Начало (СИ) - Алексей Федорочев

Но вот беда — без меня и пилотов мастерская быстро скатится на уровень обычной зарядной лавки, которых в Москве пруд пруди. А полиция и пожарные, которые забирают все "лечилки" в счет налога, сразу перестанут закрывать глаза на мелкие грешки Гавриленкова. Не может быть, чтоб их не было: контрабанда какая-нибудь, может взятки или еще какая мелочь — всем нам есть, что прятать.

Может Гаврюша хотеть отжать у меня одаренных? Запросто. Кабальную он видел — в мае срок закончится, значит, закончится и прибыль. А кто у нас владеет этой замечательной троицей? Ливанова Наташенька… и никакого Иванова Геннадия, а тем более Васильева Егора, там и в помине нет. Вот, бл…ство. Еще и парней подвел. Интересно, а можно их как-то заставить продлить кабальную? Хм… На тех же условиях — вряд ли. А вот если я внезапно исчезну, а парням деваться будет некуда, то разговор совсем другой будет. Поломаются, цену повысят, да и останутся. Тоже скорей всего не навсегда, но это уж как пойдет, сумеет купчина к ним ключик подобрать — его выигрыш, не сумеет — опять же ничего не теряет, чего не потерял бы и так. Он же не знает, что у меня за договоренности с ними.

Сходится-то мозаика, однако.

— Хозяин, Ван пришел, — из тени выныривает Ван, но на сей раз я пространство контролировал с момента ухода У, так что застать меня врасплох у него не выходит.

— Скажи, Ван, а Гавриленков в мое отсутствие в доме бывает?

— Был, хозяин. Хозяйка Наталья навещать. Григорий — не навещать.

— То есть еще и в отсутствие Гриши ходит?

— Да, хозяин. Хозяйка Наталья замуж звать.

— О, как…

Вообще все в цвет. Я, как-то не поинтересовался семейным положением Гавриленкова, люди здесь женятся в основном до тридцати, а купчине-то всяко побольше будет. Зато и вопрос, чем сманил Наташку купец, сразу стал понятен.

— А что Наталья?

— Думать хочет. Соглашаться хочет. Хозяин и Григорий боится.

— Она что, сама тебе сказала, что ли? С чего взял? — несмотря на отсутствие сомнений в правдивости, все-таки цепляюсь за остатки надежды.

— Ван слышать. Хозяйка Наталья плакать. Много плакать. Хозяин и Григорий не слышать — нет дома никого. Только китайца.

Сажусь на корточки, приваливаясь спиной к воротам. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… Проморгал старый пес лису, а она уже вовсю в курятнике резвится.

Прикидываю, что и как можно спасти.

Деньги?

Да и х… с ними, невелика потеря.

То, что оформлял на Наташку — с самого начала ей оставить собирался. То, что оформлял на себя — отжать Гаврюша не сможет, не дурак же он со старым родом тягаться. Даже если того рода всего три человека осталось. Тут, знаете ли, старая знать всколыхнется просто из принципа. Никто ж кроме ограниченного круга лиц не в курсе, что мы с мамой в роду приемыши.

Золотишко и старинные цацки, спрятанные в подвале? — не так уж и много там осталось, вывезу за раз, не напрягаясь. Доказать никому ничего не удастся — все насквозь незаконное с самого начала.

По большому счету меня сейчас с Натальей только кабальная парней связывает. Все остальные ниточки, которые мне важны — ее не касаются, хорошо, что я такой недоверчивый. Разве что аренда склада, но это дело поправимое — мало ли зданий в Москве: открою липовую конторку, какие-нибудь "Рога и копыта", на нее помещение арендую — туда все и вывезем. Оборудование не на Наташкины деньги покупалось, она про него и знать не знает.

Вот МБК точно на Натке висят. Придется заставить ее подарить их мне официально. Китайцев, кстати, тоже. А-то подарком их объявила, а вот бумажек на этот счет я что-то не видел.

Что еще? Бушарин?

К Наташке неровно дышит?

Срочно найти ему бабу попокладистее! Где бы взять-то еще?

Впрочем, не так уж он и горит любовью к ней. Иначе бы от нас не вылазил, а этому его опыты гораздо милее. Так что может и вообще здесь править ничего не потребуется.

Парни, парни, парни…

Кабальную вашу я разорву, это как два пальца об асфальт, неодаренный Гавриленков — это не церковь и не ПГБ, это уровень, прямо скажем, значительно пониже и пожиже. Где лежат в конторе купца важные бумаги, я представляю, а заставить человека заменить одну бумажку на другую — у меня моральные принципы вполне позволят. Тем более в свете открывшихся обстоятельств.

Где бы взять главу рода, который без вопросов согласится взять их на поруки до конца июня, но чтоб при этом не лез в наши дела?

О! Маменька!

Интерлюдия 19.

