Гимн шута – 7 - Антон Сергеевич Федотов

— Слушаю, — тут же собралась Юсупова.

— Я могу научить вас готовить просто очень вкусные сырники.

Катерина — единственная, кто обращалась к Вике на «вы». Та бы порадовалась, но была полностью уверена, что это, скорее, качественное исполнение обязательств перед Волконским, чем признание ее личного статуса.

Сам молодой человек с интересом переводил взгляд с одной девушки на другую. Ему было очень любопытно, чем именно закончится странный диалог. Впрочем, он был уверен, что…

— Согласна, — обломала ожидания клановца Виктория, протягивая Катерине ладонь.

Как равной, между прочим. Есть чему подивиться.

— Хм, — негромко уточнил он.

— Надо с чего-то начинать, — ровно ответила «принцесса».

Блондиночка молча пожала протянутую ей руку.

— Рехнусь я с вами, — покачал головой он.

— Цену моих уроков назначит Павел Анатольевич, — ровно спустила с небес на землю уже что-то там себе предвкушающую «принцессу» Катерина.

— Думаю, мы договоримся, — важно кивнула та, бросив на парня такой взгляд, что ему как-то сразу стало ясно: соглашение будет достигнуто.

Любой ценой. Вот только оставлять у Юсуповой впечатление, что это будет легко, молодой человек не собирался. А потому вид принял самые ехидный и скептический.

— А как же знание, что какими бы вкусными ни были твои сырники, они вовсе не ТЕ САМЫЕ? — поинтересовался он.

— Надо с чего-то начинать, — повторилась «уралочка», и тут же совершенно искренне созналась. — Тем более, я надеюсь втереться в доверие Катерины и все-таки узнать рецепт.

На это парню возразить было нечего. Пусть развлекается. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы косо на веревку с мылом не поглядывало.

— Катя, — негромко вздохнул молодой человек, внезапно осознав, что за всеми этими переговорами сам время завтрака уже пропустил.

— Он прибыл, Павел Анатольевич, — понимающе кивнула блондиночка.

— Тогда я пойду, — сообщил парень.

— Мы еще не договорились о цене, — возмутилась «принцесса», которой, похоже, к урокам прямо-таки не терпелось приступить.

— Если… — негромко, но веско произнес Павел. — Повторяюсь, если у Катерины сейчас время есть, то я не против нескольких пробных уроков. И да, Виктория, стоит мне только узнать, что ты злоупотребляешь добротой и отзывчивостью моего секретаря…

Первой задумчиво покосилась на сюзерена сама будущая «учительница». Юсупова же тоже… удивилась.

— … Этот миг станет окончанием договоренности, — все-таки закончил свою мысль он. — Я ясно выразился?

— Предельно, — серьезно кивнула «жена».

— Тогда я пошел, — объявил парень и направился на выход.

— Доброе! — окликнул клановца хриплый, сонный и явно непривычный к такой манере речи голос, едва он покинул квартиры.

— Доброе утро! — хмыкнул он и прислушался к запахам в подъезде.

К его удивлению, смрада сигаретного дыма молодой человек не почувствовал. Да и сосед с пятого этажа для этого, пусть и весьма раннего времени, был отвратительно трезв и собран.

Петрович головной болью подъезда был вот уже лет двадцать. Дымил на лестничной клетке, с соседями беззлобно лаялся, легонько дебоширил и служил нескончаемым источником пересудов для бабулек пары окрестных домов.

С ним с удовольствием лаялись. Швея Зоя лично поднималась с первого этажа, чтобы тряпкой мокрой и не всегда слишком чистой «погнать алкаша». Но все-таки он был своим. Талисман подъездный, чтоб его. Всерьез от него никто избавляться не собирался. А кому-то и вовсе в кайф было зацепиться с ним после тяжелого дня. Тем более, определенной черты он не переступал никогда.

Однако слово вежливое из его рта было слышать на удивление странно.

— Ну, привет, Петрович, — кивнул молодой человек. — Денег нет, говорю сразу!

Да-да, он еще очень любил занимать. Буквально у всего дома. Рад был и рублю. И вовсе не из-за бедственного положения. Деньги он откуда-то «доставал». Волконский не был уверен, что тут подходил термин «заработал». Но жил местный скандалист по общим меркам вполне себе прилично. Но взять в долг любил, да. И не отдать. Был для него какой-то в этом кайф.

— Да и хер бы с ними! — угрюмо махнул рукой не слишком опрятно одетый нестарый, но весь какой-то помятый седой дядька.

Путь он себе «подсвечивал» двумя шикарными увесистыми бланшами. По одному на каждый глаз.

— Случилось чего? — хмыкнул Волконский, решив, что минут пять у него в запасе еще есть.

— Так, эти, лять, вахтовики, их ети! — сплюнул несуразный дядька.

Вернее, хотел было сплюнуть. Да сдержался в последний момент.

— Рассказывай! — потребовал парень.

Ему было интересно. В конце концов, замешаны его люди. Нужно было понять, не выбились ли они из образа.

— Так, блин, я тут неделю назад покурить вышел, а эти вышли и… вот! — указал он на правый глаз.

— Вот просто так, — усомнился Волконский. — Ни за что?

— Ну, зацепились языками, — нехотя признал скандалист. — А чего они тут ⁈ Без году неделя, а уже права качают!

Клановец лишь головой покачал. Удивительный человек!

— Второй-то откуда? — поинтересовался он.

— Так, это ж… — чуть задумался дебошир. — Они сказали, чтоб выпившим ни-ни… не видели больше, короче!

Возмущению главного местного алкоголика не было предела. Такой подставы он не ожидал ни от жизни, ни от новых соседей.

— Ну, и? — поторопил Павел, времени у которого оставалось все меньше, а желание дослушать поучительную историю как-то не убывало.

— Так ить пятница ж была, — Петрович задумался и уныло констатировал. — Позавчера.

Смех удалось сдержать с трудом. Но парень справился.

— Я к ним, — коротко ответил он.

— Так ить чего? — оживился дебошир.

— Они ж надо мной живут! —