Быть Корелли (СИ) - Грэм Анна "Khramanna"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Селеста, вы — ангел-хранитель, вас мне послали небеса! — воскликнула Изабелла. Ей так хотелось отблагодарить эту чудесную женщину за всё. За помощь, за одежду и обеды, за помощь с платьями, бельём и косметикой. За спасение. Изабелла не могла поверить, что в мире существуют такие люди, как она: простые, искренние, честные, отзывчивые.
— Да бросьте! — Селеста засмущалась. — Вы так много пережили, я вам очень сочувствую. Мистер Корелли очень обрадуется, что вы здесь. Он хороший человек.
Он прекрасный человек. Он самый лучший на свете. И никакие обстоятельства, никакие угрозы не заставят её от него отказаться.
Глава 49. Жизнь прекрасна
- 1 -Он ворвался в приёмную, когда Селеста подливала ей успокаивающий травяной чай, попутно рассказывая о двоих своих сорванцах. Алессандро Корелли застыл в дверях, будто наткнулся на невидимую преграду и взглянул на Изабеллу. Смотрел долго-долго, будто не мог поверить что это она. Что это именно она, а не двойник, не подставная утка, не мошенница, назвавшаяся её именем. Алек выглядел так, словно двое суток не бывал дома, словно двое суток не спал — щетина, мятая рубашка и, о боже, синяк у подбородка! Изабелла ахнула и вскочила на ноги, Селеста, бросив короткое «извините меня» вышла из приёмной, плотно закрыв за собой дверь.
— Я люблю тебя, Изабелла.
Вдруг выдал Алек и тяжело сглотнул, будто это признание вырвалось у него непроизвольно. Само. Смело все ментальные барьеры и фильтры. Прошло мимо разума, вырвалось прямиком из груди. Изабеллу словно в спину ударили — она бросилась к нему, стукнулась о его грудь, и не ощутила даже, как ноги оторвались от пола, когда Алек поймал её на полпути и едва не забросил себе на плечо. Алек потерял равновесие, и пытаясь поймать его, задел журнальный столик — чашка с недопитым чаем жалобно взвизгнула, падая на каменный пол. Тонкий фарфор превратился в груду белоснежных острых кусочков. Под подошвами его ботинок хрустнул один такой.
— Я тоже люблю тебя, Алек. Боже мой, я так боялась, я думала, умру…
Алек поцеловал её, заглушив бессвязный поток слов и признаний. Он обнимал её так крепко, что всё остальное перестало иметь значение. Только он. И только она. И больше никто и никогда не навредит им.
- 2 -Густой, обворожительный аромат роз и жасмина витал в воздухе, смешиваясь с запахом сандала и эвкалипта от зажженных ароматических свеч, плавающих в пузатой стеклянной вазе. На деревянных помостках расположились ваза с фруктами и ягодами, шоколадное фондю, сыры, оливки и вино. Изабелла с пучком влажных волос на затылке, с бокалом вина в руке сидела напротив Алека в огромной круглой ванне, полной розоватой пены. Ванна стояла на деревянном постаменте и казалась похожей на гигантскую кофейную чашку, только без ручки.
Вид из окна был захватывающим. Пока в квартире обновляли систему безопасности, Изабелла и и Алессандро проводили ночь в номере отеля «Четыре сезона» на сорок пятом этаже, и весь город был перед ними, как на ладони. Чикаго казался синим. Словно сверху кто-то набросил на дома и улицы шёлковое покрывало. Только блеск фонарей и автомобильных фар просвечивал сквозь него, словно нитки люрекса. Пригубив вина, Изабелла улыбнулась, поймала ответную, усталую и удовлетворённую улыбку Алека и снова взглянула в окно.
Тогда в приёмной Алек схватил её за руку и вывел прочь из здания, усадил в «Ягуар». И не сказал почти ничего по дороге в отель. Только позвонил и забронировал номер.
— Я решу кое-какие дела и вернусь, — сказал он ей, прежде чем уйти, оставив её в президентском люксе. — А ты жди меня.
