Сожженные мосты - Александр Маркьянов

— Печально.

— Да, сэр, весьма печально. Запись продолжается четырнадцать сорок одна. Российская Империя готова оказать помощь Североамериканским соединенным штатам в поиске взрывных устройств, которые согласно Вашему утверждению перебросили на нашу территорию?

— Да, сэр.

— Российская Империя готова оказать помощь Североамериканским соединенным штатам в привлечении виновных к ответственности, если таковые будут найдены?

— Сэр, на этот вопрос у меня нет ответа. Я не юрист, а такое дело, скорее всего, должен будет рассматривать непосредственно Генеральный прокурор. Могу только заметить, что Российская Империя не может выдать любого подданного его Величества для суда в другое государство, каково бы ни было обвинение. Однако, если Вы передадите нам достаточные улики, свидетельствующие о виновности подданного Его Величества в каком бы то ни было преступлении — мы вероятно будем судить его сами вне зависимости от того, где именно произошло преступление. Хочу отметить, что все террористические преступления относятся у нас к категории особо тяжких и наказываются смертной казнью.

— А если это будет гражданин другого государства, и он будет находиться на вашей территории.

— Сэр, повторяю, что я не юрист и могу не разбираться в тонкостях. Если это гражданин САСШ — то мы, вероятно, выдадим его вам. Если это гражданин третьей страны — вероятно, мы выдадим его только стране, гражданином или подданным которой он является.

— Хорошо. Перейдем ближе к делу. Вам известно, где именно находятся устройства, о которых вы говорите?

— Нет, сэр, неизвестно.

— Вам известно их точное число?

— Нет, сэр, неизвестно.

— Вам известны имена, какие-либо приметы подозреваемых?

— Нет, сэр, неизвестны — в третий раз повторил я.

— Запись прерывается по техническим причинам, четырнадцать пятьдесят — раздраженно сказал Генеральный атторней.

Вообще то, причину его раздражения я хорошо понимал.

— Сказать, что я обо всем этом думаю? — спросил он, глядя на меня.

— Прошу прощения, сэр… наверное что-то вроде этого: «Какого хрена я сижу здесь уже битый час и трачу время на подозрительного придурка, который ничего не знает, при том, что мое время стоит двести долларов в час».

— Удивительно точное наблюдение. Только мое время, увы, не стоит и пятидесяти долларов в час, вы спутали меня с адвокатом. А так — все верно. Поставьте себя на мое место. Вот я — должен разбираться во всем в этом дерьме, и возможно что-то доложить в Белый дом. Что я могу доложить? Что, по словам подозрительного русского дипломата, который совсем не выглядит как дипломат, зато чертовски похож на провокатора, кто-то, когда-то ввез в страну одно или несколько взрывных устройств. Ядерных взрывных устройств. Как думаете — что будет после такого доклада?

— Сэр вам известно, что произошло в Бендер-Аббасе?

— Страшная трагедия. Но я могу вам посочувствовать и не более. Тем более, что Россия жестко и недвусмысленно отказалась как от международной помощи, так и от возможного международного урегулирования. Тон вашего отказа, озвученного МИДом, насколько мне известно, сильно напоминал, если выражаться профессиональными терминами «угрозу, адресованную неопределенному кругу лиц».

— Спасибо за сочувствие, сэр — сказал я — вы не могли бы в таком случае отпустить меня побыстрее? Или у вас еще есть вопросы?

— Вы куда-то торопитесь, сэр? — поднял брови Фрай.

— Тороплюсь, сэр. Тороплюсь унести свои ноги из этой страны, извините, сэр.

Мне задали еще несколько вопросов, не мене глупых и неуместных в данной ситуации, потом начали оформлять протокол опроса. Оказалось, что все это время, помимо диктофона в комнате работала специальная система, она распознавала сказанное и переносила все это в память компьютера, и не просто в память, а в форму протокола, который оставалось только распечатать и подписать. Через пару часов я убедился в том, что программа эта делала кое-что еще, о чем по всей вероятности в Минюсте даже и не подозревали. Протокол распечатали, причем только на английском языке, я начал чего читать и отмечать ошибки — все-таки машинное распознание речи пока не безупречно. Потом распечатали еще раз, я расписался, расписались все присутствующие.

Пленку мне естественно забыли выдать. А я взял да и напомнил, перед тем как расписываться. Выдали.

Остальные уже были в узком, совсем не приспособленном для ожидания коридорчике. Держались двумя примерно равными по численности группами, друг на друга не смотрели и не разговаривали.

Кто там говорил про улучшение взаимодействия?

