Шарлотта Маркхэм и Дом-Сумеречье - Майкл Боккачино

Мистер Сэмсон сделал вид, что ничего не заметил, и, похоже, сумел-таки взять себя в руки.

— Юному мистеру Олдричу предстоит чрезвычайно почетное ученичество, — сообщил он.

Дэбни зарумянился, миссис Олдрич скромно заулыбалась.

— Не будем слишком самонадеянны, мистер Сэмсон.

В столовую вошел шеф-повар: пожилой полный джентльмен с одутловатым лицом и закрученными вверх усами, столь типичными для представителей его профессии. Гости вежливо зааплодировали. Слуги обежали комнату и поставили перед каждым из гостей по небольшому пирожку — с углублением сверху, но без начинки. Шеф-повар извлек из-за пояса нож и взмахнул им в воздухе, словно совершая некий магический ритуал.

Ох, нет, неужели опять? — подумала я. А тот между тем воткнул нож себе в запястье. При виде любого членовредительства за пиршественным столом я бы непременно закрыла глаза, но это зрелище было настолько странным, что даже отвращения не вызывало. Сперва ничего не происходило. Даже крови не выступило. Шеф-повар убрал нож обратно за пояс, достал средних размеров молоточек и встал рядом с мистером Уотли. Подставил под запястье тарелку — и спустя мгновение что-то взбугрилось под его рукавом. Под кожей явно обнаружилось нечто живое: оно поползло вниз по руке, пробираясь между слоями мышц и плоти к рассеченному запястью. Надрез неаппетитно вспучился, из раны выползла скользкая ящерка и плюхнулась прямо в пирожок. Свободной рукой шеф-повар преловко ударил по пирожку молотком, одним ударом расплющив и тесто, и ящерку. Затем он перешел к мисс Ярборо и обслужил и ее. Когда очередь дошла до Оливии, ему пришлось перехватить молоток под мышку и пальцами зажать разрез на запястье — наружу рвалось куда больше ящериц, нежели за столом насчитывалось гостей. Джеймс радостно захлопал в ладоши: ему прямо-таки не терпелось попробовать свою рептилию. Пола, напротив, чуть не стошнило. Мне пришлось наступить ему на ногу каблуком туфли.

— Пол, не забывай о вежливости, — прошипела я сквозь зубы. Покончив с раздачей, шеф-повар с поклоном удалился за дверь. Я осторожно понадкусывала корочку пирога, но мясистое содержимое оставила нетронутым. Пол залпом выпил еще воды, а к пирогу не притронулся вовсе. И с интересом вскинул глаза на Дэбни:

— А что за ученичество такое?

Мальчик потупился и застенчиво улыбнулся.

— Мистер Сэмсон слишком ко мне добр. Мне вскорости предстоит посостязаться за место при мистере Спеке.

— Это одна из самых престижных стажировок во всех мирах, — пояснила миссис Олдрич не без гордости.

— А чем, собственно, занимается мистер Спек? — осведомилась я, давая волю естественному любопытству.

Мистер Уотли, что до сих пор прихлебывал вино, в то время как остальные доедали пирожки с ящерицами, отставил кубок.

— Он делает то, что должно. Спек и Эшби — лидеры наших политических партий.

Слуги убрали со стола тарелки и расставили перед каждым из гостей по блюдцу с зеленым салатом. После предыдущего блюда я с облегчением отведала угощения, не обладавшего еще недавно сознанием и чувствами. В мгновение ока слуги унесли блюдца из-под салата и подали каждому по пашотнице с чем-то вроде многоцветного яйца. Я взялась было за ложку — и тут заметила, что над поверхностью «яйца» повисли облачка. Присмотревшись повнимательнее, я разглядела крохотные континенты, горы, реки и долины. В моей пашотнице помещался целый мир.

— Не беспокойтесь, он необитаем, — шепнула мне Оливия.

— Слава Богу, — отозвалась я. Поддела ложкой верхушку, под которой обнаружилось теплое оранжево-алое содержимое, и поднесла ко рту. На вкус — нечто хрусткое и одновременно нежное, с привкусом перечной мяты. Сперва холодило язык, но когда я распробовала сердцевину, рот просто-таки обожгло. Еще до того, как кусочек дошел до желудка, я почувствовала, что наелась и больше ни крошки проглотить не смогу. Остальные гости вычерпали пашотницы до донышка, слуги убрали со стола и принесли последнее блюдо: небольшую вазу, до краев полную чем-то темным и бесплотным. Оливия сообщила мне, что это Подслащенные Тени, и, попробовав десерт, я вынуждена была согласиться, что название себя оправдывает: вкус неотчетливый, но с налетом сладости. Недурное завершение для этой в высшей степени странной трапезы.

Мистер Уотли поднялся из-за стола и благодушно поулыбался собравшимся.

— Не перейти ли нам в гостиную?

Вечер закончился так же, как и начался; гости вели учтивые беседы до тех пор, пока Дункан не внес поднос с напитками. Мистер Уотли произнес еще один тост за здоровье собравшихся, и гости стали понемногу расходиться.

Мистер и миссис Пуддл по очереди пожали мне руку перед уходом, немало поразившись тому факту, что мои пальцы гнутся только в одном направлении. Они никак не хотели меня отпускать, пока не вмешалась Лили и не проводила их за дверь. А ко мне между тем приблизился бородатый гость с плоским лицом.

— Миссис Маркхэм! Нас так и не представили друг другу. Меня называют Корнелиусом. — Он склонился передо мною в поклоне — оно и к лучшему, ибо меня не слишком радовала мысль пожать один из хоботообразных отростков. — Надеюсь, мы не обидели вас разговорами о политике.

По мере того как он говорил, я видела, как отростки движутся за завесой бороды, образуя слова. Впечатление было в высшей степени отталкивающее, но я неотрывно глядела прямо в его темные ониксовые глаза, не опуская взгляда.

— Напротив, мне было чрезвычайно любопытно, хотя признаюсь, что так и не поняла сути ваших расхождений.

— Как в большинстве споров, это очень давняя проблема, обсуждать которую скучно и неинтересно. — Мистер Корнелиус отвел меня в дальний угол комнаты, где мы присели рядом на диванчике под окном. — Надеюсь, вы меня простите, но я случайно услышал ваш диалог с хозяином в начале вечера.

— Это была конфиденциальная беседа! — поджала губы я.

— Вот поэтому я и прошу у вас прощения. Но мы с вами согласны в одном. В игру стоит вступать лишь тогда, когда противники равны по силам. И неплохо бы нашему хозяину об этом помнить.

— Значит, наши мнения совпадают.

— Вы чрезвычайно внимательно прислушивались к нашему разговору. Что вы думаете о хозяине?

— Его слова призваны умиротворить одну из фракций Упокоения, а внешность рассчитана на то, чтобы задобрить другую.

— Именно. И вместе с тем мистер Уотли славится своей решимостью. Странно, что он сам не уверен, на какой он стороне, — и я намерен покончить с этой ситуацией.