Все радости — завтра - Бертрис Смолл

— Птицы знают, что меня можно не опасаться, — тихо ответила она. — Животные чувствуют, когда их любят.

— А скорее всего это ведьмовство! — проревел кто-то изнутри комнаты. Испуганная птица вспорхнула и исчезла.

— Миледи, монсеньор, я пыталась не пустить его, но он оттолкнул меня, — презрительно сказала Дейзи. Она произнесла это по-французски, но затем перешла на английский:

— Берегитесь, госпожа! Старый черт целыми днями кипятится из-за того, что герцог забросил его.

— Вы злоупотребляете моей дружбой, пастор, нарушая вот так наш с герцогиней покой, — сурово сказал Фаброн де Бомон.

Пастор Лишо подошел к столу. Скай поморщилась — да моется ли этот человек вообще? Он вонял так, как если бы спал в хлеву среди козлов.

— Я пришел ради спасения вашей бессмертной души, Фаброн, сын мой! С того дня, как я соединил вас по закону Божию с этой женщиной, вы не посещали меня. Вы пренебрегаете вашими духовными обязанностями, и Господь недоволен вами! Он отомстит, и эта женщина извергнет ваше семя точно так же, как предыдущие. На колени, оба! Просите прощения у Господа, если не хотите, чтобы стало слишком поздно!

Герцог, очевидно, был испуган, Скай же была в ярости и вскочила на ноги.

— Негодяй! — закричала она на пастора. — Это ты должен пасть на колени и молить Господа о прощении за твои лживые учения!

— Шлюха! — Пастор уставил свой костлявый палец на Скай. — Посмотрите на нее, Фаброн, сын мой! Видите, как она выставляет свое тело, как вавилонская шлюха?! — Его глаза остановились на ее груди, и он невольно облизнул губы. На Скай было прозрачное розовое шелковое платье, которое она отказалась надеть в первую брачную ночь с герцогом.

— Вы смотрите слишком пристально, — бросила она ему, — и ваши мысли, которые читаются за вашими злобными глазами, вовсе не мысли священника! — Она была в ярости.

— Вы пренебрегаете из-за этой женщины своими обязанностями! — закричал пастор. — На ее коже нет следов розги. Вы не поучали ее каждый день, как я говорил вам, и она распустилась еще больше, нежели была в день приезда. Если вы откажетесь следовать воле Божьей, то мне придется сделать это за вас ради спасения вашей бессмертной души! — Подпрыгнув к Скай и ухватив ее неожиданно сильными пальцами, он сорвал с нее платье и начал избивать ее, нанося удары по лицу и голове. Скай взвизгнула и стала вырываться.

С яростным воплем Фаброн де Бомон вскочил и оторвал гугенотского пастора от Скай. Он начал молотить его кулаками, а Дейзи подскочила на помощь потрясенной Скай.

— Дьявольское отродье! — рычал герцог на пастора, внезапно ставшего жалким и беспомощным. — Вы заставили меня изменить моей вере и едва не разрушили мой брак в самом зародыше. Не окажись у герцогини такого сильного характера, я бы уничтожил ее той ночью. Прости меня. Господи, но теперь я иной!

Одним рывком Фаброн де Бомон поднял пастора Лишо в воздух и швырнул его через балкон. С ужасом они услышали его предсмертный вопль, когда тот летел в воздухе. Затем наступила тишина. Скай и Дейзи выбежали на балкон и увидели его неподвижное тело на скалах внизу. Шея была неестественно свернута набок, изо рта и ушей струилась кровь.

Повернувшись, чтобы успокоить своего разгневанного мужа, Скай увидела, что он стоит с дрожащими коленями, глаза вылезли из орбит, руки судорожно хватаются за горло, как будто он задыхается и хочет что-то сказать. Затем, издав ужасный вопль, он рухнул на пол.

— За доктором! — скомандовала Скай Дейзи, склоняясь над телом герцога. — И приведи Эдмона, быстрее, Дейзи!

Дейзи выбежала из комнаты, двигаясь чисто автоматически, так как тоже была в шоке от происшедшего за последние несколько минут, Скай пыталась понять, жив ли еще герцог. Он был жив, но только слабое дыхание и легкое биение пульса на шее свидетельствовали об этом.

— О, Фаброн, — воскликнула она, — это я всему виной! Пожалуйста, не умирайте, монсеньор! Вернитесь к жизни, ради меня, и я сделаю вас счастливым! — Скай положила его голову на свои колени и нежно гладила ее. Больше она ничем не могла помочь ему. Он был так недвижим и бледен, что ее сердце разрывалось на части. Она не знала, любила ли она в самом деле этого странного человека, но было ясно, что он любил ее. Любил настолько, что начал защищать ее от пастора. Она не сожалела о гибели последнего, он был негодяем, принесшим тем, кого затронула его высохшая рука, только страх и горе.

— Дорогая! — Около нее внезапно оказался Эдмон де Бомон. — Что случилось?

— Герцогиня! — Это пришел врач. — Я позабочусь о нем. — Он взглянул на Дейзи:

— Девушка, помогите мне. Мы должны перенести его на кровать, и я осмотрю его тщательнее — — Вместе они подняли безвольное тело герцога и перенесли его на кровать, еще разобранную после прошедшей ночи.

— Что случилось? — повторил Эдмон, усаживая Скай обратно на стул. Его глаза были восхищенно устремлены на ее обнаженную грудь, но сейчас она совершенно не ощущала наготы. Он подошел к кровати, поднял вязаную шаль и набросил ее на плечи Скай.

— У Фаброна вышла ужасная ссора с пастором, и он был в такой ярости, что вышвырнул того с балкона. Можете не смотреть — он мертв. А потом у вашего дяди случилось нечто вроде удара. — Скай содрогнулась. — Найдите отца Анри, Дейзи. Я уверена, Эдмон знает, где тот скрывается.

— В комнате наверху старой башни, — сказал Эдмон.

Через несколько минут священник оказался в комнате. Скай видела его впервые, и он ей понравился. Отец Анри был невысок, с небольшими живыми карими глазами и пышными волнистыми седыми волосами. Хотя у него были аристократические черты лица, его речь была проста. Она подумала, что он скорее всего бастард какого-нибудь дворянина и крестьянской девушки. С преданностью долгу, которая и снискала ему уважение в замке, он устремился к герцогу и благословил его. Затем, обратившись к доктору, он спросил:

— Ну, Матье, он будет жить?

— Вероятно. У него апоплексический удар. Но о его силе я не могу судить до тех пор, пока он не придет в сознание. Священник кивнул и подошел к Скай и Эдмону.

— Как все это произошло, Эдмон? — спросил он. Эдмон де Бомон быстро пересказал отцу Анри то, что ему удалось узнать, и, когда он закончил, мягкая рука священника легла на голову Скай, и он благословил ее, сказав:

— Церковь приветствует тебя в Бомон де Жаспре, герцогиня. Итак, дочь моя, расскажи мне остальное, с самого начала, с той ночи, когда ты соединилась с Фаброном узами брака.

— Святой отец, вы должны поженить нас, — прошептала Скай ему на ухо, — это отродье, именующее себя человеком Божьим, не вправе было делать это.

— Пока не беспокойся об этом, дочь моя. Ваши подписи под брачным контрактом, по законам герцогства, уже делают брак правомочным. Когда герцог поправится, мы, однако, даруем вашим действиям благословение Церкви. — Он похлопал ее по руке и, сев с ней рядом, повторил: