Иван Ауслендер: роман на пальмовых листьях - Герман Садулаев

Век назад ситуация была не такой критической. Век назад формальных «атеистов» было больше, число их росло, а религии таяли. Но атеизм прошлого века сам был разновидностью веры. Атеисты верили, что многие беды человечества происходят от веры в Бога и от религиозных учений. Надо освободить человечество от иллюзии, поставить человечество на путь научного, достоверного знания. Тогда свободное и окрылённое человечество сможет пороки свои изжить, усовершенствовать бытие и всё будет, и медицина, и экономика, и цветущие на Марсе яблони. Ничего не получилось. И теперь атеисты – это не верующие в доктрину атеизма. Это просто равнодушные к вопросу веры или неверия люди. Таких в действительности очень много. Особенно среди мулл, священников и прочих лам. В прошлом веке всё становилось верой – даже экономическая теория Маркса и Ко стала верой в лучшее будущее, которое трудовой человек сам устроит себе здесь, в этой жизни, на этой земле. А не себе – так грядущим потомкам. В нашем веке всё, даже религия или «вера», – всё становится экономической теорией. Учением о том, как устроиться в данной реальности. Потому что есть ли жизнь после смерти, нет ли жизни после смерти – это науке, пардон, религии не известно. А сейчас – дискотека. Я говорил об этом раньше, скажу сейчас и буду говорить всегда. У нас нет веры. Потому что у нас нет опыта. Вера – не фантазия. Вера есть убеждённость, основанная на глубоком внутреннем знании, которое может быть получено только с опытом непосредственного восприятия объекта веры – божественной сущности, реальности, бытия. Чтобы верить в Бога, надо увидеть Бога. Пока мы не видели Бога, мы не способны верить. Так устроен человек. Такова его вера. Он должен увидеть. Если надо, то и вложить персты в раны. После этого он сможет верить. И тогда, только тогда это будет настоящая вера, а человек будет настоящим верующим, а не «русским православным христианином» и не «адвентистом седьмого дня».

Современные религиозные организации отрицают, вымарывают, истребляют все остатки духовных практик, направленных на обретение адептами собственного, личного, непосредственного опыта трансцендентности. Поэтому вместо верующих они целенаправленно штампуют лицемеров. Я не знаю, зачем они это делают. Раньше они это делали для того, чтобы человек не прозрел вдруг и не понял, что религиозные организации не имеют никакого отношения ни к Богу, ни к вере. А всё это, искомое, находится совершенно в другом месте. И душа имеет силу ядерной бомбы. Но вокруг неё скачут. Раньше было так. А теперь, когда всё и так всем ясно, – я просто не знаю. Может быть, по инерции и по привычке. Другое, что возникает в отсутствие веры, – это тоталитарные секты и фанатизм. По сути дела, любая религиозная организация, которая стремится сохранить облик своей религии и формальные параметры вероисповедания и вероисповедующих, в условиях отсутствия веры обязана стать тоталитарной сектой. У религии в отсутствие веры есть только два пути: или перестать быть собой, предать самоё себя, или стать тоталитарной сектой. Иных вариантов нет. Что делает тоталитарная секта? Живую веру, которой в адептах нет, тоталитарная секта подменяет технологией обработки сознания. Через тотальное наполнение сознания нужным контентом и ограничение доступа к другому контенту. Лекции, книги, книги, лекции, семинары, проповеди, никаких фильмов, кроме фильмов секты, никаких книг, кроме книг секты, проповеди, бдения, радения, камлания, вся информация должна контролироваться, весь поток, весь поток, никакого общения с людьми вне секты, всё под контролем, ничего, что может породить сомнения. Плюс, чтобы лучше запоминалось, старые всем известные методы повышения внушаемости: мало спать, голодать, наркотики, дисциплина. И тогда, при должной чистоте эксперимента, мы получаем человека, который похож на верующего. Он почти как настоящий верующий! Он уже вот-вот поверит во все сказки про Ноя и его яхту!

Отличие, однако, в том, что одна-единственная газетёнка из внешнего мира, или звонок подружки, или полчаса в социальной сети «выключают» подобие веры у этого «верующего». Что же это была за вера, если она распадается, как гнилой лист, от малейшего сквозняка? Истинной вере не страшны были даже костры и прочие чудовищные испытания. Отсутствие веры порождает фанатизм. Фанатик не имеет веры и не имеет мужества признаться себе в этом. Потому он бурно имитирует оргазмы религиозного рвения. И нетерпим. И хочет всех убить и умереть сам. Потому что страх и отчаяние от невозможности обрести веру толкают его в бездны саморазрушения. Чем отличается живая вера от промытых мозгов и фанатизма? Живая вера жива. Она естественна. Она имманентна. Она не нуждается в ликвидации внешнего мира для своего утверждения. Она неколебима. Она имеет опору в самой себе. Вере не требуются технологии.