И она ждала, потому что ждать его — ждать Алессандро Корелли — теперь было смыслом её жизни. И он приехал вовремя — она как раз набирала ванную. Алек набросился на неё с порога, смял в объятиях, поцеловал отчаянно, бешено. Сказал, как дьявольски волновался. А Изабелла повторяла на каждый второй вдох «люблю, люблю, люблю»… Страсть одолела обоих прямо на полу коридора: Алек сдирал с себя рубашку, Изабелла путалась в завязках халата, тихо чертыхаясь. А после тело к телу, словно голодные звери, пока не наступило насыщение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Где-то над озером Мичиган пролетел вертолёт — блеснули навигационные огни. Там, за огромным панорамным окном кипела жизнь. Жизнь Изабеллы Бланко только начиналась.
Глава 50. Предложение
- 1 -Она шевельнула ногой, собрав на поверхности воды горку пены, взглянула на Алессандро. Его разморила горячая вода, он был спокоен и, как всегда бывал в состоянии покоя и удовлетворения, расположен к разговорам.
— Кем были эти люди, Алек? — осторожно спросила она. Изабелла больше ничего не боялась, но ей было любопытно, что теперь будет. Чего ей ещё ждать.
— Их больше нет.
Она в изумлении приоткрыла рот, но сразу же захлопнула его, прикусила щеку. Ей пора привыкать ничему не удивляться. Даже тому, что из-за неё убивают людей. В первую очередь, к этому. Едва не стать жертвой внутрисемейного конфликта, стать разменной монетой при делёжке власти, всегда теперь быть начеку и тысячу раз подумать, прежде чем сделать шаг в сторону — то была лишь малая цена за её отчаянную преданность и любовь к Алессандро Корелли. Стоило ли оно того? Изабелла взглянула на его точечный профиль, на руку, пальцы, свободно держащие винный бокал. На мускулистую грудь, где дорожки мокрых волосков сливались и путались друг с другом причудливыми узорами. В глаза, глубокие, как омут, полные силы, глубинной печали и ответственности за эту силу.
Определённо стоило.
— Завтра похороны моего отца, — обронил Алек. Как-то даже слишком легко, буднично, словно назвал время. Изабелла встрепенулась, оставила вино и переместилась к нему. Положила руки на грудь, посмотрела в лицо. Нигде не блеснуло: спокойствие и принятие неизбежного отражались в его синих, как озеро в штиль, глазах.
— Как ты?
— Лучше, чем думал, — он мягко улыбнулся ей, подтверждая свои слова и Изабелле на мгновение показалось, что он и в самом деле вовсе не горюет…
— Значит, теперь ты… — он больше не номер два. Это открытие вдруг поразило Изабеллу. Если Дон Руссо Корелли умер, то Алек станет полноправным главой Семьи.
— Теперь я, да, — он подтвердил её мысли, и Изабелла сникла, отвернулась. Ей снова захотелось плакать. — Что такое?
— Теперь ты станешь ещё дальше от меня…
— Это почему? — Алек подцепил её пальцами за подбородок и заставил смотреть в глаза.
— Они и раньше осуждали нас…
— Они?
Он будто бы и вправду не понимал, так искренне было его недоумение. А Изабелла помнила и взгляды Карлы в «Империал», и грязные слова Бьянки на скачках. Нет, для неё чужое осуждение никогда не станет причиной отступиться — Изабелла готова была остаться на всю жизнь в тени, лишь бы быть рядом — она переживала за Алека. Насколько хватит его пыла постоянно защищаться и отмывать свою женщину от грязи?
— Все эти Фальконе, Понтедра, Винчи… Теперь они будут следить за тобой пристальнее.
— Знаешь что? — Алек развернул её спиной к себе и обнял за плечи. — Плевать мне на их мнение.
Он пристал и потянулся рукой куда-то за помосток — там лежал его пиджак. Перед глазами у Изабеллы возникла чёрная бархатная коробочка. У неё забилось сердце и кровь прилила у щекам. Этого не может быть. Не с ней. Это было бы слишком…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Окажешь мне честь? Станешь синьорой Корелли?
Изабелла прижала обе ладони к лицу, чтобы не разрыдаться. И закивала головой.
- 2 -Парнишка Лэнс Мартин удивительно быстро шёл на поправку. Когда Алек и Джулиано приехали навестить его, Мартин уже садился в кровати, держась за бок — два сломанных ребра уже схватились, а колотая рана затягивалась безо всяких осложнений. Он оказался толковым, сговорчивым и весьма храбрым — дал видеопоказания и обещал всячески способствовать наказанию Бьянки Фальконе — лично или через её отца, через суд или самосуд, ему было не суть важно. Мартин горел за справедливость. Они были на одной стороне, а посвящать его в тонкости необходимости не было.
