100 великих романов - Виорель Ломов

Панорама жизни и бунта углекопов, показанная Золя, явилась шоком для общественности Франции, вообще-то привыкшей к баррикадам и революциям. «Полные жизненной правды и исторического прозрения картины жизни рабочего люда, и прежде всего – изображение забастовки в романе об углекопах, были великим новаторством Золя», – отметили позднее критики. А философы в грандиозной картине «обезумевшей шахты» и «черной армии мстителей», выходящей из недр земли для «жатвы будущего», прозрели грядущие социальные потрясения XX в. Эти потрясения ушли вместе с веком, но, увы, сегодня мало кто задумывается над тем, что со бытия 150 – летней давности повторяются вновь и вновь и не только на шахтах, а во всех областях человеческого труда – во Франции, США, Украине, Китае, России… И с каждым годом, с каждым поколением между «Ругонами» и «Маккарами» растет социальная бездна, которая ждет не дождется как тех, так и других.

Золя стал первым романистом, создавшим серию книг о членах одной семьи. Его примеру последовали многие писатели, самым известным из которых стал Д. Голсуорси («Сага о Форсайтах»). Воздействие Золя как автора «Западни» и «Жерминаля» на мировую литературу конца XIX – начала XX в. было огромным. Под впечатлением «Жерминаля» были созданы многие произведения писателей разных стран – Г. Гауптмана, Б. Ибаньеса, Э. Синклера, Т.Драйзера и др. «Мать» М. Горького и «Как закалялась сталь» Н. Островского стали русским вариантом романа великого француза.

Золя благодаря поддержке И.С. Тургенева был чрезвычайно популярен в России – больше, чем во Франции. Его произведения не только читали, но и использовали в качестве агитационного материала. Так, по «Жерминалю» была создана и опубликована в 1908 г. повесть «В копях».

На русский язык «Жерминаль» переводили Н. Немчинова, А. Дмитриевский, Д. Глезер.

Кинематографисты Франции дважды экранизировали роман Золя в 1963 и в 1993 гг. (совместно с Бельгией; режиссер К. Берри).

Ги де Мопассан (Анри Рене Альбер Ги де Мопассан)

(1850–1893)

«Милый друг»

(1885)

Французский писатель, за 10 лет опубликовавший 16 сборников новелл, несколько книг стихотворений, пьес, путевых очерков, статей, Ги де Мопассан (полное имя – Анри Рене Альбер Ги) (1850–1893) оставил во французской прозе неизгладимый след еще и шестью романами, лучшим из которых и самым популярным стал политический памфлет «BelAmi» – «Милый друг» (1885). Мало кто из писателей-реалистов так живописно и уничтожающе изобразил убожество и пошлость буржуа. Не примкнув ни к какому кругу общества, ни к одному литературно-политическому лагерю, Мопассан благодаря своей «плодовитости» и разносторонности взглядов и вкусов стал во французской литературе представителем всех социальных слоев, всей нации. Каторжный труд подорвал здоровье писателя, ведшего к тому же хоть и одинокий, но далеко не монашеский и весьма эпатажный образ жизни. Наследственный душевный недуг и благоприобретенные болезни оборвали жизнь Мопассана в расцвете его сил и таланта.

Свою эпоху – Третью республику – писатель изобразил с исключительным саркастическим пафосом, соединив психологический анализ с безжалостной сатирой. В этом романе Мопассан следовал романной традиции Г. Флобера, братьев Гонкуров и Э. Золя. С особой «любовью» писатель прошелся по продажной прессе, которая, как известно, своим возникновением обязана Франции. В 1836 г. в Париже вышла первая массовая газета «La Presse». За полвека своего существования пресса стала мощным органом власти, использовавшей на 100 % представителей двух древнейших профессий, ставших уже в XIX в. элитой, «звездами» и законодателями мод.

К работе над «Милым другом» Мопассан приступил в 1883 г., когда появились в печати его рассказы и очерки с разработкой эпизодов, вошедших впоследствии в роман: «Мужчина-проститутка», «Мститель», «Исповедь» и др. Роман был закончен в 1884 г., а на следующий год напечатан фельетонами в газете «Жиль Блас» и отдельной книгой.

К сожалению, документация и исторические факты, лежащие в основе романа, его прототипы, его творческая история, его рукописи – до сих пор мало изучены. Писатель, заявивший своим знакомым: «Дюруа – это я!», всего лишь мистифицировал их.

