За фасадом империи. Краткий курс отечественной мифологии - Александр Никонов

Разумеется, столь контрреволюционных требований большевистская партия выполнить не могла и потому начала готовить штурм с целью смертью подавить инакомыслие. Ишь чего удумали — пайки коммунистической верхушке урезать! Да за такое убивать надо! Большевики ночей не спят, думая, как участь народа облегчить, а неблагодарный народ хочет им спецкормушки закрыть. Уравниловки захотели, твари! Будет вам уравниловка — на кладбище!..

Поначалу кронштадтские матросы, которые не требовали ничего экстраординарного, были удивлены, что их вполне умеренные требования коммунистами были расценены как «белогвардейский мятеж». И послали в Питер делегацию для разъяснения своей позиции. Но делегатов, как известно, красные просто расстреляли, а семьи кронштадтских матросов взяли по своему террористическому обыкновению в заложники. После чего начали стягивать к Кронштадту войска.

Большевики спешили, поскольку опасались, что сначала в Питере, а потом и по всей стране события пойдут по кронштадтскому варианту. Понимали: народ по горло сыт их палаческой террористической властью (террористическую суть которой большевики и не скрывали, публично объявив о «красном терроре»).

Вечером 7 марта по матросам Кронштадта, вздумавшим замахнуться на святое — большевистские пайки и привилегии, было выпущено пять тысяч снарядов. Матросов хотели застать врасплох. Но первую атаку героический Кронштадт отразил огнем фортов и линкоров.

Террористическая власть тогда висела на волоске. Боясь, что двадцать тысяч штурмующих Кронштадт красноармейцев перейдут на сторону матросов, коммунисты всячески скрывали от них требования восставших, упорно называя революционных кронштадтцев белогвардейцами. Понимая, что открывшаяся правда может их просто смести, коммунисты не останавливались даже перед репрессиями среди своих. Так, была арестована и расстреляна служащая четвертого артдивизиона Анна Кожевникова. Вся вина девушки состояла в том, что она поделилась с сослуживицей правдой — сказала, что в Кронштадте, оказывается, многие коммунисты вышли из компартии, примкнув к восставшим.

Расстреляли за «дезертирство» трех курсантов, посмевших отступить после захлебнувшегося штурма. Был расстрелян телеграфист Герасимов. Его вина состояла в том, что он задержался с докладом начальству, получив телефонограмму. Большевики нервничали… Потому что 91-й полк в Сестрорецке уже отказался выступать против восставших. 187-я отдельная бригада и морской дивизион, дислоцированные в Ораниенбауме, также поддержали требования кронштадтцев.

Большевики могли управлять только с помощью репрессий, иных инструментов власти они не знали. Поэтому расстрелы продолжались. Расстреляли семерых курсантов, решивших не мараться в братоубийственной бойне и ушедших в Петроград. Затем расстреляли 74 красноармейца за вымышленную вину — в назидание остальным.

Осажденные кронштадтцы не оставляли надежды вразумить коммунистов. После удачно отбитого штурма они направили еще одну делегацию в Питер, чтобы разъяснить возникшее недоразумение: мы не против революции, мы просто за свободу. Этих делегатов постигла та же участь, что и первых. Потому что коммунисты были как раз против свободы.

Тем временем перепуганные большевики продолжали подтягивать к Кронштадту войска, беспрестанно талдыча солдатам про мифический белогвардейский мятеж. Кроме того, они возлагали большие надежды на китайские и башкирские части, которые по-русски лыка не вязали.

Именно перед штурмом Кронштадта карателю Тухачевскому пришла в голову идея обстрелять матросов химическими снарядами. Однако в Кронштадте в тот момент присутствовали представители Красного Креста, и могла получиться нехорошая международная огласка. Большевики всегда стеснялись заграницы и потому от идеи использовать химическое оружие отказались. Зато Тухачевский потом использовал свою идею во время оккупации Тамбовщины, где огласка коммунистам не грозила.

К вечеру 17 марта Кронштадт был взят. Командарм посылает секретную телеграмму о том, что делать с матросами Кронштадта: «Жестоко расправиться с мятежниками, расстреливая без всякого сожаления… Пленными не увлекаться». И с мятежниками не церемонились.

Сам каратель Тухачевский, как известно, был расстрелян во время сталинских чисток. А кронштадтские матросы, которых расстреливал Тухачевский… Они ведь тоже были не без греха, как все революционеры. Объясню… Когда на экраны современной России вышел фильм «Адмирал» про Колчака, вся красная тусовка была взбешена одним эпизодом, в котором революционные матросики беспричинно расстреливают офицеров. «Разве могли революционные матросы поступать столь бесчеловечно? — гневно вопрошали красные интернет-борцы с «либеральным режимом». — Ведь они же хорошие!»

