Глубинка - Артур Гафуров

— Надо было мотор выкинуть, — зачем-то посоветовал я. — Тогда дотянули бы на веслах. Мотор же тяжелый.

— Да ты что?! — смотреть на беснующегося Витьку всегда было комично, даже в ситуациях, когда, казалось бы, совсем не до смеха. — Жаль, тебя с нами не было, умного такого! Ты бы тогда всех нас спас!

— Ладно, ладно… — лодку жалко, конечно, вещи тоже, но главное, что Андрей с Витей живы. — Вам еще повезло, что стреляли по лодке, а не по вам.

— Я не понимаю, кому вообще могло прийти в голову так развлекаться, — отозвался Андрей.

— Зато мы, кажется, знаем, — Макс рассказал о результатах нашей разведки, в том числе и о встрече со Степаном Аркадьевичем, а чуть позже — и с близнецами.

— Вот гаденыши! Придушу при встрече! — Витька содрал с ветки свои штаны и натянул на себя сырыми. — Так быстрее досохнут.

— Ну да, — ехидно отозвался Макс. — У тебя уже есть дети, можно не бояться.

Витька запустил в него своим безвременно погибшим мобильником.

— Что дальше делать будем, господа? — Андрей тоже хотел последовать примеру друга и облачиться в мокрое, но фраза о детях, кажется, его остановила. — По всем статьям выходит, что наша экспедиция провалилась: информации добыли с гулькин нос, зато утопили лодку и ружье. («Все равно к нему патронов почти не было», — заметил Макс). Теперь решаем, что делать дальше: уйти с тем, что есть; уйти, чтобы потом вернуться; или не уходить и вернуться прямо сейчас… Ну, когда одежда высохнет. Высказываемся, господа.

— Я за первый вариант, — отозвался Виктор. — Мне кажется, большего мы все равно не узнаем, а вот на проблемы можем нарваться. Не подумайте, что я трушу, но обстоятельства заставляют мыслить здраво.

Следующим по часовой стрелке был я.

— Думаю, нам стоит попробовать еще раз, прямо сейчас. На нашей стороне будет темнота. Правда, оружия у нас маловато, и есть вероятность, что эти шизанутые близнецы неподалеку, поэтому я бы предложил пойти, но не всем, а вдвоем. Остальные могут ждать тут или пока разведать путь к отступлению.

Не то, чтобы я так рвался на рожон, но если есть шанс проникнуть на усадьбу, его надо использовать… А вдруг Аня сейчас там? Возможно, Эля взяла ее с собой…

— Если близнецы там, то я тоже пойду, — оживился Витька. — С ружьем. Но вообще, не очень хочется. Ты что думаешь, Максимка?

Максим задумался.

— Я думаю, Фил прав: мы сейчас практически безоружные, одно ружье на четверых — это несерьезно. Такой толпой от нас толку не будет. Но я против того, чтобы еще раз разделяться. Поэтому я за то, чтобы вернуться позже, через неделю, когда мы подготовимся, как следует. Нам понадобится хороший фотоаппарат, чтобы все заснять, а не телефон с камерой. Можно даже с дерева попробовать, если не получится подойти близко.

— Зашибись, господа, — резюмировал Андрей. — Каждый выбрал по варианту. Значит, решать придется мне.

— Выходит, что так, — пожал плечами я. — Ты сам-то знаешь, господин, что хочешь там найти?

— Знаю. Мне нужны улики. Четкие, прямые улики. Иначе нам не помогут.

— Кто не поможет?

— Никто не поможет.

— И что тогда? — спросил я, уже понимая, к чему клонит брат.

— А то, что я не хочу рисковать нашими жизнями, даже ради Зуево. И тем более ради твоей Ани, — я хотел было возразить, но Андрей остановил меня жестом. — В нас сегодня стреляли, и я ощутил, насколько это неприятно — чувствовать себя беспомощным. Мы решили поиграть в детство, чуть не доигрались. Хватит. Мы уже не дети, и это не игры. Я поддерживаю Витю. Мы уходим.

Глава XXVI: «Дым и пламень»

Следующим утром, едва мы добрались до дома, Андрей уехал, сказав, что вернется через несколько дней. На прощание он строго наказал нам не совершать никаких глупостей. «Когда я вернусь, желательно, чтобы все оставалось, как сейчас». Нет, может быть, мы и рады были его ослушаться и что-нибудь такое совершить, но вот беда: мы просто не знали, что именно. А потому предпочли вести себя, как хорошие мальчики.

На следующий день после его отъезда выпал снег и шел не переставая двое суток. Окрестности скрылись под ровным, цвета чистейших облаков, ковром. Всюду, куда ни падал взгляд — слепящая белизна. Температура упала ниже нуля, приморозило. Озеро возле берегов покрылось тонкой ледяной коркой, которая пока еще ломалась при первом же дуновении ветра. Но стало очевидно, что навигации вот-вот придет конец.