Вино в бокале красиво мерцало в свете отблесков разожженного камина. Егор опять где-то шлялся по своим мальчишеским делам, Григорий отбыл на неделю, и Наталья, в который раз, осталась в доме одна. Не считать же прислужников-китайцев.

И не верилось, что все это происходит с ней — еще недавно простой деревенской девчонкой. Собственный дом в Москве, свои и, как оказалось, весьма доходные предприятия, престижная работа. Поклонники — сплошь дворяне, уважаемые члены общества — не чета давно забытому сопливому каспийскому Лешке. Не об этом ли она мечтала когда-то?

А жених? Ну и что, что в возрасте, зато солидный, достойный. Колечко, вон, подарил…

Девушка вынула из кармана коробочку и, в который раз, залюбовалась игрой света на ярко-красном камне. Это вам не Гришкины жалкие цветочки и стишки…

При мысли о Григории в груди опять заклокотала дикая злость. Ну, вот надо же было опять поверить не тому человеку! Витаминки он пьет! Нашел, кому рассказывать, — фармацевту! Мужские противозачаточные средства, конечно, редкость, но не настолько, чтоб совсем не знать об их существовании.

А как красиво плел: "не могу ломать твое счастье… ты меня потом сама возненавидишь…". Возненавидела, ух, как возненавидела! Урод. Все они, клановые, уроды и подлецы! Правильно Иван Иванович говорил!

Встреча с Гавриленковым состоялась аккурат после неожиданной находки. Приди он на пару дней раньше — пропустила бы все мимо ушей, но тут, прямо удачно все для купца сложилось, и слова его легли на щедро удобренную вчерашними слезами почву.

— Наталья Сергеевна! Очень рад вас снова видеть, — когда купцу было надо, он вполне мог прилично выражаться, чай не мальчик уже.

— Здравствуйте, Иван Иванович. А Гены нет, — видеть никого не хотелось, но приходилось держать лицо.

— А я как раз к вам, а не к Гене.

Удивленная девушка провела гостя в дом. Отказавшись от чая и всех других положенных по правилам угощений, купец сразу перешел к сути:

— Скажите, Наташа, вы ведь позволите вас так называть? Да? Спасибо. Каким вы видите ваше будущее, после того, как Егор получит свой род?

— Егор?

— Да не фырчите, он сам признался, но речь не о нем, — купец встал с предложенного кресла и начал вышагивать по комнате перед Натальей. — Сейчас у нас с вами есть несколько совместных предприятий, которые дают нам очень неплохой доход. Вы знаете?

— Да, конечно, я же подписывала бумаги, — Наталья еще не понимала, куда клонит этот человек.

— Только вижу я, что вы не в курсе их настоящей стоимости, иначе не дали бы мальчишке столько прав на ведение дел от вашего лица.

— Он что-то делает не так?

— Да он все делает не так! Поймите же! Сейчас наши изделия только входят в моду — можно озолотиться! А он весь ваш доход собирается единым махом изъять и купить себе титул. Вот, зачем он ему в таком возрасте? Эти деньги, если сейчас истратить с умом, в следующем году десятки миллионов принесут! Подумайте, Наташа! Это ваши деньги! Не его, а именно ваши, бля! — Гавриленков так распалился, что даже не стал извиняться за вырвавшееся словцо, — Он просто обворовывает вас! Я еще в собрании обратил на вас внимание, и просто не могу видеть, как ваше добро разбазаривает охреневший от собственной важности клановый юнец!

Вот оно! То слово, которое нашло отклик в измученной душе девушки. Клановый! Один клановый обманул в личном, другой обманывает в делах! Мало ли, кто и что там говорил — не может двухфамильный Осмолкин-Орлов присматривать за простым мальчишкой! Над бедной девушкой посмеяться захотели? Безрадостные мысли снова овладели Натальей, и из глаз брызнули слезы.

— Да что ж вы?.. Да как же?.. Ох, ты ж, господи! — как и многие мужчины, Гавриленков не выносил вида женских слез, — Он что, шантажирует вас?

— Н-н-нет…

— Ох, старый я медведь… Ну, не плачьте… Вот, возьмите, — громадный клетчатый платок привел Наташку в умиление — отец тоже любил такие, — Ну, что ж вы так…

Дождавшись, когда девушка чуть-чуть успокоится, купец продолжил гнуть свое:

— Я понимаю, что у вас с ним есть какие-то договоренности, но не может быть, чтоб их нельзя было обойти или отодвинуть хотя бы.

Наталья неопределенно пожала плечами, скрыв опухший нос и глаза за полученным платком.

— А хотите, я все возьму на себя? И ваши интересы. Наташа, я же вижу, что вам просто не хватает крепкого мужского плеча, чтоб опереться. Так случилось, что я уже давно овдовел, а вы мне очень симпатичны. Я понимаю, что нельзя вот так сразу, но подумайте над моим предложением, — очнувшаяся от горьких раздумий Наталья обнаружила, что ей, оказывается, только что сделали предложение.