Глубинка - Артур Гафуров

— Вот блин… Точно, здесь же дяди Марка дома…

— Я же говорил, надо было тот, что посередине, поджигать!

— Говорил, говорил… А кто говорил, что надо подальше от этих, чтобы не сразу заметили?

— Что вам сделали старики? — снова вклинился в беседу Витя и, видя, что они не понимают, уточнил. — Которые погибли в деревнях? В том числе и при пожарах.

— Ах, эти… — пожал плечами «правый». — Ну да, бывает иногда. Но они все равно старые уже, пожили свое. А те охотники, которых мы спалили в сторожке, пьяные были: кто же думал, что они не выберутся? Мы даже дверь не подпирали снаружи, честно. Папа очень расстроился тогда… Но вы не думайте, что мы убийцы какие-нибудь: если бы мы хотели вас порешить, то стреляли бы не по вашей лодке, а по вам. У вас в деревне тоже двое сгорело. И тоже по пьяни. Это все водка виновата, она людей губит. И та бабка в Валовниках…

Второй близнец пытался остановить заболтавшегося брата, злобно шикая на него, но без толку: того понесло. А мы стояли с разинутыми ртами и слушали, как семнадцатилетний парень спокойно, будто речь шла о рядовых вещах, рассказывал о «случайно» погибших людях. Слов не было. Наконец, Витька не выдержал и наотмашь ударил говорившего по лицу: тот, как подкошенный, рухнул на пол. Из носа хлынула кровь, запачкав ковер.

— Твою мать, — Витя потер отбитые костяшки. — Теперь не отстирается. Ладно, новый бабушке подарю.

— Зачем ты так? — спросил Макс. — Посмотри, они же больные оба, их лечить надо.

— Их… надо, — прошипел сквозь зубы Витя.

— Правильно, правильно, — поддержал его лежащий, сплевывая кровь из разбитой губы. — Так и надо с нами! Вы же еще всего не знаете!

— Андрей, заткнись! — не выдержал второй, который, выходит, оказался Петром.

— Да, ты прав, брат, — согласился Андрей. — Пусть сюрприз будет… ему.

— Кому сюрприз? — Витя поднял истекающего кровью и приготовился ударить вторично. Тот встретил его взглядом полным спокойствия и презрения.

— Я больше ничего не скажу, дядя. Извини, ты дерешься.

— Он блефует, — предположил я. — Ничего они не знают, он и так все рассказал. Им светит лечебница. А их папе — как минимум, тюрьма за укрывательство.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда… — начал было Петр, но вовремя осекся.

— Когда что? — спросил Макс.

Но близнецы молчали, и ничего от них было уже не добиться. Я сел на стул, ребята последовали моему примеру. Пленники остались стоять. Из носа Андрея по капле сочилась кровь, но это никого не беспокоило. Ровно гудела печь, наполняя комнату приятным теплом и изгоняя скопившийся запах сырости.

— Стоят, как святые, — не удержался Витя, злобно глядя на братьев. — Так и не скажешь, что психи.

— У них шизофрения, — вспомнил я слова Эли. Что-то царапнуло в памяти. — Андрей и Петр… А где Павел?

— Павел? — близнецы дружно вытаращились на меня, словно увидели привидение. — Павел…

— Да, Павел.

Кто такой Павел, я понятия не имел, но раз это так на них подействовало…

— Помер Павел… — глухим голосом ответил Андрей.

— Мне очень жаль, — сочувствующе ответил я. — Он был дорог вам?

— Что ты знаешь…

— Знаю, что если он был вам дорог, вы поймете меня. У меня тоже есть люди, которые мне не безразличны.

— Девка что ли? — вскинулся было Петр, но развивать тему не стал: упоминание о неведомом Павле почему-то сломило его. — Тогда торопись. Серега знает про вас. Он сейчас в Пскове, но завтра должен вернуться.

Глава XXVII: Водяной конь

— Макс, ты останешься с близнецами, — я перехватил у Вити инициативу руководства.

— Почему я? — недовольно воскликнул Макс.

— Потому что Витю нельзя с ними оставлять: он их зашибить может ненароком, если они снова начнут барагозить. Мы оставим тебе один из трофейных пистолетов. И да, приведи Агата: от него далеко не убегут.

— Он же меня не слушается!

— Ничего, главное, чтоб он их тоже не слушался.

— Ладно…

— Фил, кто такой Павел? — спросил Витя, когда мы вышли во двор.

— Я не знаю. Но по их реакции могу предположить, что когда-то братья Добренко были не двойняшками, а тройняшками, — отвечая, я лихорадочно соображал, не упустил ли чего из виду.

— Как ты догадался? — удивился Витя и тут же хлопнул себя по лбу. — Апостолы!

