Ангел - Ольга Мяхар

– Кранере! – Я зажмурилась. Наступила полная тишина. Мы ждали.

– И? – осторожно попытался уточнить Лис.

И пол исчез.

После чего вода, останки крокодилов и мы все с воплями рухнули куда-то вниз, пролетели два этажа и грохнулись на чересчур твердый, на мой взгляд, кухонный пол, залив водой и заполонив крокодилами абсолютно всю кухню. Стоял жуткий грохот. Позже выяснилось, что Васька попал в чан с супом, а Дик приложился о плиту. Оська упал на Лиса и радостно пискнул, но тут сверху рухнули мы с Соном, и писк трагически оборвался.

– Ирлин!!!

Меня не особо били (Сон не дал, готовый убить любого, кто на меня покусится), только связали и сунули в рот кляп (Сон, к сожалению, согласился, что это для моей же пользы). Лысый Оська возлежал на четырех подушках и громко требовал, чтобы меня немедленно убили, расстреляли и на всякий случай повесили, пока не повесился он сам. Ему кивали, сочувствовали, но Сон бдил, так что все, что я получала, – это крайне многообещающие взгляды.

Одно хорошо: Васька уже не стремился убить Дика, да и тот уже не рвался выяснять отношения, так что мне пришлось временно смириться с положением пленницы, тайно перепиливая ногтями веревки (ногти ангела могут быть ну о-очень острыми, что иногда крайне полезно).

Вся компания расположилась в зале на первом этаже, закутавшись в пледы и греясь у жарко растопленного камина. На столе стояли чашки с горячим чаем и булочки, которые мне, естественно, никто предложить не догадался. Ну и ладно, подумаешь, плюшки и чай… горячий… гм. Ой, меня никто не лю-юбит!!! Я старательно зашмыгала носом. Меня так же старательно игнорировали. Тоже мне, друзья называются!

– Итак, давайте окончательно разберемся в ситуации. – Слово взял Лис, и все внимательно его слушали, прихлебывая ароматный чай. – Насколько я понимаю, Дик и Вася, – Васька поморщился (так его могла звать только я), но смолчал, – как раз выясняли отношения, когда все это произошло.

Все повернулись ко мне и еще раз хмуро рассмотрели. Я пилила веревки, не обращая на них никакого внимания.

– Вопрос первый, – продолжил Лис, – что ангелу понадобилось здесь, да еще и ночью?

Я замерла, мне тоже это было очень интересно. Кстати, получилось выплюнуть кляп.

– Я прилетел за Ирлин.

Шок и тишина, нарушаемая лишь гудением пламени в очаге.

– Что? – Это я не выдержала. Но, к счастью, никто не заметил, что я уже без кляпа.

Вася повернулся ко мне и нахмурился, я почувствовала себя чуть ли не школьницей, опять набедокурившей во время занятий.

– Ситуация обостряется с каждым днем. Мы не знали, что подземный мир предпримет действия так поспешно, поэтому все меняется и ты возвращаешься на небо.

Дик вскочил, сжимая кулаки и разъяренно глядя на Ваську. Я сидела в полном шоке, не зная, что сказать, и чувствуя, как сползают все-таки перепиленные веревки по рукам.

– Она с тобой не пойдет и останется здесь.

Васька медленно встал, в его глазах был такой холод, что даже Лис поежился. Так, это надо прекращать и срочно. Ой, где-то это уже было.

– Мама никуда с тобой не пойдет. – Сон встал, мгновенно трансформируясь в истинную форму и ощеривая в улыбке впечатляющие клыки. – Ты понял?

– Мама?

Но тут вмешалась я.

– Вася, сядь, я никуда с тобой не пойду. – Все замерли и одновременно повернулись ко мне. Я же методично счищала с себя веревки, раздумывая над сложившейся ситуацией.

– Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? – поинтересовался Васька. – У меня приказ, и, если ты откажешься, я просто верну тебя силой.

– А ты попробуй, – улыбнулся Дик.

– Так. Спокойно, ребята! Вас, пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.

– Да? И что же?

Вместо ответа я схватила его за руку и увлекла в соседнюю комнату, закрыв за нами дверь.

– Ну и что ты хотела мне показать? – Васька прислонился спиной к двери, задумчиво глядя на меня.

Я медленно начала снимать с себя кофту. У двери послышалась какая-то возня.

– Раздевается. – Этот трагический шепот я узнала бы из тысячи. Оське явно стало лучше.

– Что?! – А это Дик.

В следующее мгновение дверь вышибло, чуть не прибив неготового морально Ваську.

Я стояла перед всеми в одном лифчике и непонимающе глядела на ворвавшегося внутрь разъяренного Дика. Но как только он увидел меня, то замер на месте, расширенными глазами глядя на огромное черное пятно на моей коже. Контраст с белой здоровой ее частью был слишком велик. Васька с грохотом отбросил накрывшую его дверь и медленно встал, но вся его ярость тут же испарилась, как только он увидел меня.

– Что это?

Я не знала, что мне ответить. Тогда он подошел ближе и рывком повернул мою голову за подбородок к себе.

– Я спрашиваю, что это? – Его голубые глаза сейчас были ледяными. – Отвечай!

– Оно так увеличилось из-за гэйла.

Он замер, к нему подошли Дик с Соном. Лис остался стоять у дверного проема.

– И что это значит? – спросил Дик, настороженно рассматривая выражение лица Васьки.

Меня отпустили. Я от неожиданности отступила назад.

– Это значит, что она остается здесь.

– Почему, Лис?

Им не угодишь. И забирают – плохо, и оставляют – хреново.

– Это печать. Печать гэйла.

– И что?

Дик стоял напротив Васьки и не собирался пропускать его, пока тот все не выложит. Сон накинул мне на плечи свою куртку, также прислушиваясь к разговору. В проеме показалась лысая и несчастная мордочка Оськи.

– Пока печать на ней, она не сможет вернуться. Снять же ее может только… нет, точнее, мог снять только один человек. Но я не думал, что из небольшого пятна печать вырастет до таких размеров…

Васька замолк, и я изо всех сил надеялась, что продолжать он не будет. Он и не стал, за него закончил Оська голосом, полным надрыва:

– И теперь снять ее может лишь тот, кто убьет гэйла, поставившего печать, и поцелует ангела поцелуем самой чистой любви! И тогда взлетит ангел и упорхнет на свое облачко, растроганно махая придурку с неба.

Я зарычала и рванула к Оське, намереваясь закончить начатое. То есть добить, срочно! Оська каким-то образом догадался о моих намерениях и быстро смылся, вопя «убивают!». Ха. Я еще и не начинала.

– Что ж. Мне пора.

Я споткнулась и чуть не рухнула, а Васька, ярко вспыхнув напоследок, исчез, открыв портал прямо на небеса. Дик и Сон внимательно на меня смотрели. Лис пошел утешать истерикующего Оську, попросив нас разбираться без жертв.

– И как давно этот гад поставил на тебя печать?

Голос Дика просто убивал. Я почувствовала острое желание куда-нибудь смотаться. Но мне не дали: Сон преградил выход, двигаясь попросту с ненормальной скоростью: раз – и он уже за моей спиной! Нечестно.