Жизнь Рамакришны - Ромен Роллан

В следующем году, в апреле 1885 года, у него начинается воспаление горла. Переутомление беседами, опасные самадхи, вызвавшие горловые кровотечения, разумеется, способствовали этому.[357] Приглашенные врачи запретили ему впадать в экстаз. Он не принял этого во внимание. На большом религиозном празднике вишнуитов он свыше меры растратил свои силы.

По возвращении Рамакришны болезнь усилилась. Он почти не мог есть; все же он продолжал принимать всех тех, кто приходил к нему и днем и ночью. Однажды вечером началось кровотечение из горла. Врачи определили рак. Ближайшие ученики убедили Рамакришну пробыть некоторое время под наблюдением врача Махендралала Саркара из Калькутты. В сентябре 1885 года ему наняли маленькую квартиру, где жена Рамакришны поселилась с ним, чтобы заняться его лечением. Самые преданные ученики дежурили у него по ночам. В большинстве это были небогатые люди, они закладывали землю, делали долги, закладывали свои вещи в ломбарде, чтобы покрыть расходы, и болезнь учителя скрепила их союз. Доктор Сар-кар был рационалист, не разделявший религиозных идей Рамакришны; он откровенно ему об этом говорил. Но по мере того как он узнавал своего пациента, он чувствовал к нему все более глубокое уважение и лечил его бесплатно. Он посещал его три раза в день и часами беседовал с ним,[358] что, скажем мимоходом, пожалуй, не содействовало улучшению его здоровья. Он говорил ему:

– Я вас так люблю за вашу преданность правде, вы ни на йоту не откажетесь от того, что считаете правильным… Не думайте, что я льщу вам. Если бы мой родной отец ошибался, я бы ему это сказал.

Он открыто порицал религиозное обожание, оказываемое Рамакришне его учениками:

– Говорить, что Бесконечное спускается на землю в образе человека, – вот что портит все религии.

Рамакришна, забавляясь, не противоречил ему, но ученики оживлялись в этих спорах, увеличивавших только взаимное уважение; их вера в просветленного страданиями учителя крепла. Они старались понять причину этого испытания. Они разделились на несколько групп. Самые восторженные, во главе с Ги-ришем, искупившим свои грехи, предполагали, что это сам учитель пожелал заболеть, чтобы сплотить вокруг себя апостолов.

Крайние рационалисты, глашатаем которых был Нарендра, допускали, что тело учителя, так же как и тело других людей, подчиняется законам природы. Но все ощущали в умирающем присутствие бога, и в день большого ежегодного праздника Кали, о котором Рамакришна, к их удивлению, совсем не говорил, поглощенный экстазом, они пришли к убеждению, что Мать теперь воплотилась в нем.[359]

Возбуждение, в которое их приводила эта мысль, было небезопасно. Они рисковали довести себя до припадков конвульсивного сентиментализма. Они имели – или только воображали, что имеют, – видения, экстазы, сопровождавшиеся смехом, песнями и рыданиями. Здесь Нарендра впервые проявил присущую ему силу ума и воли. Он отнесся к ним с презрением, он сказал им, что «экстаз учителя был куплен жизнью героического воздержания и ожесточенной борьбы за познания, их же видения и экстазы были следствием болезненной слабости, если только они не были простой ложью. Пусть больные лечатся. Пусть они больше едят и борются со своими спазмами, потрясающими их, как ничтожных самок. И пусть они будут осторожны. Из тех, кто взращивает в себе эту религию чувств, проявляемых вовне, 80 % стали негодяями и 15 % – сумасшедшими…» Это было для них ледяным душем. Им стало стыдно, и большинство смиренно призналось, что их экстазы были мнимыми. Деятельность Нарендры на этом не остановилась. Он собрал юношей и подчинил их строгой дисциплине. Он помог им в их стремлении к деятельности и к позитивному мышлению. Молодой львенок утвердился с этих дней как будущий властелин ордена.

Однако он сам еще не освободился от всех своих тревог и волнений. Эти дни были отмечены безнадежным кризисом, когда он должен был навсегда сделать выбор между силами своей натуры, боровшимися друг с другом. Дни терзающие, дни плодотворные, переворачивающие душу и оплодотворяющие ее.

Состояние Рамакришны ухудшалось. Доктор Сар-кар посоветовал перевезти его из Калькутты в деревню. Около середины декабря 1885 года его поместили в одном доме в окрестностях города, среди прекрасных садов Кошипура. Он провел там восемь последних месяцев своей жизни. Двенадцать избранных молодых учеников не покидали его до конца.[360] Нарендра руководил их деятельностью и их молитвами. Они умоляли учителя присоединиться к ним, чтобы просить бога об его выздоровлении. Посещение одного пандита, выражавшего ту же уверенность, было для них поводом возобновить свои мольбы.

– Писания, – говорил Рамакришне пандит, – утверждают, что святые, подобные вам, могут исцелиться силой воли.

Рамакришна ответил:

– Это свойство было предоставлено раз и навсегда богу. Как я могу это отнять у него?

Ученики упрекали его в нежелании исцелиться.

– Думаете ли вы, что мои страдания добровольны? Я хочу исцелиться, но это зависит от Матери.

– Тогда молитесь ей!

– Вам легко сказать это. Но я не могу произнести эти слова.

Нарендра умолял:

– Для нас.

– Прекрасно, – тихо сказал учитель, – если смогу, попробую.

Его оставили одного на несколько часов. Когда они возвратились, учитель сказал:

– Я сказал ей: «Мать, я ничего не могу есть из-за этой боли. Сделай, чтобы я мог хоть немного поесть». Она указала на всех вас и сказала: «Как! Ты ведь ешь столькими ртами…» Мне стало стыдно, и я не мог произнести ни одного слова.

Несколько часов спустя он сказал:[361]

– Моя задача поучения почти закончена. Я не могу больше учить. Я вижу весь мир в целом, как бы наполненный господом,[362] и я говорю себе: «Кого же я буду учить?»

Первого января 1886 года он почувствовал себя немного лучше и сделал несколько шагов по саду. Он благословил своих учеников.[363] Волнение, испытанное ими, проявлялось самым различным образом: в немых экстазах или в шумных порывах радости. Все они говорили, что чувствовали, точно от электрического тока, какую-то выросшую силу, позволявшую каждому из них достичь одним взмахом избранного им идеала (особенность Рамакришны среди религиозных учителей – умение вызвать в других силы, необходимые для веры, а не передать определенную веру; он играл роль, если я осмелюсь так выразиться, могучей духовной динамо-машины). В беспредельной радости ученики, благословленные учителем, приглашали из сада оставшихся дома также прийти за благословением. Здесь следует отметить черту, которая могла бы быть характерной и для нашего христианского Евангелия. Смиренный Лату и брахман Шарат, воспользовавшись отсутствием учителя, чтобы подмести его комнату и оправить постель, слышали зов и видели сверху всю сцену, но из любви продолжали начатое дело и отказались от своей доли радости.