Греховная погибель (ЛП) - Дженнингс Сайрита

Вскоре после этого я проваливаюсь в беспокойный сон, мои сны — всего лишь фрагменты цвета и вспышки света. Когда я просыпаюсь, всё ещё измученная, тащу своё усталое тело мимо обломков гардероба в ванну, чтобы отмокнуть и оттереть кожу. Макияж размазан по лицу, на щеках и следы от солёных слёз, а глаза налиты кровью и опухли. Я не знаю, что произошло прошлой ночью. Я даже не знаю, кто это был, кто меня трахал. Я лишь испытываю непреодолимое чувство отвращения к насилию и к тому, что нашла подобие удовольствия в нём. Я доверила Легиону своё тело, и хотя у него не было контроля, он предал это доверие. Я не знаю, что будет дальше. И пока он не разберётся с демонами, сеющими хаос изнутри, я не знаю, стоит ли вообще надеяться на отношения.

Я не заморачиваюсь с макияжем, и у меня едва хватает энергии, чтобы собрать волосы в беспорядочный пучок, прежде чем одеться в первую попавшуюся повседневную одежду, которую могу найти. Моя внешность действительно соответствует тьме в душе. Я выгляжу уныло. Уставшей. Но после того, что произошло накануне вечером на маскараде, не могу позволить себе роскошь прятаться в комнате и плакать в подушку, как какой-нибудь убитый горем подросток. Сейчас более чем когда-то ещё, я должна обучиться. Так что, если это означает, что я отложу свой кризис и обрету некоторую искусственную уверенность, так и будет.

Но вся эта стальная решимость исчезает в момент, когда я вхожу в спортзал, и каждая душа — демон, ангел и прочие — останавливается и поворачивается, посмотреть на меня, прекращая всю деятельность.

Я привыкла к этим взглядам — раньше меня это никогда не беспокоило. Но это совсем другое. И они не смотрят на меня с выражением любопытства или даже презрения. Я прочла жалость. Путаницу. Шок. Как будто в тот момент в спальне, когда Легион отдал контроль самым тёмным и коварным частям себя, они были со мной. Будто чувствовали ту же боль, которая пронзила моё сердце, когда я поняла, что мне не хватит сил помочь ему бороться с этими демонами. Что меня недостаточно, чтобы заставить его сражаться за нас. Они знают. И как, должно быть, жалко меня за то, что я чувствую благодарность за то, что его сейчас здесь нет. Даже сейчас я хочу спасти его, хотя прошлой ночью было ясно видно, что я не могу.

— Иден? — Голос Лилит мягкий, и почти пугает меня, когда она медленно приближается. — Как у тебя дела?

Я пытаюсь небрежно пожать плечами, но не могу притвориться.

— Хорошо.

— Ты… ты что-нибудь слышала?

Я хмурюсь.

— О ком?

Лилит подражает выражению моего лица.

— Тебе никто не сказал?

— Сказал что?

— Легион… он… ушёл.

Я чувствую, как кровь отливает от моего лица, когда читаю боль в её глазах.

— Что?

— Он ушёл… где-то поздно ночью. Мы не знаем, где он. Мы не можем его выследить. Мы даже не можем… чувствовать его. Он ушёл. — Она оглядывает спортзал и Сем7ёрку. — Мы отправляемся на его поиски. Он никогда бы не оставил нас, по крайней мере, не обсудив. Что-то случилось. — Я хочу сказать хоть что-то, но слова застревают в быстро сжимающемся горле.

Стоило догадаться, что что-то случилось, когда я не нашла Каина у сестры утром. Он был здесь со своими братьями и сестрой, смотрит на меня с проблеском скептицизма в чёрных глазах. Может, они не знают, что произошло между Легионом и мной прошлой ночью, но уверена, что, по крайней мере, Каин догадывается. Особенно если они знают, что случилось с Люцифером на вечеринке. Может, они думают, что я виновата. Может, считают, что поцелуй вызвал бушующую тьму внутри Легиона. И, честно говоря, я не смогла бы оспорить это, не тогда, когда сама испытала эту тьму.

— Мы тренируемся в последний раз перед отъездом. Мы не знаем, с чем столкнёмся, — говорит Лилит.

— Я иду с вами.

Она колеблется, прежде чем кивнуть в ответ.

— Адриэль, Николай и Люцифер согласились присоединиться к нам. Ты уверена, что готова?

По правде говоря, я никогда не буду готова к тому, что должно произойти. Нельзя подготовиться к тому, что должно стать твоей казнью. Но всё равно я лгу. Ради неё и ради себя. Потому что правду слишком больно признавать, даже в тюрьме собственного разума.

