня неприятности дома, и я должен немедленно вылетать, – на ходу сочинил Джесон. Ничего, слава Богу, у него не случилось – это была просто его прихоть. Им двигало желание поскорее увидеть Касси и ей сделать сюрприз свои неожиданным приездом. К тому же ему показалось, что у Касси был немного странный тон, когда они разговаривали с ней в последний раз по телефону, словно кто-то стоял рядом и мешал ей говорить нормально. И Джесон чуть-чуть волновался.

Хотя скорее всего он сам это придумал, успокаивал Джесон себя, разбирая утреннюю почту, В последнее время он стал излишне сентиментален. И не понятно, что было тому виной: его возраст или Касси? Наверное, и то, и другое. Ни к одной женщине он не относился так бережно и трепетно, как к ней. Да и вообще знакомство с ней сделало его более чувствительным. Два дня назад лондонские партнеры пригласили Джесона в оперу слушать «Кармен». Постановка была не так чтобы ах, да и голоса не отличались особой силой, и, тем не менее, он с ужасом обнаружил; как в финальной сцене по его щеке скатилась непрошенная слеза. А все вокруг подумали, что это из-за Миранды.

А он, откровенно говоря, вообще старался о ней не вспоминать. И в эти дни это было несложно. Его голова была занята только работой и Касси, а вернее, только Касси. Это казалось сверхъестественным, но он почти физически постоянно ощущал ее присутствие. Ему чудилось, что она едет вместе с ним в такси из аэропорта Хитроу. Сидит рядом за столиком в маленьком итальянском ресторанчике в Сохо. Оставшись как-то вечером один в своем номере в «Роялтоне», он подумал, что стал видеть мир ее глазами. Наверняка Гарольд показался бы ей самоуверенным болваном, размышлял Джесон, вспоминая его болтовню о том, что неплохо бы в комплексе офисов, который они строят в Бейшиде, соорудить еще и подземный гараж. А еще она, конечно же, сказала бы что-нибудь утешительное Эвану, увидев, какой он угрюмый.

– Вы хорошо потрудились над составлением бристольских контрактов, – сказал он, когда Эван принес ему на подпись бумаги. – Думаю, благодаря вам мы без труда получим разрешение властей.

– Благодарю вас, сэр. – По тону Эвана невозможно было понять, нашел он слова Джесона приятными для себя или нет. «Черт подери этих англичан, – подумал Джесон, – никогда не знаешь, что у них на уме. То ли дело моя искренняя, прямодушная Касси! Но почему же все-таки она так странно со мной говорила? Или мне показалось?» Он так торопился это выяснить, что едва взглянул на принесенные Эвансом документы. И примчался в аэропорт на час раньше, чем нужно, так что удалось успеть на предыдущий рейс. Уже в самом начале одиннадцатого он был в аэропорту Кеннеди.