Рожденный из камня - Семен Израилевич Липкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не знал Псабыда, что давно уже издали следят за ним крепко вооруженные отряды чинтов — и черноголовых, и рыжеголовых. Много лет чинтские племена воевали с нартами. Чинты угоняли нартских юношей и девушек и продавали их на невольничьих рынках, а нарты угоняли в отместку у чинтов отары овец и табуны коней. Чинты выставили на своих рубежах охрану, и так долго она стояла, что у молодых воинов поседели усы, а все же нарты проникали в пределы чинтов, и чаще всех — Псабыда, под покровом ночи, ибо ему помогали сияющие руки Адиюх. Богатырей-нартов было на земле немного, а сколько было чинтов — и сосчитать невозможно, и не раз случалось, что чинты грабили нартские селения, требовали дани, а дань брали девушками, ибо не было среди существ женского рода красивей нартских дочерей.
В то время как Псабыда скакал по чинтским землям в дождь и в суховей, а за ним издали следили чинтские воины, намереваясь пленить его и убить, другое войско чинтов, многочисленное, как песок в степи, напало на одно из нартских селений, которое было малолюдным, разграбило его и увело юношей и девушек. Весть о несчастье дошла до всех нартов. Собрались они на совет. Выслушав старших, Сосруко сказал:
— Нарты были истинными нартами, когда среди них не было жадных, корыстных, себялюбивых, когда они знали, что каждый нарт равен другому нарту, когда только правда была на устах у нартов, когда не горем, а величайшим счастьем почиталась смерть за нартскую вольность. В ту пору чинты не осмеливались врываться в наши селения, в ту пору даже небо не смело греметь над головою нарта. Камни скрепляет известь, и они становятся крепостью, которая возвышается над землей. Людей скрепляет правда, и они становятся народом, который высоко держит голову и ни перед кем не склоняет ее. Если вдуматься, то не чинты наши заклятые враги, а неправда и корысть. Дошло до того, что нарт грабит нарта, как это делает Псабыда, а женщина, чьи светоносные руки созданы для добра, помогает ему совершать зло. Вот мое слово, великие нарты: поедем к чинтам, установим между нартами и чинтами мир навеки веков. Пусть чинты вернут нам пленников, пусть люди не продают людей на невольничьих рынках. А мы не будем угонять стада и табуны чинтов.
После долгих споров нарты решили: «Отправимся к пределам чинтской земли с трех сторон тремя войсками. Во главе первого войска поставим Назрена Длиннобородого, во главе второго войска — Батрадза, а третье войско пусть поведет Сосруко». И еще решили нарты: «Прекратят чинты свои бесчинства, перестанут похищать людей и продавать их, как рогатый скот, — хорошо, будет мир. А нет, — будет война, ибо для вольных нартов злейший враг — неволя».
Вот и отправились три войска тремя путями. Войско Назрена Длиннобородого двинулось к стране черноголовых чинтов, войско Батрадза — к державе рыжеголовых, а войско Сосруко — в пределы самого многочисленного из чинтских племен, в государство крохотных чинтов. Крохотны они были, но сильны, и не только числом, но и отвагой, и заслуживали уважения эти маленькие люди, ибо, будучи маленькими, они были честны и трудолюбивы. Как и у нартов, не было у них ни князей, ни больших слуг, ни средних, ни малых, а страна, в которой они обитали, была благословенным краем. Всюду цвели плодовые деревья: самые высокие в мире деревья были у самых маленьких в мире людей! Зеленели в стране крохотных чинтов обширные пастбища, бурно текли многоводные реки. А на поемных лугах умножались тучные стада, паслись неисчислимые табуны коней. И день был хорош в стране крохотных чинтов: долгий, солнечный, не очень жаркий и не слишком прохладный.
Псабыда, не зная о том, что нарты идут на неприятельскую землю тремя войсками, забрался, в поисках добычи, в глубь государства крохотных чинтов. Медленно продвигаясь на усталом коне, он думал:
«Разве справедливо, что крохотные чинты, еле заметные, владеют таким добром? Богатство должно принадлежать только рослому и мощному, и я угоню стада и табуны крохотных чинтов, ибо я — рослый и мощный!»
Псабыда ударил коня поводьями, чтобы тот поскакал быстрее. Поводья разорвались, но конь не двинулся. Псабыда схватил его за гриву и ударил стальной плетью. Плеть сломалась, а конь продолжал стоять на месте, даже головы не поднимал: изголодавшись, он жевал траву. Псабыда крикнул:
— Проклятый, что же ты не трогаешься с места в день, который должен стать днем моего торжества!
Но старый конь был недвижен. В ярости Псабыда ударил его рукоятью меча, но меч сломался, а конь все жевал высокую траву. Вокруг было столько табунов, столько стад, лютая жадность сжигала душу Псабыды, а конь стоял как вкопанный. Видя, что удары не помогают, Псабыда взмолился:
— Что же ты с места не трогаешься, верный мой конь! Или ты забыл, что нас ждет Адиюх, скучает по нас!
И коню послышалась в словах Псабыды не жадность, а любовь к Адиюх. Случается, что и людей обманывают лживые слова, когда слова мягкие, а ведь лошади еще более доверчивы, чем люди. Конь приподнял уши, заржал победным ржанием и полетел как молния. Псабыда сбил в кучу табуны коней и стада рогатого скота и погнал их в сторону своей башни-крепости. Когда он уже покидал пределы государства крохотных чинтов, услыхал Псабыда позади громкий топот. Оглянувшись, он увидел множество коней, скачущих за ним. Кони, казалось, были без всадников, и Псабыда сначала решил, что к угнанным табунам прибавился новый табун, сам в добычу просится, но когда эти кони приблизились, увидел Псабыда, что верхом на них сидят крохотные чинты, преследовавшие похитителя их табунов и стад.
Наступила ночь, беззвездная, безлунная. В такой темени и раскаленное железо не увидишь! Испуганно ржали угнанные кони, мычали коровы, тихо, готовые к смерти, но еще не понимающие ее, блеяли овцы. Тщетно пытался Псабыда найти полотняный мост, чтобы переправиться через бурную реку в Страну Нартов; моста не было. Река скрылась во тьме ночи, и только тяжелый гул обозначал ее течение. Вдруг этот гул заглушился громким топотом: то прискакали крохотные чинтские всадники, дотоле невидимые на своих рослых скакунах. Велика была сила крохотных всадников! Если бы Псабыда попался им в руки, они разрубили бы его на мелкие куски, уже давно
