Безумыш (СИ) - Рымин Андрей Олегович

— Вот тварь! Вот же тварь!

Звонкий крик Домовихи разносился на несколько вёрст вокруг. Ло даже пришлось зажать бабе рот.

— Йокова гадина, — в разы тише бормотал Матвей, обрабатывая нанесённую женщине рану. — И чего не сиделось в норе? Искал смерти, тупая зверюга.

Росомаха, выскочившая из-под корней строго дуба, мимо которого мы проходили, валялась рядом куском мертвечины. Удар Ло запоздал на какой-то миг. Дурной зверь перед тем, как подохнуть, успел полоснуть Домовиху когтями, достав ногу женщины аккурат под колено, над краем высокого сапога.

— Сухожилие порвано, — прошептал Матвей Сёпе, закончив перевязывать рану. — Всё плохо.

В отличие от меня, женщина не слышала свой приговор. Бережно опущенная Ло на землю у соседнего дерева, Домовиха сидела, опёршись спиною на ствол и, косясь на нас, что-то торопливо шептала колдуну, притянув его за шею поближе к себе.

— Йока с два он её тут оставит, — скривился Метла. — Дело дрянь.

— И кто будет тащить? — так же шёпотом возмутился охотник. — Нас по пальцам осталось. Сам Дерхан на закорках?

— Барсука не тащили… — вздохнул Матвей.

— То Барсук, а то — его баба, — фыркнул Сепан. — Начинайте ладить носилки. Добегались.

Я молчал. В отличие от товарищей, я слишком хорошо знал Ло, чтобы сомневаться в его предстоящем решении. Как не жаль Домовиху, а нести её, тратя бесценное время, для нас слишком опасно. Всего один день остался в запасе. Если вечером с дерева не увижу лоскут…

Погодь, Китя! А зачем мне ждать вечера? Дуб, в корнях которого пряталась росомаха, жуть какой здоровенный. Древний великан возвышается зелёной горой над соседями.

— Командир, я сгоняю наверх, огляжусь? — окликнул я Ло, тыча пальцем на дуб.

— Хорошо. Только быстро.

Фух… Колдун дал шанс бабе. У меня есть возможность спасти её. Белкой лезу наверх. Одна ветка, другая, ещё одна. По деревьям карабкаться руку набил — любой хорт обзавидуется. Двух минут не прошло, как я уже был на вершине.

Беда… Это рядом с соседями дуб великаном стоит, а чуть дальше деревья уже начинаются как бы не выше него. Ни шиша мне не видно. Полверсты в лучшем случае худо-бедно просматриваются. Всё… Колдун теперь точно убьёт Домовиху. Своими руками, или оставив на растерзание зверю — неважно. Её дальнейшая судьба решена. Ло рисковать не станет. Вот, если бы полис был рядом…

А, к йоку всё! Не могу я так! Через сколько мы с Домовихой прошли… Одного уже товарища бросили. Но там раны серьёзные были — скорее всего и так помер бы. Да и путь наш тогда концом даже не пах. Но сейчас… Мы наверняка уже близко к полису. Хромота — не приговор. Донесём! Что тут уже осталось нести?

Я стрелой слетел с дерева. На лицо радость, в голос побольше волнения.

— Есть! Есть край леса! До полиса вёрст двадцать всего! Спасены!

Ло 7

Нанесённая женщине рана не была смертельной, но ходить с порванным сухожилием невозможно. К сожалению, даже такая незначительная травма в нашей ситуации фатальна. Фиона обречена. И всё из-за отсутствия возможности оказать медицинскую помощь.

В команде, которую я поведу на Твердь, будет минимум пара лекарей. В идеале же самому получить такой дар. Глупый предз оставил меня без возможности проверить теорию, и пока я не знаю, зачтёт ли управляющая планетой программа пройденное испытание Бездны именно мне. А ответ на этот вопрос нужно получить как можно быстрее. От него будет зависеть стратегия моей подготовки к переходу на следующий пояс.

Пока же имеем на выходе потерю ещё одного члена и так уже ужавшегося до предела отряда. Без Фионы нас остаётся всего пять человек. Слишком мало, непозволительно мало. До скачка уже меньше двух суток. Отделяющее же нас от лоскута расстояние оценить очень сложно. Нам придётся ускориться.