Отставной унтер-офицер колониальной армии, красавчик Жорж Дюруа прозябал в Париже на содержании проститутки. Однажды он встретил своего бывшего сослуживца, Форестье, ставшего преуспевающим журналистом. Форестье пригласил его к себе на обед. У него Дюруа застал среди прочих газетного магната, депутата г-на Вальтера и двух красавиц – хозяйку дома Мадлен и Клотильду де Морель с дочуркой… Когда разговор зашел об Алжире, где Жорж два года грабил и убивал арабов, он оказался в центре внимания и очаровал присутствующих дам. Пользуясь случаем, Форестье отрекомендовал г-ну Вальтеру Жоржа в качестве журналиста. Тот заказал молодому человеку пару очерков об Алжире. Очерк, однако, не пошел – у Дюруа отсутствовал писательский талант. Хорошо, ему продиктовала статью искушенная в журналистике Мадлен.

Очерк опубликовали, и Дюруа приняли в отдел хроники. Вторую статью, с горем пополам написанную им самим, отклонили. Тогда Дюруа подался в репортеры и там нашел свое место, поскольку обладал для этой профессии всеми необходимыми качествами – пронырливостью, наглостью и обаянием. Между дел он затеял интрижку с Клотильдой, ставшей вскоре его любовницей. Ее дочка и дала Жоржу прозвище, приставшее к нему, – «Милый друг». Клотильда наняла для свиданий квартирку и после каждого рандеву подбрасывала любовнику в жилет золотые монеты. После ссоры, грозящей разрывом, Дюруа захотел вернуть любовнице «долг», но денег не было. Попросив в долг у Форестье и получив всего 10 франков, Жорж затаил обидуирешил наставить приятелю рога. Однако Мадлен была согласна только на дружбу, а наглецу предложила завязать поближе знакомство с женой издателя – г-жой де Вальтер. Жорж внял совету, сделал визит и расположил госпожу к себе. Через несколько дней его назначили заведующим отдела хроники и пригласили к Вальтерам на обед. Там его представили двум дочерям издателя. Там же он помирился и с Клотильдой.

В это время Форестье свалил неизлечимый недуг. Чтобы как-то облегчить супругу страдания, Мадлен увезла его на юг. Перед этим Жорж, узнав, что Мадлен не намерена после смерти мужа долго оставаться вдовой, предложил ей свою дружбу. Мадлен не заставила себя долго ждать и пригласила его в Канн. После смерти Форестье Дюруа законно занял место покойного в его доме и заменил свою фамилию на дворянскую – дю Руа де Кантель (Кантель – это название деревни, откуда он был родом). Мадлен была счастлива. Однако Жорж, узнав, что г-жа Вальтер от него без ума, сделал ее своей любовницей. В минуту откровения г-жа Вальтер поведала ему тайну мужа, задумавшего вместе с министром иностранных дел Ларошем нажиться на предстоящей военной экспедиции в Марокко. Скупив по дешевке облигации марокканского займа, которые должны были резко взлететь после начала военных действий, они рассчитывали получить миллионы. Жорж тоже решил подзаработать на этой операции. Организовав слежку за Мадлен и вместе с полицией нравов застукав ее во время любовного свидания с министром Ларошем, он получил развод и заодно свалил министра с поста. Теперь ему можно было жениться на дочери издателя и получить огромное приданое. Но поскольку г-н Вальтер не собирался выдавать дочь за выскочку, Жорж взял да и увез очарованную им дурочку из дома. После этого Вальтерам ничего не оставалось, как дать свое благословение. Милый друг добился всего, о чем мечтал, и не исключено, что вскоре он станет депутатом, а то и президентом.

Роман о «родной» для французов со времен Стендаля и Бальзака теме – «пути в высшее общество» и «карьеры молодого героя в Париже» – имел огромный успех. Помимо развратного и циничного «света» читателям впервые было показано закулисье прессы, где ее воротилы становились банковскими спекулянтами, меценатами искусства, влиятельной политической силой.

«Милый друг» за два года выдержал более 50 изданий. Успеху романа содействовал негодующий шум, который подняла по его поводу критика. «Я не могу поверить, что такова и вся журналистика… Мы весело плаваем в океане грязи… Какое общество! Великие боги! Какая среда! Какие люди!»

Глубже, чем на Западе, поняли роман в России. А. Блок, например, считал, что в «Милом друге» Мопассан дал вовсе не сатиру на общественные нравы, а показал обожаемую им «пошлость жизни». А Л.Н. Толстой, вспоминая еще и другой роман писателя – «Жизнь», писал: «Там автор спрашивает как будто: за что, зачем загублено прекрасное существо? отчего это случилось? Здесь он как будто отвечает на это: погибло и погибает все чистое и доброе в нашем обществе, потому что общество это развратно, безумно и ужасно».