Конкурс на тот свет - Сергей Бакшеев

— Ты видел, как Наташка убивала Вику? — Борис приподнялся и впился глазами в Заколова.

— Похоже на то, — недовольно сказал Тихон. Он был совершенно не рад, что Сашка затеял важный разговор при постороннем.

— Вика! Такая девчонка. — Вздыхал Сашка. — Я с ней вчера поболтал. Она оказалась такой разговорчивой и немного беззащитной. Я хотел ее сегодня приободрить и если нужно проводить после экзамена. Эх! Ну почему именно ее?

— Надо сообщить в милицию. Про Наташку, — предложил Борис.

— Знаете что? — Заколов зло взмахнул руками. — Я уже все рассказал и милиции, и военным. Всем! Пусть они сами решают! А мы, я вас прошу, давайте не будем попусту болтать! Давайте подождем еще несколько дней. Скоро все прояснится.

— Ну, как знаешь. Я болтать не собираюсь, — согласился Борис и опять повалился на кровать. — Дело твое, хочешь, сообщай куда следует, хочешь, молчи. Хорошо, что она пока на парней не кидается, а только на девчонок.

Заколов подошел к банке с пауком. Норка в сухом песке у Троти не получилась. Грустный тарантул не обращал внимания даже на таракана, еще вчера подброшенного к нему.

— Не кури в комнате и музыку сделай потише, — обратился Заколов к Борису. — Тротя плохо переносит такие условия.

— Какое нежное насекомое, — ухмыльнулся Махоров.

— Это не насекомое. Это паук. У насекомых шесть лапок, у пауков восемь!

— Все-то ты знаешь.

— Не все, но очень многое, — загадочно произнес Тихон и твердо посмотрел на Бориса.

Борис отвел взгляд, притушил окурок и уменьшил громкость.

Евтушенко осторожно присел на кровать и тихо проговорил:

— Жутко! Как подумаешь: моя кровать — вот, а ее совсем рядом — прямо за стенкой. А ты еще с ней вино сегодня собрался пить.

— Ребята, давайте делать вид, что мы ничего не знаем, — вновь попросил Тихон. В голосе чувствовалось раздражение. — Давайте себя вести, как обычно. Можно и вина вместе выпить. Нас то она не задушит.

— Нет, это без меня, — резко отказался Борис. — Не задушит, так отравит. Я лучше к Лизке пойду. Может, ее мамахен додумается в честь последнего экзамена на стол сообразить.

Борис поднялся, накинул рубашку. Рука на ходу подхватила работающий магнитофон. Хлопнула дверь. Сразу стало тише.

Когда бодрые песни «ABBA» послышались из открытого окна, Заколов тоже встал, подошел к Евтушенко и тихо шепнул:

— Убийца — Борис Махоров! Я потом объясню. А сейчас я за ним послежу.

Заколов быстро и бесшумно вышел. Евтушенко застыл с открытым ртом.

«Что за ерунда? — удивился Сашка. — То он говорит одно, то другое. Не поймешь! Ничего толком объяснить не может. Ну, нет, пусть он разрабатывает свою версию, а я — свою. Он же сам ее только что подтвердил. А тут вдруг — на тебе, убежал следить за Борисом. Да Борис же всегда у нас на виду! Нет, меня так просто не собьешь! Он будет следить за Борисом, а я — за Наташей! Тихону, просто, она нравится, вот он и не хочет верить в очевидное. А мне понравилась Вика. И что? Нет ее! А из-за кого? Из-за полоумной Наташки! Ну, нет, я ее поймаю при очередной попытке. Тогда не отопрется!»

Евтушенко распахнул дверь и лег на кровать так, чтобы видеть коридор. Окно в комнате всегда было открыто. Теперь, если Наташа выйдет через дверь или вылезет в окно, он обязательно увидит или услышит. Она от него никуда не скроется.

С этими мыслями Сашка внимательно уставился в проем двери. Прошел час или два. Сашка попробовал читать газету, но вскоре сообразил, что проглядел целую полосу, а в голове ничего не отложилось. Все это время он думал совсем о другом и постоянно прислушивался посторонним шумам. В какой-то момент ему показалось, что Наташи в комнате нет, что она умудрилась проскочить незамеченной.

Он вышел в коридор, огляделся — никого, и припал ухом к ее двери.

Какие-то звуки есть. Она там! Вот даже шаги слышны. Все громче!

В последний момент перед открытием двери Евтушенко отпрыгнул в сторону и сделал вид, будто прогуливается по коридору. Наташа вышла из комнаты, удивленно покосилась в его сторону, и заперла замок.

— Тихон, ушел за вином и, чего-то, до сих пор не вернулся, — нарочито зевнув, сказал Сашка.

Наташа ничего не ответила и угрюмо прошла мимо.

«За ней», — решил Евтушенко.

