Чаша огня - Сергей Дмитрюк

— «Вначале»? — повторила Тосико.

— Да, когда мы впервые встретились с ним здесь. Правда, Максим?

— Правда.

На какое-то время в салоне воцарилось молчание.

— А куда мы едем? — поинтересовалась Ганга, внимательно следя за дорогой.

— На планидром, — ответил я. — Нужно взять несколько гравипланов, которые нам любезно предоставила горноспасательная Служба. На них мы скорее доберемся до Монастырского ущелья.

— Значит, мы сразу отправимся в горы? — еще больше удивилась Ганга.

— Да. Медлить больше нельзя. Сейчас дорога каждая минута… Что-нибудь не так?

Я посмотрел на нее. Она кивнула.

— Мне нужно переодеться и взять кое-что с собой. Заедем к нам в поселок? Вы не возражаете?

— Конечно. Ты не возражаешь, Вэй?

Я взглянул на Тосико. Она равнодушно пожала плечами.

— Ну, и прекрасно!

Я свернул на широкую грунтовую дорогу, ведшую к поселку геофизиков, и через несколько минут мы въехали под сень ухоженных фруктовых садов, вплотную подступавших к дороге. Орхидеи, как цветные глаза, прилепились к стволам деревьев. Розовые, пурпурные и желтые букеты усыпали наш путь веселыми искрами. За густой зеленью деревьев проглядывали красные крыши одноэтажных коттеджей, крытые листами пластика стилизованного под черепицу. При виде этих черепичных крыш, молочно-белых стен с широкими окнами, увитыми плющом и диким виноградом, на душе у меня стало необычно спокойно и радостно. Все это так напоминало давно канувшие в лету деревенские поселения, что, казалось, будто ты вернулся на колесе времени на несколько столетий назад.

Солнце заливало улицы поселка ослепительно яркими, раскаленными лучами, но пыли на дороге нигде не было. Видимо, поверхностный слой почвы был специально пропитан связующим раствором. Пластмассового покрытия нигде не было видно, и это тоже усиливало впечатление древности окружающей обстановки. На улицах поселка царило безлюдье и тишина. Только в садах беззаботно и весело щебетали птицы, словно соревнуясь в сладкозвучии.

— Вот здесь! — сказала Ганга и положила руку мне на плечо. — Останови, пожалуйста. Здесь я живу.

Я вырулил к одноэтажному коттеджу, выкрашенному, в отличие от других, в нежный золотистый цвет. Живая изгородь из аккуратно подстриженных акаций отделяла дом и небольшой сад перед ним от дороги. За ветвями яблонь проглядывали настежь распахнутые окна. Ганга соскочила на песок и приглашающее улыбнулась.

— Пойдемте в дом? Будите моими гостями.

Я взглянул на Тосико.

— Спасибо. Пожалуй, мы лучше подождем тебя здесь.

Ганга внимательно посмотрела на меня, склонила на бок голову, сверкая глазами.

— Хорошо. Я быстро!

Она улыбнулась напоследок и побежала по дорожке к дому. Когда она исчезла из виду, я повернулся к Тосико.

— Послушай, Вэй! Что ты хочешь доказать мне?

Тосико, казалось, не расслышала моих слов. Она задумчиво гладила мягкую внутреннюю обшивку дверцы магнитора, внимательно следя за своими движениями.

— Ну, хорошо! — воскликнул я, хватаясь за штурвал управления и с силой сжимая его. — Положим, тебя раздражает мое присутствие? Это я могу понять! Но причем здесь Ганга?

— О чем ты? — совершенно спокойно спросила Тосико, искоса взглянув на меня. В глазах ее сквозила ленивая истома.

— А ты как будто не понимаешь?! — скривился я в едкой усмешке. — Ты же специально давишь на нее своей холодной вежливостью!

— Ты так считаешь? — Тосико изобразила на лице удивление. — Не замечала, — равнодушно пожала она плечами и снова отвернулась, разглядывая сияющий горизонт.

— Сколько мы работаем вместе, я все пытаюсь понять тебя, и не могу! — медленно проговорил я. — Что ты за человек? Чего ты хочешь в жизни?

— А что здесь понимать? — со сдержанным раздражением спросила Тосико, резко поворачиваясь ко мне. — Все дело в том, как стараться понять!

— Да? И как же?

— По-человечески, Максим! По-человечески!

— По-твоему выходит, что я не могу относиться к тебе по-человечески? Так что ли?

Я выдержал ее темный, казавшийся непроницаемым, взгляд, в котором уже не было прежней рассеянной лености.

— Да, — твердо сказала она. — Сейчас ты весь поглощен самолюбованием. Тебя больше беспокоит то, как ты выглядишь в роли нашего руководителя, нежели судьба окружающих тебя людей.

— Ну, знаешь!

