Греховная погибель (ЛП) - Дженнингс Сайрита

— Приготовьтесь, — приказывает Андрас, нажимая несколько кнопок на приборной панели. — Мы переходим в скрытый режим.

Я с благоговением наблюдаю, как автомобиль перед нами почти исчезает. Если бы не мерцающий, почти маслянистый контур, он был бы совершенно невидим. Затем мы трогаемся, мчимся по засыпанным мусором улицам и маневрируем вокруг блокпостов с безупречной точностью. Если бы я могла закрыть глаза, поклялась, что мы ехали в мощном спортивном автомобиле, а не в шеститонном внедорожнике. Я подавляю растущее беспокойство, только усиливающееся из-за кромешной тьмы, которая окружает нас. Почему не горят фонари? Даже дома и предприятия затемнены. Если бы не люди, достаточно смелые, чтобы слоняться в тени, я бы подумала, что Чикаго превратился в город-призрак.

— Ты чувствуешь запах? — спрашивает Лилит, принюхиваясь.

Люцифер кивает.

— Сера.

— Как думаешь, сколько слабых вторглось в город?

Он пожимает плечами.

— Сотни. Тысячи.

Я делаю вдох и морщусь. Мне показалось, что я почувствовала запах смерти и бедности. Не признаки повышенной активности демонов. Мы следуем за машиной Каина в гараж, который, к моему удивлению, почти пуст, если не считать ободранных и разбитых машин, припаркованных на нижнем этаже.

— Многие люди смогли эвакуироваться. Хорошо, — отмечает Лилит, осматривая машины, скорее всего, проверяя любые признаки скрывающихся.

— Они эвакуировали город? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Столько, сколько могли. Но те, кто не мог позволить себе уехать, остались.

Мы с сестрой попали бы под эту категорию. Она бы отказалась уезжать, учитывая, что больницы работают. А я не смогла бы наскрести денег, чтобы сбежать, хотя никогда бы не ушла без неё. Мы бы сидели на корточках в этой хлипкой квартире, и Бренда с битой в руке, и молились, чтобы никто не вломился. Или ещё хуже. И я бы притворялась беспомощной, всё время прокрадываясь в умы незваных гостей и заставляя их обратить злобу на самих себя. Я, вероятно, была бы сильна, чтобы отбиться от первого, кто пришёл за нами, но потом? Кто бы пришёл нам на помощь?

Мы паркуемся на верхнем уровне, откуда открывается прекрасный вид на город. Как только мы выходим из машин, я встаю на краю, вглядываясь в навязчивую тьму, простирающуюся под нами без мерцающих огней оживлённых предприятий и небоскрёбов, освещающих небо, но каким-то образом я улавливаю проблески активности. В основном тени, но я определённо вижу движение и различаю очертания.

— Последний шанс. Ты уверена, что готова? — спрашивает Нико, бочком подходя ко мне.

Я оглядываюсь через плечо на остальных. Перед ними на капоте внедорожника Каина разложена карта. Я должна быть там, обсуждать стратегию, но, честно говоря, всё это не будет иметь значения, как только мы выйдем на улицы. Они могут знать демонов, ангелов и других созданий ночи. Но я знаю город и его жителей. И никто ничего не может спланировать, чтобы подготовить нас к тому, что ждёт впереди. Отчаяние заставляет людей совершать отчаянные поступки. И никто не знает об этом больше, чем я.

Я оглядываюсь на Нико и пожимаю плечами.

— А если нет?

— Тогда тебе следует остаться. Я не хочу, чтобы ты участвовала, если не готова на сто процентов. Я знаю, ты сильная, но сила не имеет к этому никакого отношения… Не в том случае, если придётся столкнуться лицом к лицу с Легионом. Я бы предпочёл знать, что ты в безопасности.

— То, что я останусь здесь, только ухудшит ситуацию. Я буду беспокоиться о тебе, о них и о Легионе. Я не стану убегать. Ни от кого, и тем более от него.

Нико обнимает меня за плечи и прижимает к себе, облегчённо вздыхая.

— Почему мне всегда попадаются упрямые, красивые девушки?

Я улыбаюсь, несмотря на ужас, свинцом лежащий в животе, вспоминая слова, которые он произнёс в моей спальне в Аду.

— У тебя определённо есть типаж.

— Да, но думаю, что после этого — если выберусь живым — пора остепениться. Я был холостяком большую часть своих ста с лишним лет. Молод для бессмертного, но не хочу умирать в одиночестве.

Я прижимаюсь к его боку.

— Ты не одинок, если я могу с этим помочь.