— Все нормально? — подойдя к первой группе, где все-таки были знакомые мне люди, спросил я.

— Более чем — из тона начальника отдела АТОГ я заключил, что все было более чем ненормально.

Из Вашингтона нас должны были отправить вертолетом, он совершил посадку в Титерборо, небольшом аэропорту, в основном обслуживающем чартерные рейсы. Но до Титерборо надо было добраться, служебный транспорт нам естественно никто в Вашингтоне предоставлять не собирался, и наверняка стоило поймать такси и доехать. Или спуститься в метро. Мы выбрали первое, в вашингтонском метро чего только не случается с людьми — но стоило только нам встать у края тротуара — любой североамериканский таксист на это реагирует моментально — как возле нас затормозил совсем новый Субурбан, черного цвета и с широкими подножками, какие обычно бывают на машине Секретной Службы.

Поползло вниз стекло, в машине, на заднем сидении сидели двое, с нашей стороны сидел тот, кто представился как Дункан.

— Сэр, я попросил бы вас проехать со мной.

Дункан обращался конкретно ко мне, и машина затормозила так, что я стоял прямо напротив ее задней дверцы.

— Ради всего святого, вам что недостаточно? — заговорил де Соуза, заводясь.

Не обращая на его внимания, Дункан протянул мне визитную карточку, выглядящую очень скромно. Такие заказывают за государственный счет.

— Вот этот джентльмен желает переговорить с вами.

Я посмотрел на карточку. Весьма интересно. Если они не врут.

— Я думаю, что мне стоит поехать с этими людьми — объявил я своим собратья по обрушившимся на мир несчастьям — вернусь в Нью-Йорк самостоятельно.

Оперативники АТОГ мрачно переглянулись.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросила Марианна. Каждый раз, когда она так смотрела — я чувствовал себя не в своей тарелке.

— Пока да. Запиши номер этой машины, чтобы было в порядке и впредь…

На заднем ряду сидений Субурбана — хотя здесь правильно было бы говорить не «заднем» а «среднем», потому что в Субурбане три ряда вполне полноценных сидений, сидели два человека, хотя могла поместиться и четыре, если без претензий. Еще двое сидели впереди, один за рулем, один развалился на переднем пассажирском. Переднее пассажирское сидение было королевской ширины, раньше американцы вообще делали машины со сплошным диваном впереди и там могли ехать сразу четверо.

Тот, кто сидел на переднем пассажирском — дешевый черный костюм, витой шнур наушника, нормальная, не армейская стрижка, черные очки, сложенные и зацепленные за дужку на нагрудный карман рубашки повернулся ко мне.

— Сэр, у вас есть оружие?

Я ответить не успел — вмешался Дункан.

— Нет у него оружия. Рик, остынь!

— Сэр, я должен проверить…

— Нет у него оружия, сказано! Он только недавно прилетел в страну, а сейчас вышел из Минюста! Оставь его в покое.

Пожав плечами, телохранитель отвернулся.

Какое-то время — полчаса не меньше — мы колесили по вашингтонским улицам. Протискиваться по ним на Субурбане было непростым занятием, это тебе не Нью-Йорк, где все улицы прочерчены как по линейке — но водитель был опытным, и привыкший именно в этой машине. Потом мы съехали с дороги, по моим прикидкам — совсем недалеко от Пентагона, в городе этом я не жил, но карту запомнил и примерно представлял. Там был большой гараж, несколько этажей вверх и еще несколько вниз, такие часто строят в крупных городах САСШ, это называется «перехватывающие» гаражи, и от них, по задумке, надо было ехать общественным транспортом. Сейчас в нем было полно машин и ни одной живой души. Мы поехали по спирали вниз, на нижние этажи, я незаметно (надеюсь) посмотрел в сторону, чтобы видеть, как сидят в машине остальные. Мало ли…

Внизу, в проезде между рядами машин, что категорически запрещено правилами парковки стоял Кадиллак Брогэм Лимузин в правительственном варианте, в гражданских машинах делают фальшивые или настоящие стекла на удлиняющей машину вставке — а тут вставка глухая. Сама машина для лимузина короткая, вставка длиной всего двадцать дюймов, сам Кадиллак явно бронированный, за решеткой радиатора — синие и красные проблесковые фонари, на лобовом стекле — какие-то голограммы, которые сейчас используются в автоматических пропускных системах, луч лазера сканирует их и решает, перед какой машиной поднимать шлагбаум. Судя по всему — лицо, пригласившее меня на тайную встречу решило явиться сюда лично.