Хороших революционеров не бывает…

В начале 50-х годов прошлого века в Париже вышли воспоминания Лидии Фельдман — жены начальника управления кадров Красной Армии и сестры жены Тухачевского. Она рассказывает, как один из сторонников Тухачевского оправдывал его: «Если бы Тухачевский не пустил по льду ночью замаскированные части, которые неожиданно к утру окружили крепость, то Кронштадт сопротивлялся бы еще долго и несомненно получил поддержку не только питерских рабочих, но и пролетариата других городов страны…» После чего в красках расписал зверства Тухачевского в городе. Лидия была поражена этим рассказом о палачестве Тухачевского и все высказала ему в глаза при встрече. Что же ответил женщине побледневший и взбешенный Тухачевский с трясущимися губами? Смысл его речи сводился вот к чему: кого ты жалеешь — матросню?

Красный командарм поведал Лидии следующее: «Ведь ты должна помнить, как беспощадно действовала во время революции матросня! Кто ходил по домам с обысками, грабил, насиловал, зверски расстреливая схваченных, не доводя их даже до чрезвычаек?.. Каким зверским образом расправлялись матросы с офицерами флота, вообще с офицерами и даже с теми старыми заслуженными солдатами, которые имели мужество отстаивать свое бывшее начальство?.. В этом пьяном, кровавом разгуле, да еще при неумеренном употреблении кокаина, большинство матросов окончательно превратились в бандитов. В людей, которые не способны уже жить нормальной жизнью, без дебошей и крови… Нет, мне этой сволочи не жаль. Они никогда не станут в моих глазах героями — ни революционными, ни контрреволюционными… Спроси у того, кто тебе все это рассказал, если это мужчина, как он реагировал на матросские расправы и самосуды? Противнее всего то, что сейчас только из-за того, что матросы подняли мятеж против власти, их считают «героями» и чуть ли не причисляют к лику святых — и даже те, родных и близких которых они в революцию растерзали… или наглумились…»

В революции нет святых… Революция — это грязь и кровь, уголовный беспредел и вырвавшийся наружу подавляемый садизм. Вот что такое революция. И даже хорошо, что она пожирает своих детей…

Когда-то князь Владимир крестил Русь огнем и мечом, вводя ей в кровь новую веру с помощью кнута. Большевики действовали так же, инжектируя в тело страны новую веру пулей и штыком. Большевикам нужна была только власть, а не власть народа, и если в Советах они вдруг получали меньшинство, то запросто могли снять с политической повестки лозунг «Вся власть Советам». Когда-то большевики называли кронштадтцев «гордостью революции», потому что их усилиями влезли на трон. Но стоило матросам прочухаться и понять, во что они вляпались с этими красными, как они тут же стали «белогвардейскими мятежниками» и «контрреволюционерами».

Будучи сами замаранными в крови революции, матросы наконец поняли главное: монополия на власть развращает. Поэтому и выдвинули лозунг: «Власть Советам, а не партиям!» И это их понимание прекрасно отражено в Манифесте кронштадтского ревкома:

«На горьком опыте трехлетнего властвования коммунистов мы убедились, к чему приводит партийная диктатура. Немедленно на сцену выползает ряд партийных генералов, уверенных в своей непогрешимости и не брезгующих никакими средствами для проведения в жизнь своей программы, как бы она ни расходилась с интересами трудовых масс. За этими генералами неизбежно тащится свора примыкающих прихвостней, не имеющих ничего общего не только с народом, но и с самой партией. Создается класс паразитов, живущих за счет масс, озабоченный своим собственным благополучием, а не тех, кто создает ему обеспеченную жизнь».

Глава 3

Класс паразитов

А знаете, почему я столько времени и внимания в книжке о мифах уделил кронштадтскому мятежу? А по той же самой причине, по которой дедушка Ленин в сердцах заявил, что восстание в Кронштадте опаснее для большевиков, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые! Вождь мирового пролетариата понял: матросы интуитивно прозрели саму суть большевизма. И суть эта состояла в том, что никакой социалистической революции не было. Никакой диктатуры пролетариата и власти трудящихся не было. Ленин не марксист. А в России после буржуазной управленческой революции февраля 1917 года произошла самая настоящая контрреволюция, отбросившая страну с буржуазно-прогрессивного на феодально-регрессивный путь развития — назад, к временам Ивана Грозного и Петра I. Только так можно было остановить развал империи, поскольку мир тогда вступил в эпоху крушения империй. И произошедшее — часть того страшного колебательного процесса, который является сутью русской истории.