А мы маялись от безделья и пили. Ребята привезли с собой изрядный запас алкоголя (Андрей, по их словам, был против, но они настояли), который теперь планомерно уничтожался. Ну да, отдых на природе, как же иначе…

На третий день пьянка мне надоела. Сначала, конечно, было весело, но потом, когда прошел эффект новизны, все истории были перерассказаны по второму кругу, а головная боль по утрам перестала вызывать даже негативные эмоции, стало скучно. Признаюсь, я был бы даже рад вернуться к прежнему образу жизни, безлюдному и безалкогольному. Тем более, под градусом накатывали такие мысли, от которых и в трезвом состоянии с трудом удавалось отбиться.

Утром в среду я пошел на озеро. Ради разнообразия решил посетить скрытую пристань, где, усевшись в «интернированную» лодку Эльвиры, позвонил Вере. Благо, после недавнего с ней примирения такая возможность снова появилась. Однако разговор сразу не заладился. Изводящаяся от беспокойства жена, поняв, что я, мягко говоря, нетрезв, окончательно вышла из себя. Я еще добавил угольку, ибо, воодушевленный нашим прошлым разговором и, в большей степени, переизбытком градусов в организме, едва не выложил всю историю своих похождений. И хотя в своих полупьяных откровениях я даже не успел дойти до Ани, хватило и без нее. Вера взорвалась.

— Я не понимаю, Лазарев, ты что, развода добиваешься? — ледяным тоном поинтересовалась она, бесцеремонно перебив не очень связный поток моего повествования.

— Р-развода..?

— Да, развода. Ты уже третий месяц вешаешь мне лапшу на уши: то у тебя военкомы, то авария с полицией, то расследование чуть ли не государственной важности. А теперь ты звонишь мне с залитыми шарами и несешь какую-то ахинею в духе голливудского боевика про беглого олигарха в лесу и трупы в канаве. Повторяю: чего ты хочешь от меня?

— От тебя… От тебя не хочу… Я к тебе хочу…

Блин, зачем вообще решил позвонить?

— Значит, так. Я не буду с тобой разговаривать, пока ты не вернешься домой. Тогда мы все обсудим, в том числе наши с тобой дальнейшие отношения. Но не по телефону. Я не знаю, чем ты на самом деле занимаешься, и, прости, уже не знаю, чему верить. Все, мне некогда, пока.

— Любимая… — только и успел воззвать я к коротким гудкам.

Вообще, можно было заметить, что на протяжении моего здесь пребывания общение у нас получается несколько полярным. То мир, то война — третьего не дано. Что ж, значит, больше не буду звонить. Вернусь — поговорим, объясню ей, что к чему.

Хотя, про развод — это уже перебор. Если она о разводе заговорила… Думает, я тут развлекаюсь, живу в свое удовольствие. Ну-ну… Легко ей там рассуждать, сидя в тепле, в окружении интернетов и мобильных сетей! А может… может, это она там живет в кайф, пока мужа нет? И подводит почву. Развода захотела… Может, я ей и не нужен уже? Плевать! Если я разведусь, значит, буду свободен. И тогда мы с Аней… Господи, о чем я думаю! Лучше заткнись, идиот. И не думай.

Вывалившись из лодки, я умылся снегом и побрел к главному пляжу. Там, кажется, связь лучше. Хотя, зачем мне связь, я же решил не звонить. Или попробовать перезвонить? Например, завтра. Тогда сегодня нельзя пить. Точно, отличный повод отказаться! Так и скажу ребятам, сегодня, мол, нельзя. Ох, как лицо горит… От снега. Или от стыда. Или от того и от другого сразу.

Но выйдя на пляж, я в ту же секунду забыл и про Веру, и про развод, и даже про «горящее» лицо. На свежевыпавшем снегу я увидел следы. Две цепочки человеческих следов выходили из леса и вели в сторону деревни. Может, Витя и Макс пошли меня искать? Но где тогда следы, которые вели бы ИЗ деревни?

Голова соображала не очень внятно, и я, вместо того, чтобы пойти по следам в деревню, двинулся в обратном направлении. Как выяснилось, не зря. Пройдя всего шагов пятьдесят, я вышел к крошечной бухточке, в которой раньше хранилась лодка Витьки. Это в свое время было его коронной фишкой: «У моего крейсера своя отдельная гавань». Сейчас же посреди бухточки плавно покачивался на якоре большой моторный катер! Его высоко задранный нос доходил мне до уровня груди. На таких машинках обычно катаются вдоль морского побережья: мощный движок (не чета подвесному лодочному мотору), просторная палуба на полубаке, в носовой части имеется каюта с койко-местом и небольшой камбуз — настоящий корабль!

— Вот так так… У нас гости, — только и смог сказать я.

И, озаренный недоброй догадкой, что было сил, припустил к деревне.