Чаровница (СИ) - Айна Суррэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эйл прекрасно знал: наличие у него меча ставит под угрозу всю Академию, и это лишь вопрос времени, когда Рансу придет за ним или отправит Чаровницу. К моменту атаки они должны быть готовы и натренированы. Страх, отчаянье, беспомощность. Насколько сильно питали они Чародея? Нравилось ли ему доставлять боль и страдания другим людям? Яр не мог перестать думать об этом. В воспоминаниях Верховной Жрицы парень не казался жестоким. Даже не убил никого. К тому же, имел белый цвет магии… Мог ли такой человек действительно скрываться под доброй личиной, а на деле столь тщательно продумать кровавый план по изменению мирового порядка?
Чем дальше он продолжал углубляться в происходящее, тем сильнее начинал понимать позицию Альберта. Невольно стало грустно и интересно, встретились ли они снова? Юноша едва заметно улыбнулся, решая сам для себя: какой бы ни оказалась правда на самом деле, знать ее не просто хочется, это необходимо. Он не сможет простить себя, если бросит все так.
***
Иногда становится невозможно страшно от мысли, как за одно мгновение может измениться вся жизнь. Еще вчера Таави с улыбкой помогал Злате стирать белье, приводить в порядок сад. Они вместе день за днем проводили время. Пожалуй, она стала одной из немногих за всю жизнь, кто относился к нему без презрения, искренне желал помочь, поддерживал. А сейчас он сидит в чужом доме, в чужой одежде, с чужой семьей, не в силах спасти единственную подругу. Даже мачеху спасти не смог.
Агния никогда не пылала искренней любовью к нему, часто обижала колкими словами или вспыльчивыми действиями, но он не держал на нее зла. Любить чужого ребенка сложно. Она пыталась воспитывать его. Пусть многие действия со стороны казались бездушными, на самом деле ей слишком сложно выражать свои чувства в более мягкой форме.
Что делать дальше? Куда идти? Всю жизнь сидеть на чужой шее Таави не собирался. Ничего не умеет, профессионального образования нет, какой от него толк вообще? Только прислуживать может. Юноша завернулся в плед, поджимая к себе ноги, иногда поглядывая на тихую улочку за окном. Сидеть на подоконнике ему понравилось, и он проводил там большую часть времени.
Стук в дверь отвлек его от размышлений. Внутрь вошла Розабэль.
— Таави… — она немного замялась. Девушка не знала, как поддержать его. — Ты как?
— Не знаю, — он опустил голову. — Пусто. Словно сердце вырвали… Я не знаю, что мне делать. Матушку не вернуть. А Злата… Надеюсь, она справиться.
— Она твоя девушка? — Розабэль видела, как сильно он переживает за нее. Все же, в какой-то степени она все еще наивный ребенок, мечтающий о сказочном принце.
— Нет, вовсе нет. Подруга. Лучшая и единственная… Я не знаю, каково это, любить. Странное чувство, наверное. Слышал, приятное, — Таави спустил ноги с подоконника. — Я не хочу все время сидеть на вашей шее. Вы очень мне помогли, и я буду вечно благодарен.
— Ты не сидишь на шее. Не говори так, — Розабэль подошла к нему, аккуратно обнимая. — Сейчас тебе тяжело. Со временем станет легче. Уверена, Злата пойдет на поправку. Лучшие маги борются за ее жизнь. Если бы она сдалась, давно бы умерла.
— Наверное… — Таави уткнулся носом в плечо девушки, придерживая ее за спину. — Ваш брат не будет против, что я живу в его комнате?
— Он… — Розабэль замялась. — Он умер.
— Извини, — через небольшую паузу ответил Таави.
— Ничего, — девушка отстранилась. — Знаешь, ты чем-то похож на него. Особенно внешне. Не накручивай себя зря, ладно? Сначала оклемаешься, а после придумаем, что делать и как тебе быть дальше. Мама не бросит тебя на произвол судьбы, и мы с братом тоже.
— Вы очень добры ко мне, — юноша притих. Он хотел еще что-то добавить, но его перебил звонок в калитку. — Я посмотрю, кто там. Заодно хочу сходить прогуляться, мне нужно подышать свежим воздухом, — Таави решил немного проветриться. После случившегося собрать мысли в кучку оказалось очень сложно. Постоянный хаос внутри от различных чувств, эмоций, воспоминаний.
Он укутался в черный плащ с высоким воротником, выходя на улицу. Подойдя ближе к забору, юноша узнал в темной фигуре ту самую женщину, помогшую ему. Каким образом она нашла его? Юноша не стал открывать калитку сразу же, решив сначала узнать ответы на свои вопросы.
— Добрый вечер, Таави, — она слегка улыбнулась, но сквозь вуаль сложно различить эмоции, о них можно с уверенностью судить только по голосу. — Прошу прощения за столь поздний визит. Не мог бы ты уделить мне немного времени?
— Здравствуйте… — робко ответил юноша. — Что Вы хотели?
— Я здесь, чтобы сопроводить тебя. «Услуга за услугу», и ты согласился на это условие. Я помогла тебе, поэтому теперь ты должен помочь мне.
— А… Да, — Таави кивнул. — Можно узнать, кто хочет меня видеть?
— Граф Вечности и Оракул, — ответила женщина. У юноши дух перехватило от услышанного. Он поверить не мог, что двое глав Триединого Совета желают встретится с каким-то неизвестным цуно. Таави удивленно смотрел на нее, не в силах вымолвить слова. — Не стоит заставлять их ждать, — спустя паузу добавила она.
— Д-да! — голос предательски дрогнул. Юноша открыл калитку, выходя к ней за барьер. — Значит, Вы… Вы Теневая Советница?
— Так и есть, — женщина отвела руку, облаченную в темную кружевную перчатку, в сторону. Вокруг нее сгустилась черная энергия, резкой вспышкой, словно чернилами осьминога, разлетаясь в разные стороны, образуя портал. Таави сразу шагнул назад. — Не бойся.
— Ваша аура… черная? — с опасением спросил юноша, а ее же это позабавило.
— Вовсе нет. Цвет используемой магии зависит от потоков, которые легче контролировать. Черная магия всегда такого цвета. Когда поток смешивают с внутренней энергией, получается другой цвет. Я так не делаю. Использование черной магии нестабильно и опасно, во всем мире лишь единицы людей могут управлять ей без последствий для себя и окружающих. Наша страна, Ноадэр, стала единственной, где есть сразу четыре известных черных мага: я, Тьмавра, Чаровница и Чародей. Вторая преподает в Академии. Не все темные маги злодеи. В каждом из нас есть частица тьмы… — Советница подошла к открытому порталу. — Следуй за мной, — она прошла внутрь.
Таави немного помялся. Страшно идти непонятно куда, еще и к таким жутким, важным людям. Вернее, нельзя назвать их очень жуткими. Граф, скорее, довольно суровый и прямолинейный, а у Оракула непонятно, что на уме. Парень сделал несколько быстрых шагов, попадая в объятия темной энергии и