Он следовал далеко позади, и только когда девушка скрывалась за поворотом, прибавлял шаг. Скоро они вышли на центральную улицу города — имени Ленина. Наташа, ни разу не оглянувшись, зашла в серое здание с табличкой: «Почта-телеграф».

Сашка некоторое время бродил рядом, а потом вдруг испугался, что она может выйти через другой вход и исчезнуть. Он забежал внутрь и увидел Наташу, сидящую на стуле рядом с телефонными кабинами.

— Привет, — равнодушно приветсвовал он, когда их глаза встретились, — Ты тоже здесь?

— Да. Надо маме позвонить, сказать, что все в порядке. Экзамены сдала.

«Ничего себе! Укокошила девушку — и все в порядке! Это что, пароль?» — подумал Сашка, и неожиданно ощутил неприятную щемящую боль в груди. Елки-палки! Они с Тихоном совсем забыли о родителях. Позвонили один раз, когда приехали и устроились, и с тех пор — все! Родители же с ума сходят! Конечно, оправдывал он себя, тут такие обстоятельства: экзамены, убийства, расследование, а вот теперь и слежка — любой забудет обо всем постороннем.

О постороннем? Он мимоходом мысленно причислил родителей к посторонним? Кто он — черствый и бездушный, или просто повзрослел и стал самостоятельным?

Как же быстро человек отрывается от родителей и уходит одинокой лодкой в безбрежное житейское море. Кого-то качает и мотает по волнам во все стороны, а кто-то собрался с силами и целенаправленно плывет в выбранном направлении.

Сашка подошел к оператору и заказал переговоры.

Наташу соединили первой. Она что-то живо с веселым видом рассказывала за стеклом кабины, а когда вышла, вновь погрустнела и пообещала, что подождет его.

Когда на переговоры позвали Сашку, он долго выслушивал отчитывающий голос матери. Ну, как же так можно, она переживает, спать спокойно не может, у нее опять поднялось давление, и так далее и тому подобное. Сашка слушал и понимал, что в сокрытии и нераспространении всякой информации есть и положительные моменты. В их городе, пока ничего не знают, о здешних убийствах. А если бы вдруг узнали, то у врачей, возможно, прибавилось бы работы.

Когда мать выговорилась и, наконец, спросила: «Ну, как ты там?», Сашка с радостным и веселым видом, таким же, как только что на лице у Наташи, рассказал, что все идет отлично, что лучше и быть не может. Повесив трубку и расплатившись за лишние минуты, Саша с Наташей, не спеша, направились в общежитие. Евтушенко удовлетворенно думал, что не зря увязался следить за Натальей. Родители теперь спокойны.

Вернулись они в общежитие, когда на город опустились густые сумерки. Ни Тихона, ни Бориса в комнате не было.

После разговора с мамой Сашке по-доброму вспомнилась домашняя привычная обстановка. Он придирчиво оглядел комнату: грязный пол, пыль на столе и на подоконнике, неубранные кровати, разбросанная одежда и обувь, рассыпанные по столу и тумбочкам учебники и тетради. Разве можно так жить, ведь общага — теперь надолго станет их домом?

Сашка прибрал вещи, вытер пыль и подмел пол — комната стала выглядеть аккуратней, но чистоты не прибавилось. Тогда он отыскал в туалете тряпку с ведром, снял рубашку, чтобы не мешала, и вымыл пол, дважды сменив грязную воду. Всю обувь он снес в маленькую прихожую. Будем как дома переодевать обувь у входа, решил он. Разошедшись, Сашка отдраил раковину и отмыл зеркало. Теперь пол на удивление блестел чистотой, а в комнате, как будто стало свежее.

Заколов примостился на лестничной клетке этажом выше той квартиры, куда зашел Махоров. Из-за двери внизу смутно доносилось несколько голосов. Значит Лиза там не одна, и с ней ничего плохого в данный момент произойти не может.

Тихон мучился досадной мыслью: как же он не разглядел Бориса раньше, почему даже тень подозрения не шевельнулась в нем, и только когда Борис неосторожно проговорился, снизошло прозрение. Теперь ему все было ясно! Даже мотив убийств был понятен и очевиден.

Внизу сильно хлопнула дверь, Тихон услышал торопливые шаги и громкий голос Лизы:

— Ну, их всех! Сваливаем! Дядька на мать так орет! Вернулся из отпуска и обнаружил, что она пользовалась его машиной.

— Хорошо, что он еще не узнал, что я на ней тоже покатался, — послышался радостный голос Бориса.

Внизу гукнула дверь подъезда. Тихон проследил в окно, в какую сторону они направились. Он озадаченно топтался на месте. Все сходится: Борис умеет водить машину, и мог ей воспользоваться, чтобы перевезти труп к реке. Надо обязательно предупредить маму Лизы о том, как опасен и агрессивен Борис.

Тихон спустился и позвонил в дверь нужной квартиры. Открыла Валентина Герасимовна.