Иван Ауслендер: роман на пальмовых листьях - Герман Садулаев

Итак, упанишада – это не безвредная биодобавка, не гомеопатическое лекарство. Упанишада – это оружие, средство уничтожения, разрушения. Личность, обратившаяся к наставнику, должна быть уничтожена. Потому что обратилась за наставлениями личность обусловленная, несовершенная, мирская. Она должна быть убита. Иного пути нет. Невозможно сохранить себя со всеми своими привычками, пристрастиями, обычаями, представлениями и паттернами мышления – и одновременно победить смерть. Или одно, или другое.

Путь упанишад, путь Веданты – это смерть при жизни. Смерть старой, временной, смертной личности. И замещение её новой, вечной, осознающей себя душой. На вопрос «А останусь ли я тем же, кем я был до этого?» следует ответ «нет». И в то же самое время, конечно, «да». Потому что возникает, восстаёт из глубины истинная, внутренняя природа. Душа не берётся откуда-то извне. Напротив, всё, что извне, всё, что наносное, снимается. Как стоматолог снимает зубной налёт, для того чтобы зубы белели и блестели как новые.

Упанишады делают с человеком то, что в некоторых «эзотерических» учениях называется «смещение точки сборки». Привычные представления человека о мире и о себе должны быть разрушены. Обычные пути, паттерны мышления, нейронные связи, узлы (грантхи) должны быть разорваны. Это опасная дорога. Поэтому ученику нужен опытный наставник, который проведёт мимо пропастей безумия и распада личности. Сам учитель должен быть брахма-ништха: он уже утвердился в истине. Он стал другим. Такого учителя следует найти и к нему обратиться. Об этом твердят все тексты ведийской традиции. Но что делать, если человек не уверен, нашёл ли он такого утверждённого в истине божественного гуру? Может быть, подождать следующей жизни? А вы в неё точно верите, в следующую жизнь? Едва ли. Не надо ничего ждать. Надо хвататься за Веданту и начинать путь немедленно, потому что времени осталось мало. Рискуете ли вы потерять всё, включая остатки разума и саму свою личность, не получив ничего взамен? Да, рискуете.

Но какой у нас выбор? Всё равно смерть стоит на пороге.

Кена?

Пока человек живёт в потоке ощущений, он не способен понять Веданту. Он не может даже приступить к изучению Веданты. Ему непонятны не только ответы, которые даёт Веданта. Ему неясны сами вопросы. Он, как это говорится, не в теме. Ему может даже показаться, что это нелепость и чистый абсурд. Потому что у него нет опыта. Его опыт ограничен потоком ощущений. Он никогда не пытался выбраться из этого потока. Поэтому он не может знать ничего о том, что находится на твёрдом берегу реальности. Он не может даже спрашивать. Он не знает, о чём спросить. Он не умеет формулировать вопросы.

В первом тексте Кена-упанишады ученик спрашивает наставника: кем вдохновляется ум стремиться к объектам мысли? кем управляется в теле жизненный воздух? кем желается, чтобы люди произносили слова? кем побуждаются слух и зрение? На санскрите «кена» значит «кем». С этого слова начинаются вопросы, на которые должна ответить упанишада. Поэтому она называется Кена-упанишада. По-русски можно сказать, что это упанишада «Кем?».

Прежде чем изучать ответы, давайте подумаем над вопросами. Не кажутся ли они нам нелепыми? Что значит «кто толкает ум к объектам»? Кто может толкать ум? Зачем его толкать? Ум просто думает. Такова его природа. Это функция ума – думать. Чтобы думать, уму нужны объекты, как огню, чтобы гореть, нужны дрова. Поэтому огонь в лесу перекидывается с дерева на дерево, пока не сожжёт всё. Никто не подталкивает огонь. Огонь горит сам и сам ищет себе пищу. Что значит: кто управляет жизненной силой? Кому здесь нужно чем-то управлять? Пока тело живое, в нём происходят различные процессы. Пища переваривается, кровь идёт по сосудам, воздух вдыхается и выдыхается. Всё это происходит в более или менее автоматическом режиме. И только когда что-то ломается, когда нарушается порядок, тогда приходится вмешиваться и переходить на ручное управление. Что значит: кем побуждаются люди к речи? Я говорю, потому что сам этого хочу. Я что-то подумал, захотел об этом сказать и вот говорю. Никто меня за язык не тянул. Или тянул?.. Что значит: кем побуждаются уши – слышать, а глаза – смотреть? Если речь – это активная функция и здесь ещё можно говорить о каких-то побуждениях, о воле, то слух и зрение – пассивные чувства. Человек просто слышит то, что звучит в определённой рамке частот звуковых колебаний, и видит то, что излучает свет в определённом диапазоне. Таковы наши возражения на вопросы. На вопросы, поэтому нам даже нет смысла переходить к ответам. Почему у нас возникают такие мысли? Потому что мы не очень-то понимаем, о чём спрашивает наставника ученик. Нам кажется, что это в лучшем случае софистика. Однако никакой софистики в упанишаде нет. Ученик обращается к наставнику, чтобы решить весьма определённые задачи. У него нет ни времени, ни желания заниматься словесной эквилибристикой. У него возникла проблема. Мы не понимаем, в чём состоит проблема, потому что мы никогда по-настоящему не пытались контролировать ум, чувства и жизненную энергию. Мы живём в потоке ощущений. Ощущения порождают впечатления, впечатления становятся пищей для ума, ум постоянно переваривает впечатления, откладывает в виде воспоминаний и требует добавки. В этом мы и живём. Мы не знаем ничего другого. Но вот ученик попробовал остановить ум. Попробовал управлять речью. Попробовал удержать слух и зрение от спонтанного привлечения к источникам колебаний и излучений. Попробовал разобраться, как работает жизненная сила, как и почему она заставляет нас совершать те или иные поступки. И вскоре он с удивлением заметил, что всё очень непросто.

