Pasta per amore, или Макароны для Любы - Изольда Рыбкина

Никита очень хороший, просто замечательный! Столько добра, позитива, поддержки я не получала ни от кого раньше. После нашего расставания с Ним я не звонила Никите, боялась ему говорить о случившемся. Мы не общались недели две, после чего он позвонил сам, а на следующий день приехал. Всю правду я ему не смогла рассказать, постеснялась. Но он очень поддержал меня, даже не зная всех подробностей. Именно Никита вытащил меня на этот форум, и ради меня взял отпуск на неделю, чтобы провести её здесь со мной.

Я отвлеклась и не прочитала сообщение. Возвращаюсь глазами и быстро выхватываю три тёплые строчки текста:

Никита: «Малыш, иду согласовывать завтрашнее выступление. Вернусь, скорее всего, поздно((( Сегодня уже не увидимся. Спокойной ночи, любимка:*»

«Любимка» — это обычное его обращение ко мне. Я же Люба, вот Никита и называет меня так. Только вот с чего это я вдруг решила об этом задуматься? И зачем оправдываюсь в собственных мыслях?

Это всё из-за глупых предположений Светки. Это она посеяла во мне сомнения и подозрения. Но нет, я не буду идти у них на поводу — Никита всегда относился ко мне как старший брат. Я знаю всех девушек, с кем он встречался, и даже тогда мы общались ровно так же, как и сейчас.

Отгоняя неприятные подозрения, я выхожу на балкон подышать свежей вечерней прохладой. В этом корпусе все номера с балконами, которые отделены друг от друга непрозрачными перегородками. На танцплощадке, которую мне хорошо видно отсюда, уже вовсю собирается народ. Там фоном негромко играет весёлая музыка, сквозь которую хорошо различим смех собравшихся ребят.

Облокотившись о перила, я смотрю поверх всего начинающегося веселья. Где-то там, скрытое пеленой ночи, живёт море. Днём виден его кусочек, мелькающий между корпусами напротив, а сейчас я могу чувствовать только его свежесть и ни с чем не сравнимый аромат. Я вдыхаю полной грудью, и чувствую, как голова освобождается от мыслей. Мне хорошо. Спокойно. Давно я не чувствовала себя так легко и умиротворенно…

Не знаю, сколько проходит времени, пока я стою тут. Мои соседки, я слышала периферийным восприятием, уже собрались ушли на вечернюю тусовку. Знаю, что многие считают это мероприятие самым важным и интересным, так как на дискотеке можно завести новые знакомства и весело провести время, но я предпочитаю другое времяпрепровождение. Я бы сейчас с удовольствием посидела на берегу моря, послушала шум прибоя, когда берег пуст и никто не отвлекает от мыслей. нужно завтра попросить Никиту составить мне компанию. Почему-то я абсолютно уверена, что он поддержит мою идею. Может даже получится поплавать в ночи. Мне всегда безумно этого хотелось, но всегда не было подходящей компании.

Мои раздумья прерывают первые аккорды одной мелодии, донесшиеся до слуха. Это песня, которую также исполняет группа «Грибоедофф». Когда-то мы с Ним слушали эту песню на повторе, сидя на лавочке в парке и деля проводные наушники на двоих.

По спине побежали мурашки. Мне хотелось зайти в комнату и не слушать эту музыку, но ноги словно приросли.

Мозг рисовал картинки, где мы держимся за руки, целуемся на нашей скамейке, где Он накидывает мне на плечи свою толстовку и тут же обнимает сзади, положив подбородок мне на макушку. В этот момент голову запекло, будто от солнца, в том месте, где Он её касался, а в нос ударил запах его парфюма.

«Нужно просто уйти с балкона, закрыть плотнее дверь и лечь спать», — подсказывал правильные мысли внутренний голос. Но я стояла и не шевелилась, пока не почувствовала влагу на губах, и поняла, что всё лицо мокрое от слёз.

За перегородкой послышалось какое-то движение, и только это придало моему телу импульс — не хватало еще, чтобы кто-то, подойдя к перилам так же, как я, заметил меня в таком состоянии.

Я вернулась в комнату. С улицы доносились уже совсем другие песни, и я не стала закрывать дверь на балкон, а взяла полотенце, свой гипоаллергенный шампунь и потопала в душ, который наверняка в это время пуст.

6

Марио

— Может, всё-таки пойдёшь? — обувшись у входа, спрашивает Че. Они с Куком накупались, надушились, приоделись и уже собрались выходить, но то ли ради приличия, то ли и правда боятся заскучать, решили предпринять последнюю попытку склонить меня пойти с ними.

— Мы тут будем почти месяц, успею еще, — отмахиваюсь уверенно, чтобы исключить дальнейшие уговоры.

Дверь захлопывается, и я наконец-то остаюсь в тишине. Мне надо подумать над тем, что сегодня произошло…

Люба встречается с парнем.

Я видел их своими глазами, и они действительно вели себя как влюблённые. Но как это может быть? Она ведь всего два месяца назад сама призналась мне в любви! Она отдалась мне! Я стал её первым! Ну не могла она так быстро забыть.

Или могла?

То ли от мыслей, терзающих мозг, то ли от того, что на дворе июль, стало невыносимо жарко и душно в комнате. Хорошо, что каждый номер этого корпуса имеет выход на балкон. Вдвойне хорошо, что все балконы отделены перегородками, за которыми не видно соседей. Это именно то, что мне сейчас нужно — побыть одному в тишине.

Но стоило мне открыть дверь, как номер заполнила музыка. Я узнал её с первых аккордов. Это та самая песня, которая так понравилась Любе, что она, заслушавшись, не заметила ямку на дороге и чуть не упала. Я подхватил её сначала под локоть, а потом вовсе оторвал от земли и поцеловал. В тот вечер мы слушали эту песню на повторе и не переставали целоваться…

Меня накрыли такие яркие воспоминания, что стало казаться, будто и не было этих двух месяцев расставания. На мгновение даже показалось, что Люба стоит рядом и стоит мне повернуться, как увижу её тонкий профиль и едва заметную стеснительную улыбку, которую она всегда прячет в уголках губ, если замечает, что я тайком смотрю на неё.

Видение исчезло от резкого звука хлопка за перегородкой. Похоже, соседки не закрыли дверь балкон, и сквозняк сделал это за них. Композиция, доносившаяся с танцплощадки, сменилась на какую-то танцевальную, и я решил, что самое время ложиться спать. Осталось только в душ сходить.

Быстро ответив на сообщения в мессенджерах, я перекинул через плечо полотенце, взял шампунь и пошёл на поиски душевых.

В коридоре было тихо и царил полумрак — на всём крыле горели только две лампочки, которые при