Покорение Огня (litres) - Анна Гаврилова

В итоге путь до спальни занял добрых полчаса – довольно трудно идти и одновременно целоваться. Расстояние от порога до кровати преодолевали примерно столько же. В миг, когда я оказалась распластанной на алом покрывале, тело уже не просило – требовало! А я была готова на любые безумства и не могла, не желала ждать.

Эмиль настроение уловил и мучить не стал. Он очень быстро справился с застежками моего платья, резким, жадным движением избавил от белья. Еще полминуты, и одежда норрийца тоже оказалась на полу, а в наполненной тяжелым дыханием тишине послышался шелест фольги.

Где-то в глубине души вспыхнуло чувство благодарности – Эмиль помнил о том, о чем совершенно забыла я сама. Ну а едва вопрос контрацепции был решен, реальность окончательно померкла.

Он вошел медленно и бережно, но на этом нежности кончились. Первая же попытка требовательно выгнуться навстречу завершилась тем, что Эмиль отодвинулся, не прерывая контакта. После и вовсе сел. Его ладони скользнули на мои бедра, но партнер не ласкал – он фиксировал! И как только я угомонилась, начал движение.

Ритм! Сильный, уверенный, ровный. Словно это началось не только что, а пару часов назад. Хочется выгнуться, податься навстречу, принять хоть какое-нибудь участие в действе, но не могу – Глун держит, и он слишком силен.

Стон! Тысяча стонов, которые срываются с моих губ и растворяются в тишине спальни. Тело горит огнем, сердце бьется как шальное, дыхание срывается. Но я по-прежнему не могу противостоять эгоизму партнера, остается лишь сминать простыни и тонуть в водовороте ощущений.

Рык! Мужской, протяжный, исполненный такого желания, на фоне которого моя собственная страсть просто меркнет. Я начинаю чувствовать себя не знавшей искушений монашкой в руках дьявола. И падаю в огненную пропасть, чтобы через миг вернуться и взлететь в небеса.

Ритм… В какой-то момент он замедляется, а я ощущаю тяжесть мужского тела и ловлю долгий-долгий поцелуй. В первые секунды не уверена, что рада такой перемене, но очень скоро опять забываю обо всем.

Я таю. Утопаю в омуте ощущений и прикосновений. Дарю поцелуи и шепчу хрипло:

– Еще…

Удивительно, но здесь и сейчас мои желания воспринимаются как закон. Эмиль не останавливается. Ни на миг. Ни на секунду! А я вновь и вновь теряю себя и забываю целый мир. Единственное, о чем забыть не получается – да, я люблю. Я по уши влюблена в этого мужчину.

…Это был первый раз, когда мы не уснули сразу же после того, как все закончилось. Я понятия не имела, как себя вести в подобных обстоятельствах, и едва розовый туман, застилавший сознание, развеялся, попыталась стушеваться. Но Эмиль не позволил – притянул ближе, обнял и принялся щекотно дышать в шею. Это помогло.

Постепенно мое дыхание выровнялось, сердце сбавило обороты, а напряжение сменилось расслабленностью. Я с упоением вдыхала терпкий мужской запах, ощущала тяжесть водруженной на мою талию руки и жар тела, к которому меня столь уверенно прижимали.

А чуть позже осмелела – заерзала, пытаясь устроиться поудобнее, а потом и вовсе отодвинулась, чтобы приподняться на локте и всмотреться в красивое, породистое лицо.

За окном к этому времени окончательно стемнело, но лунного света было вполне достаточно, чтобы разглядеть прикрытые веки и хитрую улыбку. Именно она, улыбка, разбудила задремавшее было любопытство.

– Эмиль… – позвала я осторожно. – А можешь ответить на один вопрос?

Губы норрийца дрогнули, улыбка стала значительно хитрей.

– На один – могу, – помедлив, отозвался он.

Я невольно фыркнула. Кое-кто изволит намекать на то, что я слишком часто любопытничаю? Ну что тут сказать – а не надо было плодить столько тайн!

– Эмиль, объясни мне логику своего поведения в начале этой недели, – стараясь казаться спокойной, попросила я. – Поясни, почему ты вел себя так странно.

Подобного вопроса, как оказалось, не ждали – распахнули глаза, одарили недоуменным взглядом. Но я отступать не собиралась.

– Ты был так холоден, рычал на меня, и…

Договорить не удалось – просто Эмиль как-то слишком резко перевернулся и оказался сверху, придавив мои руки к кровати и мимолетно, словно случайно, коснувшись поцелуем губ. И пусть в спальне было по-прежнему темно, глаза лорда шпиона я видела преотлично. В них отражались очень неоднозначные чувства – смех и возмущение.

Вот и в голосе те же эмоции прозвучали…

– А как мне следовало себя вести?

Я невольно задумалась.

Черт, а действительно – как? Может, он должен был объясниться? Или тут же наброситься с поцелуями? Или… Нет. Все не то.

Но это не отменяет того факта, что в начале недели Глун вел себя неправильно!

– Хорошо, – так и не дождавшись ответа, выдохнул Эмиль. – Давай поступим проще. Представь себя на моем месте.

Хм. Какое интересное предложение.

– Представь, что ты мужчина, который испытывает интерес к одной девушке. И вот эта девушка приходит к тебе, и…

Лорд Штирлиц замолчал, а я не выдержала и зажмурилась. Воспоминания о недавней выходке с признанием и шантажом были слишком свежи, но, клянусь, к чему клонит Эмиль, я не понимала.

А он молчал! Видимо, ожидая, когда проникнусь «красотой момента». И лишь спустя вечность соизволил продолжить:

– Вся такая холодная, равнодушная, неприступная. Словно ее это знание ничуть не задевает. Будто ей совершенно плевать на то, что кто-то…

В этот раз рассуждения Эмиля оборвал поцелуй. Причем инициатором была не я, а сам поцелуй отдаленно напоминал наказание. По телу тотчас побежали мурашки, сердце забилось чаще, и воздуха стало не хватать катастрофически. В итоге, когда лорд декан все-таки отстранился, я дышала, как марафонец на финише, и искренне боялась пошевелиться.

– Конечно, если бы в тот момент я знал, как ты в действительности ко мне относишься…

Все. Страх отступил, и нахлынувшее было смущение тоже.

Он на что сейчас намекает?! Черт, даже если я и испытываю какие-то чувства, то уж кого-кого, а Эмиля это точно не касается. Это только мое дело! Он не имеет права делать столь возмутительные намеки. А тем более озвучивать их с вот такой самоуверенной ухмылкой!

К счастью, у меня хватило сил сдержаться, а голос мой прозвучал настолько ровно, что снова вспомнила о премии «Оскар». Пожалуй, я все-таки могу претендовать на эту награду.

– И как же я к тебе отношусь? – спросила тихо.

Ответом стал… взгляд. Настолько красноречивый, настолько насмешливый, что я все-таки не выдержала и отвернулась.