Другая единственная - Наташа Колесникова

приезжал туда зимой? Глупо, конечно, тот же Самарин, если позвонить ему, подумает, что в гости напрашивается… А она за два года совместной жизни довольно-таки неплохо узнала Булыгина, он ревностно относился к конкурентам, если кто-то заключал крупные, удачные сделки, требовал, чтобы выяснили, почему его опередили, на каких условиях заключены контракты, устраивал разносы всем, включая и Пашу. Даже если это Самарин определил верную стратегию работы, принес фирме солидную прибыль, а кто-то просто пошел следом и не прогадал. В таких случаях Булыгин орал, что нужно было не останавливаться на полпути, а наращивать объем продаж и не отдавать верную прибыль конкурентам.

Здесь же конкуренты, и кто! Бывший главный стратег его фирмы и законная жена собираются не только отнять солидный кусок прибыли, но и серьезно подорвать доверие партнеров к «Центуриону», а он спокойно занимается депутатскими делами?

Быть такого не может!

Лена перекусила на скорую руку, готовить совсем не хотелось, приняла душ и легла в постель.

Глава 19

Оранжевый галстук очень гармонично сочетался с его карими глазами. В них тоже вспыхивали оранжевые искорки, она это помнила!

— Ты отлично выглядишь, Лена, — сказал Самарин.

— Да перестань, Паша! — с тоскливой усмешкой сказала она. — Плохо спала, а когда проснулась — захотелось все зеркала переколотить. Пугало самое настоящее.

— Я вполне серьезно. Знаешь, когда ты в полном порядке, ты блистательная женщина, которой можно любоваться, восхищаться… и только. А сейчас ты просто красивая женщина, чувствуешь разницу?

— Пожалуйста, продолжай, меня заинтересовали твои рассуждения.

— Нет, это лишнее. Давай о деле.

«Чтоб ты провалился со своим делом!» — в сердцах подумала она. Да и было от чего сердиться — только-только услышала от него приятные слова, сам сказал, и тут же — дело!

— Ты хочешь знать мое мнение о фабрике Осинского?

— Да, конечно. Мне Маша кое-что рассказала, пока ты работала над своим бизнес-планом по этому проекту.

— Держи. — Она положила на его стол три страницы, отпечатанные на лазерном принтере. — Я тут высказала все свои соображения. Почитай, потом скажешь свое мнение. У меня сегодня дел по горло. Вагоны скоро прибудут, нужно уточнить время, позаботиться о том, чтобы товар был доставлен вовремя, без проблем на склады… Да и пару встреч провести с потенциальными партнерами. Слушай, не очень резвый темп мы взяли, а?

Самарин внимательно посмотрел на нее:

— Если не ошибаюсь, кто-то настаивал, чтобы мы заключили два контракта. Или ошибаюсь?

— Я не про них, другие тоже хотят.

— А, другие… О них могу сказать одно — обстоятельства вынуждают, — с улыбкой сказал Самарин. — Оказывается, в нашем мире слишком много людей верят в меня и хотят работать со мной.

— Нос-то не задирай, Паша.

— Да Бог с тобой. Я просто объясняю красивой женщине, почему приходится работать много. Потерпи, прорвемся, встанем на ноги, и тебе не нужно будет все делать самой.

Опять! Он что, издевается?

— Если я красивая женщина, то брюнетка, чья фотография стоит у тебя на столе, — прекрасная? — спросила Лена.

— Она погибла. Из-за меня. Не прямо, разумеется, а косвенно. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Она вздрогнула. Погибла? Первый раз он говорит это… Его поведение, фотография на столе, погибла… все смешалось в ее голове, сразу не разобрать.

— Извини, Паша.

— Это ты меня извини, Лена.

— Может, нам стоит поговорить, а?

— Потом, хорошо?

Она вдруг вспомнила о своих вчерашних мыслях. Прямо сказать не могла, уж больно смешно и глупо получится, но хоть как-то намекнуть можно?

— Ты не волнуешься? За наши крупные контракты?

— Волнуюсь. Я, честно говоря, не хотел их заключать. Но твоя уверенность меня убедила.

Вот как, ее уверенность! Да ведь правильно говорит, это она настаивала… «Где ты теперь, прежняя уверенность?»

— Ладно, Паша, я пошла. Дел много, буду держать тебя в курсе.

— Удачи тебе, — сказал он.

Шагая к двери, она спиной чувствовала его внимательный взгляд. Не на спину ее он был направлен, а на то, что чуть пониже спины, и это было приятно.

Весь день он провел в своей риелторской фирме. Работа шла полным ходом, продавались квартиры, дачи, расселялись коммуналки, сотрудники не знали о страшной опасности, нависшей над ними. Вернее, пока что над ним. Но если он заплатит своей жизнью за то, чтобы фирма и дальше существовала нормально, это будет справедливо. Только Игорь Нефедов, его заместитель, знал и нервничал.

— Что-нибудь решилось, Паша?

— Почти все, ты можешь не переживать.

— Как я могу не переживать, у меня жена, дети! Если нас начнут отстреливать за миллионный долг…

— Этой сделкой я занимался лично, если начнут — отстреляют меня. А потом заткнутся. Себе дороже будет.

— Тебе хорошо рассуждать, Паша!

— Успокойся и работай.

Вечером, когда стемнело, он приехал домой, оставил машину на стоянке и… увидел перед собой двух громил в масках с пистолетами в руках. Понял — это все. И не особо огорчился. Ни семьи, ни дома (он ведь обещал эту квартиру Женьке), ни любимой Габриэлы… Осточертело все, скорей бы уж кончалось. Нет там ничего — так и мучений нет, а если есть — он найдет свою Габи, может быть, там они будут счастливы.

— Долги надо платить, Самарин, — мрачно процедил сквозь зубы тот, что стоял ближе.

— Надо, — согласился он. — Но я никому и ничего не должен. Если у вашего патрона имеются претензии к качеству сделки, пусть решит суд, кто из нас прав.

— Будет тебе суд, Самарин! — злобно сказал второй. — Он уже идет, понял?

Красный