Вот ум. Он вроде бы мой ум. Он должен думать о том, о чём я захочу. И не думать о том, о чём я не хочу думать. И если я хочу отдохнуть от мыслей, если хочу расслабиться, то почему бы уму не расслабиться вместе со мной? Но оказывается, что ум не только мой, а словно чей-то ещё. Он сам решает, о чём ему думать, а остановиться отказывается напрочь. Откуда у него появилась своя, иная воля? Кто за этим стоит? Жизненная сила вообще не подчиняется мне – но явно кому-то подчиняется. Кому-то другому. Жизненная сила действует по порядку и по плану, но это не мой план! И я ничего не могу сделать, чтобы изменить порядок, установленный не мной. Даже когда я решаю, что с понедельника начну новую жизнь, это не обязательно получится, потому что у кого-то другого могут быть иные планы на понедельник. В Бхагавад-гите тоже поставлен вопрос: кто побуждает живое существо поступать помимо его воли, даже совершать грехи, словно его кто-то подталкивает?

Монахи в некоторых религиозных традициях придумали концепцию дьявола, который заставляет душу отвернуться от Бога и грешить. Идея дьявола в какой-то мере снимает с нас ответственность за совершённые нами поступки. Мы можем сказать: не знаю, зачем я это сделал. Наверное, бес попутал. Бес же сидит и кусает кончик хвоста от досады и несправедливости, потому что он никого не путал, все запутались сами. Дьявола могли придумать только монахи. Только те, кто решили отринуть чувственность и связанный с ней грех выйти из потока ощущений и попытались это сделать. Они столкнулись с тем, что это сделать непросто. А мирские люди не видят дьявола. У них всё нормально. Нет ни Бога, ни дьявола, никого нет, только поток ощущений.

Почему люди так любят поговорить? Ведь зачастую им совершенно нечего сказать. Но они говорят и говорят, мелют всякую чушь. Говорят, что женщине надо произнести за день не менее двух тысяч слов, иначе она будет несчастной. А мужчине – всего пятьсот. Или как-то так. Говорят. На телевидении есть даже специальные программы – ток-шоу. Они для того, чтобы люди говорили. Одно очень популярное ток-шоу на российском телевидении так и называется: «Пусть говорят!». Философ из Петербурга написал об этом статью «Пусть помолчат!». Очень хочется, чтобы они замолчали. Но они не замолчат. Это не в их власти. Люди всегда говорят. Люди сами говорят, что молчание – золото, но потом продолжают говорить и говорить, обесценивая всё сказанное. Вы заметили, как даже этот мой абзац растянулся? Потому что, когда начинаешь говорить, очень трудно вовремя остановиться.

По поводу слуха и зрения: внимательно наблюдающий ученик смог понять, что эти чувства вовсе не так пассивны, как нам кажется. Они скорее активны, предвзяты и избирательны. В некотором смысле «глаз», а точнее, его «представительство» в уме, сам формирует то, на что он будет смотреть и о чём сообщит нам как об «увиденном», а слух сам конструирует «услышанное». Чувства человека работают по своим схемам и создают в уме некое представление о мире, которое не всегда и не во всём совпадает с таким же представлением в уме другого человека. И тем более оно, это представление, не тождественно постулируемой как единая реальности. И всё это происходит не само собой, а под чьим-то управлением. Кто-то создаёт мой поток ощущений. Кто-то стоит за деятельностью моего ума и чувств как активных, так и условно пассивных. От кого-то они получают энергию, инструкции, вдохновение. От кого?