Ее слова больно задели меня. Резким толчком я открыл дверцу магнитора и порывисто сошел на песок. Некоторое время стоял спиной к машине. Внутри у меня все кипело. Я никак не ожидал от нее подобных обвинений. Это больше не было похоже на шутку. Я быстро повернулся. От волнения движения мои стали резкими и отрывистыми.

— Ты хотя бы выбирай слова для своих «душевных откровений»! — опершись руками о капот магнитора, я склонился вперед, глядя на Тосико сквозь ветровое стекло. Вид у меня в эту минуту был, наверное, не из лучших.

— Извини… — тихо сказала она, следя за мной. — Возможно, я немного погорячилась… но я сказала то, что думала! Лучше горькая, правда…

— Конечно! Конечно, правда, в глаза — это всегда хорошо! Так нас всех учили с детства. Но кто решает, что правда, а что ложь? Ты? Остин? Тайсон? Лам Хонг?.. А может быть Влад Стив?! Или же все сразу?

Тосико опустила глаза, нервно теребя пояс комбинезона.

— Судить со стороны всегда легче! А ты попробуй влезть в мою шкуру, и я посмотрю тогда, о чем ты запоешь. Скажите, пожалуйста, какая святость!

— Ты не понял меня, — морщась, словно от боли, произнесла Тосико. — Вовсе не об этом я хотела сказать, и не на девочку эту я сержусь, и уж, конечно же, не ревную ее к тебе! Но, Максим, откуда в тебе это?

— Что? — язвительно переспросил я.

— Я не знаю, как это назвать словами… — замялась Тосико. — Иногда ты становишься таким… таким… Из-за этого я просто ненавижу тебя!

— Вот уж спасибо тебе!

Раздражение и обида нарастали во мне с каждой минутой. Голос у меня дрожал от волнения.

— Подожди, не горячись! — остановила меня Тосико. — Выслушай меня спокойно… — она помедлила. — Разве ты забыл, о чем говорил нам перед отъездом Влад Стив? Мы не имеем права рисковать жизнями посторонних людей, даже если это будут здоровые сильные мужчины. А тут ты хочешь взять с собой эту хрупкую девочку! Что это, как не безрассудство? Или я не права? Нет? — Тосико старалась заглянуть мне в глаза.

— Эта девушка не уступит никому из нас в выносливости и смекалке, — сказал я. — Она прекрасно подготовлена и хорошо знает эти места. И потом, она сама, по собственному желанию, идет с нами в горы!

— Просто она не может оценить всей опасности, грозящей ей и нам. Но мы-то с тобой прекрасно знаем, что нас может ждать! Зачем же так бездумно рисковать ее жизнью? Подумай, Максим. Разве этот риск оправдан? У нас уже есть один проводник.

— Извини, — более спокойно произнес я, — мне все-таки кажется, что в тебе говорит обычная женская ревность! Ты просто не можешь смириться с тем, что среди нас появилась еще одна девушка, как не можешь, смириться с тем, что старшим группы Стив назначил именно меня.

Тосико изучающее смотрела на меня, словно увидела впервые. Глаза ее наполнились грустью.

— Хорошо, — продолжал я, — если на то пошло, то пускай ребята сами решат кто из нас прав. Пусть они скажут, брать ли нам с собой Гангу.

— Соглашаешься на это, уверенный заранее, что выиграешь? — хмуро усмехнулась Тосико. — Все вы одинаковые! Разве они, там смогут отказать красивой девушке?

Она обиженно отвернулась. Затем снова посмотрела на меня.

— Но знай, я буду против этого решения! И если меня не захотите слушать, то придется мне связаться со Стивом и все рассказать ему, — глаза ее светились решимостью.

— Жаловаться хочешь? Прекрасно! Это твое право.

Я снова сел в магнитор рядом с ней, захлопнул за собой дверцу. Посмотрел ей в глаза.

— И это твоя хваленая честность?!

Тосико хотела мне ответить, но в это время послышались легкие торопливые шаги Ганги, и она оборвала себя на полуслове, отвернувшись. В первую минуту я даже не узнал Гангу, неожиданно появившуюся из-под низких ветвей акации. На ней был надет плотно облегающий горный костюм — брюки и куртка — голубого цвета с белыми вставками на плечах, талии и бедрах. Эластичный материал отливал на солнце металлическими бликами. Волосы она собрала назад и сплела в толстую косу, которую заколола на затылке. В руках девушка держала объемистый спортивный рюкзак. Она остановилась в нескольких шагах от магнитора, улыбаясь и щурясь на солнце.

В одну минуту я позабыл о неприятном разговоре с Тосико. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я выскочил из магнитора, не раскрывая дверцы, и поспешил навстречу Ганге, возбужденно улыбаясь.

— Да тебя просто не узнать в новом наряде!