Коммандер - Виктор Коллингвуд

Поглядывая на небо, где действительно собирались тучи, мы торопливо пошагали на площадь.

Кабак «У старого Вилле» уже был переполнен. Зайдя в зал, полный сизого дыма с кухни, мы встали у порога оглядеться.

Довольно приличное место по меркам этого мира. Просторный зал с высокими потолками, украшенный ветками тиса и можжевельника. Глинобитные стены с деревянными столбами и балками — это называется «фахверк» — побелены на высоту человеческого роста. Пол, как обычно, застелен соломой. Несколько больших столов, за одним из которых я увидел компанию наших ротмистров.

— О, коммандер с колдуном явились! Подходите сюда, геноссен! Эй, бездельник, неси пива и тарелки!

Для нас офицеры потеснились. Мы втиснулись на широкие скамьи, отполированные тысячами чужих задниц.

— Что тут хорошего? — спросил я, уже понимая, что хорошего ничего нет.

Шумпер ел капусту с грибами и уксусом, Майнфельд — кашу с постным маслом, и только у Рейсснера был запеченный в сметане заяц. Несчастный Стусс медленно и печально пережевывал пареную репу с бобами и ревенем.

— Что за гадость вы тут едите? — удивился Литц.

— Этот Вилле — настоящий грабитель, — отозвался Майнфельд. — Таких цен я не видел и в Мариенстаде! Если мы закажем мясо, нам не хватит на эль!

— Да, эль — это святое. А как тут с вином?

Шумпер только рукой махнул.

Посмотрев на несчастного Стусса, ковырявшего свой ревень, я решил спонсировать собравшихся.

— Угощаю всех, — я выложил на стол несколько монет из серебра, доставшегося от Вепрей.

— Великолепно! Слава нашему коммандеру! — воскликнул экспрессивный Стусс.

— Эй, кельнер, живо сюда!

Подбежал паренек в относительно чистой рубахе.

— Давай-ка нам, дружок, косулю целую, дюжину голубей, рульку с капустой и какую-нибудь хорошую колбасу. И притащи добрым людям доброго вина, а эту оркскую мочу оставь себе на именины!

— У нас много посетителей, — пробурчал парень. — Дичь мы держим для господ рыцарей, да и колбас сейчас не найти…

— Как! Даже косулю? — Рейсснер был вне себя от возмущения. Его мощный рык перекрыл шум зала. — Вы, Кхорн дери, не подадите нам несчастную косулю?

— О, да тут знакомые лица! — вдруг раздалось над нами.

Глава 25

— Господа, я смотрю, у вас тут весело! Решили освежевать кельнера? Давно пора! Как поживаете, герр Андерклинг?

От входа к нам двигалась долговязая фигура хауптфельдфебеля Хозицера. Он только вошел, стряхивая с колета капли дождя. Герр Рихтер был с друзьями — еще одним господином, видимо, из городской стражи и человеком в темной одежде, с серебряной цепочкой на груди — похоже, из судейских.

— Рад снова видеть вас, герр Хозицер. Это мои люди, — ротмистр Шумпер, ротмистр Рейсснер, фельдфебель Майнфельд, фельдфебель Линдхорст, валлет Стусс. С мэтром Кнаппе вы уже знакомы.

— Позвольте и вам представить — герр Зайдель, баннерет стражи Теофилбурга, и мэтр Руппенкох, секретарь городского Совета.

— Присоединяйтесь к нам, господа!

— С превеликим удовольствием! Однако, я тут по делу. Вас ищет молодой человек, который утверждает, что он посланник от викария диоцеза Андтага.

— Раз так, зовите его сюда.

Не люблю неожиданности. Что там снова придумали светоши? Может, отменяют поход? Вот бы хорошо!

Хозицер отослал одного из стражников за посланцем. Вскоре к нашему столу протиснулся молодой человек в походной одежде, почти черной от дождя.

— Лотоульф, вы ли это?

— Герр Андерклинг, я спешил за вами, как мог. У меня письмо для вас. Каноник Тереллин, вручая его, просил передать, что прочитать его следует в одиночестве.

Молодой послушник протянул мне небольшой пергамент с печатью. Странно, но — ладно.

— Присядете к нам, юноша?

Тот с болью посмотрел на наш стол.

— На этой неделе предпраздничный пост…

А, ну конечно. До конца седмицы нельзя есть ни мясо, ни рыбы. Похоже, мы все попадем во тьму, где вечный ужас и скрежет зубовный.

— У нас тут есть репа с бобами. Стусс, вы же не съели всю репу?

— Благодарю, но — воздержусь.

И Лотоульф торопливо покинул нашу компанию безнадежных грешников.

Рихтер тем временем поставил свой полэкс к стене, и присел за стол, пригладив длинные седые усы.

— Ну, как вы устроились? Нашли себе комнату?

— Да, в том самом переулке, куда вы нас послали, — отозвался Литц. — Правда, я бы его назвал не Переулком Башмачников, а улицей Мочеиспускателей. Там воняет, как в сортире! Неужели в славном Тефилбурге нет отхожих мест?

— Отхожие места у нас есть, — взял слово герр Руппенкох — Возле южной стены есть общественная уборная, прекрасно устроенная, даже разделенная на мужскую и женскую. В переулке Башмачников живут также кожевенники, так что…

— А, ну это все объясняет, — вклинился я в разговор, приобретавший неприятный оттенок. — Давайте перейдем от урины к более вкусно пахнущим материям. Что бы тут заказать?

— И что тут насчет выпить, и при этом не отравиться? — напомнил о себе Литц.

— О, я все устрою.

Хозицер позвал кельнера и о чем-то с ним зашептался.

— Итак, вы здесь на праздник? — глядя на меня, спросил Руппенкох. — Или по другим делам?

— Мы действительно останемся до праздника, но цель наша лежит далеко отсюда. По воле матери-Церкви мы пойдем через Область Орков к предгорьям Черных гор.

Собеседник явно был сильно удивлен.

— Как вы сказали?

Хауптфельдфебель прервал разговор с мальчишкой-кельнером и воззрился на меня.

— Вы пойдете землями орков? Сколько же у вас людей?

— Шесть юнгеров, двадцать восемь арбалетчиков, семь десятков пехоты!

Рихтер с сомнением посмотрел на меня. Баннерет беспокойно заерзал на скамье.

— Таких сил, скорее всего, будет маловато. Последний успешный поход к предгорьям включал три сотни сопровождения! И это было шесть лет назад. С тех пор никто не решался туда зайти.… Навряд ли с тех пор там стало меньше орков!

— Случаются с ними стычки на границе?

— Конечно. Если они соберут силы на вторжение — нам будет нелегко. Два года назад они дошли до самого города и сожгли предместья.

— И вы нападали на них?

— Много раз. И караваны в предгорья сопровождал, пока еще они ходили туда.

— Теперь это невозможно?

Руппенкох хмыкнул.

— Скорее, бессмысленно. Торговлю с цвергами запретили, так что в предгорьях теперь нечего делать.

— Выгодная была торговля?

— Исключительно. Вознаграждение окупало любые потери.

— А что такого интересного можно купить у этих дубоголовых? — удивился Стусс.

— Ну что вы, юноша! Ведь они добывают в своих бездонных норах уйму золота, серебра и других металлов. А какие камни! — Руппенкох переглянулся с Хозицером. — Какие камни у них можно было купить — вы даже не представляете!

Нам принесли вино в кувшине, и несколько медных кубков. Тут в обычае давать один бокал на 3–4 человека, а из своих личных кубков