— Ну да, — кивнул я. — Их назвали в честь апостолов. Эля говорила, что всем своим детям, кроме нее, родители давали христианские имена. Этих тоже, они же вторыми родились. Но обычное в таких случаях сочетание имен — это Петр и Павел, вот я и подумал, что Андрей как-то не в тему. Видимо, третьего родители не ожидали. Так, ладно, нам что-нибудь еще нужно?

— А что нам нужно? Разве что переодеться…

— Это некогда. Пошли!

— Куда?

— К озеру. Ай, черт, я забыл вам сказать: они приплыли сюда на катере. Им-то мы и воспользуемся.

— Катер? Ого…

Катер оказался на месте. Ключей у братьев при себе не было, значит, они где-то спрятаны. Оказалось — в канатном ящике. Но возникла проблема: никто из нас никогда подобными штуковинами не рулил.

— Думаю, это не сложнее, чем на машине, — заявил Витька садясь в кресло и беря в руки руль… Точнее, штурвал, похожий на руль.

— Ладно, разбирайся… — я спустился в каюту и через минуту вернулся, таща за собой здоровенное ружье. — Узнаешь?

— Ни фига себе, — уважительно присвистнул Витька. — Из него с рук стреляют?

— Похоже, что да. Приклад есть. Но отдача, наверное, будь здоров. Видимо, из этой бандуры вас и потопили.

— Да уж… Но теперь наша очередь.

Наконец, мы более-менее разобрались с управлением, и катер, дав задний ход, плавно вышел из бухты и лег на нужный курс. Шли экономичным ходом, на малых оборотах: во-первых, не так громко, а во-вторых — уже темнело. Зажигать ходовые огни и, тем самым, раньше времени демаскировать себя не хотелось. А без огней да на большой скорости как-то страшновато.

Стоя на корме и глядя на пенный след винтов, я подумал, что Витя отправился со мной, даже не спросив, зачем нам вообще куда-то нужно. Действительно, ведь он имел полное право отказаться от сумасбродной затеи. Андрей говорил по делу: мы не в том возрасте, чтобы бездумно рисковать собой. Тем более, едва ли я для Вити сейчас самый близкий человек, мы не виделись уже десять лет. Но все же, он пошел с мной, и это дорогого стоит. Что нас ждет впереди? Несмотря на экономичный ход катер идет быстро, так что скоро узнаем.

— Протока, — привстав, сообщил Витя. — Вход в Черепитское озеро.

— Причалим в бухте? — я имел в виду бухту, где несколько дней назад высадили нас с Максом.

Витя скептический посмотрел на меня.

— А смысл? В прошлый раз вы даже до построек не добрались. Пошли прямо к ним, катер-то здешний, нас не опознают.

Логика в его словах была, но и риск повышался в разы. С другой стороны, мы здесь не для того, чтобы вслепую тыкаться в заборы и ограды в поисках входа. Нужно быстро найти Аню, если она здесь, и забрать ее. Я кивнул в знак согласия.

— Хорошо. Но в дом я проберусь один. Ты оставайся в катере, и, если что — тут же вали. Мы выйдем сушей.

Для удобства обзора я перебрался на нос.

— Ты-то проберешься… — Витя критически хмыкнул, когда я, оступившись, чуть не сверзился за борт. — Эх, надо было тебя в Зуево оставлять, а с собой брать Макса: это он у нас, как мышка, в любую норку проскочит.

— Да, по норкам он спец… Но и меня со счетов рановато списывать, — улыбнулся я, в мыслях матерясь самым непристойным образом.

— Подожди, — Вите было не до шуток. — Где здесь причал?

Пока мы разговаривали, катер преодолел пролив и вышел в Черепитское озеро, примерно такое же по размерам, как и наше, Вальковское. Перед нами развернулось обширное водное пространство, местами разбавленное небольшими островами. Но на берегу, в том месте, где, по идее, должна стоять усадьба, никаких признаков пирса или какой-нибудь пристани мы не увидели.

«Да и откуда ей здесь взяться, — запоздало понял я. — Если усадьба замаскирована от посторонних глаз, то и пристань явно скрыта. Но где?»

Тем временем, Витя направил катер к берегу. Он сбросил обороты до минимума, видимо, опасаясь мелководья.

— Смотри в оба, — предупредил он. — Не прощелкай причал. И за глубиной следи.

— Да нет здесь прича… — начал было я и вдруг осекся на полуслове, увидев кое-что любопытное. — Смотри! Похоже на устье ручья… или канала?

— Точно, — одно движение штурвала, и катер, описав изящную дугу, вошел в узкую — всего метра три шириной — и прямую, как стрела, протоку. Неужели, оно самое?

Протока оказалась довольно длинной, и когда она закончилась, берег озера был уже скрыт за деревьями, которые, казалось, росли здесь гораздо гуще, чем в остальном лесу.

— А вот и пирс, — отметил я.

— Ничегошеньки себе… — Витька от изумления разинул рот. — Вот уж никогда бы не подумал…