Цветы всегда молчат - Яся Белая

И вот тогда, через три дня после свадьбы Ричарда, графиня устроила прием и собрала родню, чтобы все могли познакомиться с новой родственницей. И когда Джози вошла в гостиную, показалось, будто зажглось второе солнце. Саймон тут же захотел ее себе. Ему даже удалось завоевать ее расположение, но рядом все время был этот мерзкий Ричард, который крепко прижимал ее к себе и не отпускал ни на шаг.

С тех пор Саймон стал чаще бывать в Лондоне, чтобы хоть изредка, где-нибудь в салоне общих знакомых, пересекаться с Джози. О нет, он вовсе не был в нее влюблен – единственный человек, которого любил Саймон, был он сам, но ему уж очень хотелось отведать этого лакомства.

Джози так простодушна и верит людям. Давеча она сама даже просила украсть ее. И снова явился Ричард и все испортил. Ну как тут не взбеситься?!

Саймон понимал, что самому ему вряд ли удастся заполучить желаемое. Значит, нужно привлечь к этому кого-нибудь из своих должников. Дело в том, что живя в Лондоне, Саймон развлекался тем, что скупал у ростовщиков закладные на дворянские родовые поместья. Ему доставляло колоссальное удовольствие держать в руках судьбы всех этих заносчивых мотов и франтов. Когда Саймон являлся к ним и представлял некую гербовую бумагу, вся спесь сходила с их надменных лиц. Это необычайно весело. И вот совсем недавно в его, Саймоновы, сети попалась особо крупная рыба.

Брандуэн довольно потер руки и ухмыльнулся:

– Ну что, гадкий Ричард, придется немного проучить тебя! – пробормотал он, подходя к секретеру и обмакивая в чернила перо…

Латоя была очень зла. Но почему Аарон такой скряга?! Что значит это его «скромная свадьба»?! У нее, Латои Грэнвилл, скромной свадьбы не может быть по определению! Она вообще не дружна с понятием «скромность»! А тут еще непутевые горничные! Что за платье они ей достали?! Такие уже лет десять как вышли из моды! Уж лучше было ходить в том, что досталось от Мэрион!

Латоя неслась не разбирая дороги. Она намеревалась найти Мифэнви и Колдера и высказать им все. И вот, свернув в главный коридор, она с разбегу врезалась в какую-то молодую женщину. Столкновение было столь сильным, что спутнику той леди, в которую Латоя врезалась, пришлось подхватить свою спутницу. И тут только, уже было набрав в рот воздуха для принесения извинений, Латоя заметила, с кем столкнулась!

Джозефин Эддингтон, или кто там она сейчас, собственной персоной! Она всегда крайне бесила Латою! Самоуверенная зазнайка, привыкшая к тому, что мир вертится лишь вокруг нее! Но ей ведомы и победы над Джози, которую, после оглашения помолвки, стала покидать свита. Грош цена таким завоеваниям, если они столь непрочны!

Латоя окинула соперницу возмущенным, ненавидящим взглядом. Странно, Джози ведь уже полгода замужем, а все еще не превратилась в важную матрону, подобную своей мамаше и сестричкам. Напротив, она словно стала еще краше. Еще ярче. Еще ослепительнее. Прибавляло недовольства и платье Джози из бледно-кораллового гипюра на шелковой основе, отделанное тончайшими, кремового оттенка кружевами. Оно подчеркивало свежесть и нежность своей обладательницы.

Хороша! Слов нет – хороша! Латоя не могла этого не отметить. Сейчас Джози, раскрасневшаяся, с пылающими от гнева глазами, стояла, прижав кулачок к своей взволнованно вздымающейся груди. Разумеется, она сейчас походит на богиню ярости, но у нее, Латои, грудь-то в любом случае больше. Вторая ручка Джози покоилась в руке мужчины, сопровождавшего ее. И вот этот субъект был куда интереснее!

Латоя слышала, что Джози Эддингтон, да-да, блестящая Джози Эддингтон вышла замуж за какого-то ученого очкарика. Это всегда была наиболее презираемая Латоей категория мужчин. Она знала такого, с ним общался один из ее многочисленных кузенов по матери. То был всклокоченный, вечно небрежно и крайне бедно одетый тип, с гнилыми зубами, бешеной жестикуляцией, брызжущий слюной в разговоре. К тому же он был тщедушен и прыщав. В общем, что-то более жалкое представить было сложно. И Латоя несказанно упивалась, когда мысленно рисовала себе гордячку Джози об руку с таким мужем.

И каково же было ее удивление, когда она увидела супруга Джози воочию. Высокий, стройный, ладно сложенный, одетый аккуратно и с тонким вкусом. Странно, но даже очки совсем его не портили. Наоборот, они словно дополняли его строгий, немного холодный образ. Конечно, он не красавец, как тот же Джоэл Макалистер, но у него правильные и весьма приятные черты. А уж о глазах и говорить нечего – в такой синеве и утонуть недолго. Но даже не это поразило ее. В нем было нечто такое, что Латое захотелось отдаться ему. А еще она была не прочь увидеть его без одежды, и можно сказать с уверенностью: ей бы понравилось увиденное! И она не будет собой, если не растопит этот айсберг и не уложит его в свою постель!

Поэтому сейчас, гордо выпятив свою полную и красивую грудь, затянутую в этот нелепый старомодный корсаж, который тем не менее только подчеркивал ее формы, кокетливо откинув выбившийся из прически белокурый локон, она подошла ближе и протянула руку:

– Ах, Джози, сколько лет, сколько зим! Рада, очень рада тебя видеть! И вас, сэр, – она потупила глазки, тени от длиннющих ресниц заплясали на щеках.

Джози шарахнулась от нее, а заинтересовавший ее джентльмен, смерив Латою обжигающе презрительным взглядом, лишь вежливо поклонился, но руки не пожал.

– Простите, миледи, но я не разделяю вашей радости, – сказал он, словно ставя между ними ледяную стену. И эта его неприступность еще больше заводила Латою, тем более что внутри у нее все вибрировало от звуков его голоса – глубокого, теплого, волнующего.

– Джози, разве ты не познакомишь нас? – не унималась Латоя.

Джози лишь сильнее прижалась к мужу, он же, будто чувствуя, что она нуждается сейчас в его защите, обвил рукой ее тонкий стан и привлек к себе.

Латою бесила эта близость. Ей хотелось, чтобы он так же обнимал ее. У него были очень красивые руки с тонкими длинными пальцами.

– Мисс Грэнвилл, я что-то не припомню тот день, когда позволила вам обращаться ко мне так панибратски, – Джози гордо вскинула свой прелестный точеный носик. – И мне нет никакой нужды знакомить вас со своим мужем. Он вряд ли захочет иметь с вами какие-нибудь дела. Правда ведь, мой дорогой?

Муж Джози наблюдал за происходящим с явной заинтересованностью, и легкая, слегка лукавая улыбка играла на его губах. Но Латоя заметила, как он чуть вздрогнул от этого «мой дорогой», и поняла, что Джози не очень-то его балует.

– Думаю, ангел мой, у вас есть основания так полагать, – проговорил он, не выпуская жену из объятий, не отводя глаз от Латои и не переставая ехидно улыбаться. – Извините нас, миледи, – он чуть наклонил голову, – но мы с Джози очень не любим, когда в наше уединение столь бесцеремонно вклиниваются посторонние. Поэтому, с вашего позволения, мы бы хотели продолжить прогулку. Одни.