И мы, читая древние книги, удивляемся. Чувствуем подвох. Вот древний человек, о котором говорит древняя книга. Он царь, или рыбак, или женщина. Он даже не всегда священник! Целыми днями он занят делами: покоряет других царей, чинит снасти, взбивает молоко в масло, чтобы накормить детей. И при этом, как оказывается, сей человек – величайший верующий и величайший святой. В исторический момент он возносит Божеству молитву, отвечая на которую, Божество приходит к нему, как к тебе или ко мне приходит кошка, и прыгает на колени. Что же это такое? Разве может быть верующий без постоянной и всесторонней обработки сознания? А вот он и есть такой – верующий. Ему не надо. Он пашет землю и помнит о Боге. А мы сидим в храмах, смотрим на Бога, слушаем слова Бога и ничего, ничего не вспоминаем. И ни во что не верим. Поэтому мы можем взрастить в себе только жалкую имитацию веры. Которая рассыплется как карточный домик от малейшего соприкосновения с реальностью. Таков был раньше человек веры. А мы не таковы. Мы либо равнодушные атеисты, либо фанатики или сектанты.

Говорят, что есть методы взрастить в себе веру – общаться с верующими. Верно. Но. Где же взять верующих, когда верующих нет? Общение с фанатиками и сектантами не даёт того же самого результата. Искренность есть вера. Итого: для того чтобы взрастить веру, нужна вера. Вера случается от веры. Без веры веры не было, нет и не будет. Что же делать? А ничего не делать. Или делать что-то. В этом нет никакой разницы и никакого смысла. Истина сказана учителем Веданты, учителем Мадхвой в далёкой и загадочной средневековой Индии. Истина эта кому-то горька на вкус, но только сначала. Потом она приносит выздоровление и сладость покоя. От знания о том, что всё в надёжных руках. Вера наша довременно предопределена. Она предустановлена в нас как основная матрица нашей личности, на которую нанизано всё остальное. И уровень нашей веры определяет нашу ступень в мировой иерархии духа. Плохая новость: мы не можем усилить и улучшить свою веру. Хорошая новость: наша вера неуничтожима. Наша вера может быть покрыта дымом иллюзии. Мы должны очистить своё существование и прорваться к собственной сути, к своей вере. Когда мы найдём свою веру в себе – мы увидим сияние тысячи солнц, и это сияние будет исходить изнутри. Продвижение по пути очищения накапливается из жизни в жизнь, никогда не теряется обретённое. Что бы ни случалось, мы сохраняем свой естественный уровень веры. В нашем случае это чаще всего маловерие – но и оно дорогого стоит. И вот мы идём по дороге, и каждый наш шаг выписан в Небесах, и цель наша неизменима. Мы отклоняем случайное и движемся к сути. И никто не обещал нам, что суть наша добра и прекрасна. Есть среди людей настоящие черти. Освободив себя от внешнего, наносного, они обнаружат в себе чистое беспримесное зло. И это тоже верная цель пути. Потому что Вселенная работает как сепаратор, и лёгкие сливки поднимаются выше, а тяжёлые фракции оседают на самое дно бытия, чтобы пригореть, чтобы избавить мир и самих себя от боли и ненависти своего существования. Такова, быть может, друг мой, твоя роль в этой космической постановке. И моя тоже.

Потому каждую ночь, перед тем как уснуть, я повторяю одну молитву: о мой Господь! Верую в Тебя и доверяю Твоему вкусу. Пожалуйста, прости меня за то, что я всё время сбиваюсь с пути. Веди меня прямой и ясной дорогой. Пусть я стану тем, кем Ты назначил мне стать, пусть я не испорчу Тебе спектакль. Сделай меня совершенным, Господи. Если так нужно: сделай меня совершенным глупцом и совершенным негодяем. По правде говоря, Господи, это будет сделать легко. Потому что я уже глупец и негодяй, трус и изменник, подлый, лживый, завистливый. Если же в планах Твоих меня обратить в приличного человека, то я не знаю, Господи, как Ты это собираешься сделать. В любом случае, пусть исполнится Твоя воля. Ом.

Время

В большом городе считается нормальным, что вы живёте в часе пути от работы. Каждый рабочий день вы тратите два часа на дорогу. Час туда и час обратно. Это очень много. В сутках всего двадцать четыре часа. Восемь часов мы спим. Два часа мы тратим на туалет, гигиенические процедуры, душ, одевание, раздевание и так далее. Два часа мы едим. Восемь часов мы должны работать, если мы работаем по стандартному графику. Итого двадцать часов. Остаётся всего четыре часа. В эти четыре часа мы должны уместить всё, всю свою остальную жизнь: романтические свидания или встречи с друзьями, общение с женой и прочими членами семьи, воспитание детей, посещение родственников, занятие спортом или физкультурой, хотя бы прогулки, самообразование, чтение, какое-нибудь хобби вроде музыки, и туда же вставить религиозную деятельность – молитвы, изучение священных книг своей веры, поклонение своему божеству, туда же и йогу, и медитацию, и Веданту, а ещё, бывает, хочется посмотреть кинофильм, или просто телевизор, или что там нового в социальной сети. На всё – четыре часа. Этого мало. Но в действительности и этих четырёх часов у нас нет. Потому что два часа мы тратим на дорогу до офиса и обратно. И остаётся вообще всего два часа. За два часа точно ничего не успеть, поэтому не стоит и пытаться, лучше тупо поваляться на диване, посмотреть телевизор или полистать социальную сеть на компьютере.