— Да. — Он пожимает плечами. — Однако я бессмертен. А ты… ну, никто не знает, кто ты.

Я с трудом сглатываю, не в силах переварить мысль о том, что я, возможно, смогу жить вечно. Я не похожа ни на одного из существующих нефилимов. Невозможно по-настоящему понять, что это значит.

— А как же твоя потерянная любовь? Амелия? — спрашиваю я. Его глаза стекленеют, когда он смотрит в темноту.

— Она там, где ей и место. Она была слишком хороша для этого мира.

Я киваю, потому что не знаю, что сказать. Думаю, в конце концов, колдуны не сильно отличаются от остальных. Мы все просто хотим принадлежать кому-то, кто любит нас, несмотря на наших демонов. Тому, кто будет держать нас за руку и заставит чувствовать себя не таким одинокими в этой большой вселенной, полной невидимых ужасов.

Я не удивляюсь, когда нас зовут присоединиться к группе. Я слышала каждое их слово и крики и плач внизу. Ждать до рассвета — не вариант. Приближается смерть. Я чувствую. Я думала, что мы уже вооружены до зубов, но, очевидно, нет. Тойол открывает багажник, демонстрируя свои драгоценные мечи. Каин подходит, чтобы взять ещё больше оружия и боеприпасов. Он вручает мне четыре магазина, беря на себя смелость прикрепить их к моей кобуре.

— Мы думаем, что он ушёл дальше на юг, — бормочет он.

Я киваю.

— Я не удивлена.

— Правда?

— Если этот район в руинах, то Южная сторона охвачена пламенем. Я бы предположила, что он… они будут привлечены к разрушению.

— Они? — Каин выгибает тёмную бровь.

— Потерянные души. Он… он не в себе. Он бы не ушёл по собственной воле.

— Ты права. — Он хмурится. — Въезжать туда было бы слишком рискованно. Он узнает, что мы идём. Как и Уриэль.

— Я не уверена, что хуже, — бормочу я, прежде чем успеваю остановиться.

— Как и я.

Мы смотрим друг другу в глаза, прикусывая язык от чувства вины. Но это правда. Если Легион не Легион, есть шанс, что он нападёт на нас. И никто из нас не хочет драться с ним, даже если бы могли. По крайней мере, мы могли бы убить Уриэля с чистой совестью. Ну, в моем случае всё ясно.

Мы заканчиваем подготовку в тишине, каждый обременён перспективой причинить боль тому, кого любим, или, что хуже, умереть, пытаясь спасти. Уриэль ещё очень активен, но Легион в приоритете. Без него невозможно встретиться лицом к лицу с Серафимом. Но у меня такое чувство, что нам придётся пройти через них, чтобы добраться до него. Это безнадёжная ситуация, но третьего варианта не существует. Мы смотрим в дуло заряженного пистолета, не имея ни малейшего представления о том, кто нажмёт на курок.

Я не удивлена, что лифт в гараже не работает, учитывая, что электричество отключено — намеренно или в результате акта вандализма, — поэтому мы тихо поднимаемся по лестнице. Каин и Тойол ведут, держа оружие наготове. Феникс и Джинн замыкают шествие, готовые к любому движению за спинами. Лилит и Андрас идут по бокам, двигаясь в таком плавном танце, что можно подумать, будто это хореография.

Сем7ёрка в деле. Они — банда убийц, которые в одиночку совершили бесчисленное множество потенциальных убийств и терактов, а также сражались с меньшими демонами, выполняя приказы Люцифера. До этого момента я не до конца понимала, насколько они смертоносны. И хотя мне немного лучше от этой самоубийственной миссии, мне не нравится ирония, что они охотятся за своим лидером, тем, кто первым встал на защиту человечества. За кем последовали на Землю в поисках искупления.

Когда мы достигаем нижнего уровня, я чувствую, как сердце выскакивает из груди, и уверена, что остальные слышат, как оно бьётся. Вот оно. То, для чего я тренировалась. Для чего была создана. Предать. Разрушать. Уничтожать.

Я — оружие, способное заставить Легиона пасть на колени. И меня только что активировали.

Глава 23

На улицах холоднее, чем я представляла. Морозный ночной воздух проникает сквозь куртку, но кровь пульсирует так быстро, что я едва замечаю холод. Пахнет снегом и серой. Льдом и огнём. Если те, кто не смог уехать и не нашёл безопасного убежища в черте города, я боюсь, что они замёрзнут насмерть. И если они не встретят свой конец таким образом, их ждёт нечто гораздо зловещее.