— Ты лучший мужчина из всех, кого знаю и знала. Во всех смыслах лучший. Во всём. Ты мне не поверишь, да и не к месту оно, не ко времени… Не так я хотела об этом сказать. И не здесь…

Торопливое бормотание женщины мешает сосредоточиться. Бессмысленные слова отвлекают. Добить её, как Глист поступил с Барсуком — будет неудачным решением. Оставшиеся трое бойцов мне нужны. Я не должен упасть в их глазах. Мне необходимы преданность и доверие, а не презрение и страх. При этом я не могу позволить нам терять время. Значит придётся засунуть её в опустевшую нору росомахи, забаррикадировать вход и пообещать, что вернёмся за ней, как только отыщем лоскут. Это лучше, чем ничего.

— Я люблю тебя! Влюбилась, как последняя дурочка, как сопливая девка. Ты — мой идеал. Сильный, смелый, расчётливый, умный и мудрый. Ради тебя я готова на всё! Нужно — нарожаю детей. Нужно — перегрызу врагам глотки. Нужно — умру за тебя. Но не хочется так… Не обузой. Не загнанной лошадью. Не помехой.

Жаль. По-хорошему здесь не получится. Сейчас шепчет в ухо, но стоит мне сообщить ей, что мы её оставляем, как вся эта ложь полетит уже криком. Не хочется превращаться в глазах соратников в бесчувственное чудовище. Матвей и Охотник с Метлой не оценят поступок. Как и Китар, чьё мнение для меня важнее всего. При всех минусах данного решения, выгоднее сейчас «проявить милосердие» и свернуть врунье шею.

— Командир, я сгоняю наверх, огляжусь?

Спасибо мальчишке. Это выход из положения. Едва ли он с этого дуба сумеет заглянуть далеко вперёд, но данное действие даст мне необходимое подтверждение отсутствия выбора. Как командир, я не имею права рисковать всеми ради одного. Даже, если этот один дорог мне. Личное в таких делах неуместно. Моё решение примут.

— Хорошо. Только быстро.

Пока Китар занят подъёмом и спуском, отойду на минуту от женщины, чтобы якобы узнать у Матвея степень тяжести раны, которую он обрабатывал. Я же во время процесса держал пострадавшую — мог не видеть всего.

— Неудачное ты выбрала время для признаний в любви, — вздохнул я. — Мне и так тяжело. Посиди. Я сейчас.

И, не дав Фионе возможности что-то ответить, быстро отошёл в сторону.

— Важные кровеносные жилы целы. Кровью не истечёт, — притворился я несведущим в ситуации.

Нужно прощупать их настрой. Положение скользкое. Необходимо грамотно подвести их к принятию своего сложного решения.

— Жилы целы, а вот сухожилие нет, — опустив глаза, сообщил мне Матвей то, что я и так знал.

— Не сможет идти, — быстро вставил Охотник.

Но не успел я порадоваться намёкам двух первых соратников, как третий тут же испортил всё дело.

— На носилках не вариант тащить, — выдал своё заключение Метла. — Слишком мало у нас свободных рук осталось. Лучше на закорках по очереди. До темноты точно сдюжим, а там уже думать придётся.

Предложенный вариант возможен, но нежелателен. При всей нашей силе, в скорости всё равно потеряем, как и в боеспособности, случись очередное внезапное нападение.

— Смотрите, как Смертик вниз мчится, — отвлёк всех Матвей. — Вот ведь безумыш! Хорошо хоть, что сразу с верхушки не спрыгнул.

Китар, и действительно, нёсся по веткам куницей. Я, конечно, просил побыстрее управиться, но это уже перебор.

— Есть! Есть край леса! — радостно сообщил спустившийся на землю мальчишка. — До полиса вёрст двадцать всего! Спасены!

Новость в корне меняет всё дело. Теперь, как бы я не хотел избавиться от ненужной обузы, придётся тащить Фиону с собой. Иного решения никто не поймёт.

— Замечательно! — частично покривил я душой. — Ещё до темноты доберёмся. Охотник, отдаёшь свой рюкзак Метле. Лук, колчан Домовихе на спину. Сам сажаешь её на закорки, и двигаем. Как устанешь, меняетесь.

Слова сказаны. Несогласных нет. Идём дальше. Не бежим, просто быстро идём. Раненой протянули верёвку под зад, обмотав ту вокруг поясницы Охотника и перекинув концы через плечи, чтобы ноша лучше держалась. Ногами Фиона себе не способна помочь, на руках висит больше. Неудобно, что одному, что второй, но выбора нет. У нас минус боец. В случае нападения толку от обоих будет немного. Потому держим парочку в центре.