— Да.

Глава 21

Я провожу последнюю пару часов с сестрой, изо всех сил стараясь, чтобы парализующий страх не отразился на лице. Айрин согласилась позволить ей остаться, пока та полностью не исцелится, и после этого будет свободна остаться или вернуться к прежней жизни, что бы от неё ни осталось. Как бы мне ни хотелось представить свою сестру в скудном наряде, подающей напитки сверхъестественным существам во время роскошных вечеринок, я искренне надеюсь, что она решит остаться. Безопасность в новинку, которую пока может обеспечить только Айрин. Если отчёты Тойола верны, город — зона военных действий. Там для неё нет места.

— Я так и буду рассказывать о сиськах этих богатых цыпочек, или ты, наконец, готова рассказать мне, что тебя беспокоит?

Я отворачиваюсь от шоу Домохозяек, и натягиваю натянутую улыбку.

— Меня ничто не беспокоит.

— Врёшь. — Она выключает телевизор. — Я знаю тебя, Иден. Ты можешь лгать всем остальным и притворяться, что ты не напугана до смерти, но не можешь притворяться со мной. Давай… Поговори со мной. Я тут с ума схожу из-за тебя и Каина.

Это возбуждает мой интерес.

— Что сказал Каин?

— Ничего. В том-то и дело. Он ничего мне не говорит, будто боится, что любой намёк на плохие новости сломит меня. Я не настолько хрупка. Я знаю, что что-то происходит, и заслуживаю знать, что. Неведение чуть не убило меня, помнишь? Я не думаю, что смогу обмануть смерть во второй раз.

Укол вины пронзает мою грудь при упоминании о взрыве, который чуть не отнял её у меня. Взрыв, который был посланием для меня. Моя сестра на больничной койке из-за меня. С таким же успехом я могла бы сама нажать кнопку на детонаторе.

— Ну? — нетерпеливо спрашивает она. — Я жду. Выкладывай.

Я делаю глубокий вдох. Потом ещё один, просто чтобы потянуть время.

— Я… он ушёл.

— Ушёл? Типа, вышел покурить? Или пошёл в магазин за молоком и пропал на сколько-то там лет?

— Не знаю. Думаю, второй вариант точнее. — Я пожимаю плечами. — Он только что ушёл. Никому ничего не сказал.

— Чёрт. Как и другой парень, да? Крисиз?

Дерьмо. Она права. Как и Крисиз, Легион ушёл бесследно, не сказав ни единой душе, что уходит. И единственное, о чём я могу думать, что я причастна в обоих случаях. Крисиз стал призраком вскоре после того, как мы с ним поссорились, в результате чего я ударила по нему святым светом. И прошлой ночью, после… что бы ни случилось между Легионом и мной, я понимаю, почему он тоже ушёл. Хотя, я не стреляла в него. Наверное. Я просто предположила, что он взял себя в руки и отбросил себя в тот шкаф.

Проклятье. Что, если бы это я? Я не хотела этого делать. Не хотела причинять ему боль, несмотря на то, что он причинял боль мне. Но что, если какой-то внутренний ангел, инстинкт сработал ещё до того, как я поняла, что делаю? Это, конечно, возможно. Я не видела никакого света, но меня прижимали лицом к одеялу.

— Ты в порядке? — спрашивает сестра с сочувствием.

— Не знаю. Я волнуюсь. — И в ужасе. И злюсь.

— Знаю. — Она кладёт частично забинтованную руку поверх моей. — Что-то случилось?

Я отвожу взгляд и качаю головой. Я не могу рассказать ей о прошлой ночи. Она бы не поняла. Чёрт возьми, я сама не понимаю. Но знаю, что он ушёл из-за меня. Он бросил свою семью — тех, кто сражался бок о бок с ним на протяжении веков — из-за меня. Я не могу переварить этот факт, не подавившись виной.

— Я хотела увидеть тебя, потому что мы уезжаем, — наконец признаюсь я.

— Уезжаете? Когда? Куда мы едем?

— Не мы, сестра, — объясняю я, поворачиваясь к ней лицом. Её большие карие глаза наполняются беспокойством и замешательством. — Я. Я иду с Сем7ёркой, чтобы найти Ли.

— Но ведь это небезопасно.

— Для тебя, да. — Я пытаюсь улыбнуться сквозь боль, но не могу заставить себя. — Со мной всё будет хорошо, обещаю. Я тренировалась каждый день. Каин говорит, что я хорошо управляюсь с оружием.