Обязалово - В Бирюк

Она взвыла, пыталась отодвинуться. Снова дура: дыба не обеденный стол - встал да ушёл. Даже трясти головой у неё не получилось - я крепко держу за волосы.

-- Ноготок, помнишь Мара мазь делала. Для выведения волос.

-- На верхней полке, в углу.

-- Смажь-ка ты ей... волосистые поверхности. Что-то твоя дама... шерстистая сильно.

Мара, как я понимаю, использовала кое-какого наработки местной кожевенной промышленности под названием "серная печень". Какая-то смесь полисульфидов разных металлов. Я подумывал заменить для своих холопов и смердов брижку - смазкой. Производительность труда повышается.

Но уж больно едучая хрень получилась - при смеси с водой даёт щелочную реакцию вплоть до химического ожога. Нужно промывать и промывать. А вот как средство для пытки... идея применения едких химикатов показалась Ноготку интересной.

Дама начала возмущаться, но не долго - поленце, вставленное в отработанное уже ротовое отверстие, обеспечило необходимое регулирование громкости. А минуты через три, когда в самом деле запекло, даже и до Великой Княгини дошло, что обещаемые ею казни будут сильно потом, а вот прямо сейчас случаться трудно поправимые повреждения её сильно аристократического и невыразимо высокопоставленного любимого белого тела.

Ну почему у хомосапиенсов так плохо и с воображением, и с простым логическим расчётом? Пока что-нибудь не сломаешь - не понимают.

Утверждение из "Кавказской пленницы: "Или я веду её в ЗАГС, или она ведёт меня к прокурору" - абсолютно очевидно. Я могу выпустить её только в сломленном состоянии. Ну хоть прикинься - нет, пыжится изображать императрицу.

"И там шальная императрица

В объятьях юных кавалеров

Забывает обо всем..."

Мы с Ноготком, пожалуй, тянем на пару "юных кавалеров". Если нас смешать и пополам поделить. Но - "забыла"? - Теперь вспоминай:

"Ночь прошла ночь прошла снова хмурое утро

Снова дождь снова дождь непогода туман

Ночь прошла ночь прошла и поверить мне трудно

Так закончен последний роман!".

Хоть и трудно, но придётся "поверить". Что поиск приключений оказался успешным, желание "сделать назло" - исполнилось. Выполнилось и перевыполнилось. А "эпилог" к сегодняшнему "роману" может быть только один - чистый лист бумаги, полное гарантированное молчание.

Наконец, я услышал и ожидаемый скулёж, и формулу покорности, и "господином" назвала, и ручку облобызала. Можно отвязывать.

-- Сними-ка серьги да подари своему трахальщику. Сама, сама. За труды его тяжкие, а также в знак глубокой любви и таковой же благодарности.

Учитывая несколько фанатичную любовь части дам к украшениям - очередная проверка на прогиб. Серьги у неё знатные: золотые эмали выполненные в перегородчатой технике. С изображениями святых Бориса и Глеба в обрамлении зелёных листочков. Типично суздальская вещь, может даже - подарок покойного Гоши. Он свой замок в Кидешме построил на том месте, где, идучи в Киев, встречались князья-мученики, одни - из Ростова, другой - из Мурома.

Сама сняла, сама подала. Фольк так и говорит: "Для милого дружка и серёжка из ушка".

С поклоном и благодарностью. Сквозь скулёж и слёзы. Кажется, мы со щелочью доломали византийку.

Сколь мне сведомо, сиё моё "заклятие" сработало не единожды. В первый раз - когда, обнаружив в Киеве беременность Великой Княгини, князь Андрей сыск вёл. Она про нас ни словечка не сказала, грех свой на покойного мальчишку-лютниста свалила. В другой раз - когда сыновей своих назад на Русь отпускала да про меня вспомянула. В третий - когда я дела наши южные закручивать начал. Тогда её Комнин к себе вызывал, об князе Андрее да обо мне расспрашивал. И ещё случаи были. Но об том - после скажу.

-- Ноготок, промой её хорошенько.

-- А воды-то... в ведре на донышке.

Факеншит! Пугать - одно, калечить - другое.

-- Так помочись на неё!

Мочевина, вроде нейтрализует щёлочь? Я ракетой взлетел с пустым ведром на третий этаж. И замер, ощущая шеей холод стали.

-- Кто?

-- Ф-фу. Чарджи. Ну ты меня испугал. Твоя... сударушка где?

-- Тут. А ты чего как конь от волчьей стаи - галопом носишься?

-- Ведро. Отдать Сухану. Сменить его на посту. Ему - набрать воды, идти с поспешанием сюда, вниз в застенок. Алу на завалинке сидит - погнать спать. Быстро.

Алу... ну просто лишние уши мне сейчас... Замена... Торку я верю. Но "мертвяку" доверяю больше.

-- Сударыня, твоя госпожа нуждается в твоих услугах. Пошли, я посвечу.

В карманах у меня ничего нет. Потому что в "Святой Руси" - и карманов не шьют. Всё на поясе, в кошеле. Но, раз уж я сделал потайные карманы-газыри, то добавил по пустому отделению. Железная "зиппо" размером с ладонь во внутреннем кармане - обеспечивает приличную защиту печени. Чисто на всякий случай.

Кремешком щёлкнул, баба ахнула. Эта, вроде, по-миловиднее госпожи своей. И вот так всегда: этому Чарджи - всю дорогу мёд, да ещё и ложкой.

Мне без служанки не обойтись: не знаю, как это великокняжеское тряпьё на дуру надеть, не знаю, где она ночевать встала. Кто-то должен отвести её и обеспечить первую помощь до утра. Ну, там, воды подать... Блин! Куда эти сони подевались! Сожжём нахрен императрице лобок с промежностью!

Нам пришлось использовать всю накопившуюся во всех наличных организмах мочевину, прежде чем спокойный, как всегда, Сухан притащил ведро воды. Локально промываемая княгиня только поскуливала под причитания своей служанки. Наконец, кое-как одетую, мы вытащили её наверх.

Факеншит! Надо лифт делать. Если у меня тати да разбойники косяками пойдут - заморюсь таскавши.

Мы уже выдвинулись в темноту двора, когда я услышал за углом детские голоса. Вот только мне этого сейчас... Служанка с Ноготком и Суханом потащили нестоящую на ногах, хотя и совсем трезвую уже, императрицу в сторону. А я шагнул навстречу разгорающейся детской ссоре.

Карманный огнемёт - великая вещь. Голубенький спиртовой факел ослепил собеседников и позволил мне развернуть их так, чтобы они лишних во дворе не увидели.

Двое мальчишек спорили между собой - куда идти. Рядом стояли два монаха в годах.

-- Что не спиться, уважаемые? В такое время только бесы, тати да влюблённые по Руси гуляют.

Мальчишек я узнал - княжичи. А попы, похоже, "кормильцы". Воспитатели. В прежние времена к княжичам приставляли учителей из воинов. А тут вот - "монаси". О времена, о нравы... Куда катиться мир...

Разговаривать с деревенщиной-посельщиной для княжичей и их надзирателей было, явно, невместно. "Земской баран" по определению может только мекать. А уж на его вопросы отвечать...

Менее всего здешние социальные абсолютные истины укоренились в самом младшем. Семилетний малыш запрокинул голову, явно подражая Боголюбскому, и сообщил: