Леди Сирин Энского уезда - Татьяна Коростышевская

— Пак сказал, что это ты вылечила и отпустила нашего врага? — начала светский разговор Джоконда, спрыгивая со спины звероящера и уступая место охотнику. — Зачем?

Я фыркнула, сдувая с лица липкую от пота челку.

— А я знаю? Отпустила не специально, а лечила, потому что могла.

— Венец проверяет границы твоих возможностей?

— Его действия мне не совсем понятны, — решилась я на откровенность. — Артефакт подолгу не говорит со мной, а когда снисходит до беседы — отвечает намеками, которых я не понимаю.

— Хочешь, я тебе расскажу?

Я задумалась. Когда-то, в счастливую пору пубертата, была у нас с Жанкой общая подруга, злоупотреблявшая похожими фразами. «Тебя интересует, как к тебе относится Стас? — во время девчоночьих посиделок спрашивала Жанину, которая маялась от первой любви. — Я знаю, он с моим старшим братом на плаванье ходит, он мне рассказывал». И после долгих уговоров сообщала: «Стас над тобой смеется, считает толстой и некрасивой. А Дашка его вообще напрягает, заумная очень». А потом скорбно поднимала бровки и извинялась: «Девочки, я же как лучше хотела, по-дружески предупредить, чтобы вы в глупую ситуацию не попали». Жанка рыдала, я злилась, а через некоторое время ситуация повторялась. Потом у меня начались видения, мне стало не до девичников, и наша подруга прибилась к другой компании.

— Он возродит Третий Дом, — оторвала меня от воспоминаний Джоконда.

— Кто?

— Венец. Моя наставница говорила, что каждый Дом фей олицетворяет один артефакт. У Лета — это медальон Скольжения Душ, у Зимы — Книга Смерти, а у нас — артефакт сирен, он еще почему-то называется Венец Предвидения.

— Что значит — почему-то? По-моему, наш дар именно в этом и состоит — предсказывать и уговаривать. Причем от первой части я бы с большим удовольствием отказалась, потому что предрекаю в основном беды и смерти.

Джоконда приподняла брови и посмотрела на меня с сочувствием, сразу напомнив то ли Свету, то ли Наташу из моего детства.

— Бамбина, сирены не умеют предсказывать будущее.

— Ну конечно, — с сарказмом кивнула я. — Если ты не умеешь, то никто из твоего вида тоже.

— Неужели ты думаешь, что, предвидя падение Третьего Дома, сирены не смогли бы этому помешать? Мы умеем открывать двери в другие миры, умеем зачаровывать своими голосами путников. Но предвидеть беды? Чепуха! Моя наставница ничего мне об этом не говорила.

Я молча сопела. Вот так вот, просто Даша Кузнецова, а вовсе никакая не леди Сирин. Экстрасенс ты у нас, самый что ни на есть земной. В поликлинику сдайся для опытов или в телевизор — в ток-шоу участие принимать. Пак ошибся и ввел в заблуждение Ларса, и весь ваш пандан — результат самовнушения и твоих речей златоустых. Стоп! А почему меня тогда при переходе в Фейриленд ровным слоем по грунту не размазало? Охотник говорил, что чистокровные люди не могут сюда попасть. А венец? Он тоже ошибся? Хотя он-то непрозрачно намекает, что с моим происхождением что-то нечисто. Но выбрал он все равно меня, меня, а не сирену Джоконду…

— Ты фея, бамбина, — кивнула блондинка, внимательно за мной наблюдая. — Но только непонятно какая. Думаю, Арканкам расставит все по своим местам. Недаром тебя так тянет туда.

— Меня туда тянет Анна-Руби, которой пообещали меня за то, что она проведет Господина Зимы через кордоны Лета…

Еще не закончив фразы, я поняла, что откровение было произнесено абсолютно зря. Блондинка грубовато хохотнула.

— Многое становится понятным! А ты не так проста, как может показаться на первый взгляд, и не только охотник считает тебя привлекательной.

Я покраснела и окончательно обиделась.

К точке сбора мы вышли к вечеру, когда оранжевый шарик солнца почти коснулся горизонта. Лагерь альвов располагался на живописной полянке в излучине неглубокой реки. У костерка хлопотал Урух, Анна расслабленно сидела на берегу, опустив точеные ножки в прохладную воду. Я, давя в зародыше зависть к этой абсолютной красоте, приветливо помахала ей рукой. Господин Зимы отсутствовал, но был где-то поблизости, его нетопырий плащ висел на ветке большого дерева.

— Как я рада тебя видеть! — обняла меня фея. — Мне сказали, вам удалось отбить атаку жаридов? Значит, на некоторое время мы в безопасности, они сразу не сунутся.

— Надеюсь на это…

Компания, собравшаяся этим погожим, предположительно весенним днем на поляне, была разношерстной до комизма. И напоминала кастинг для какого-то сериала средней руки и небольших рейтингов. Главная героиня — полноватая замухрышка, которой где-нибудь под конец сезона предстояло стать красавицей, — это, конечно, я. Романтический герой — рослый блондин, рассмотревший в неприметной толстухе ее лучшие качества и оттого влюбленный, — Ларс, стервозная подруга в исполнении Джоконды, сексапильная соседка с умопомрачительной фигурой — Анна, влюбленный в нее трудный подросток, матерящийся при каждой фразе, — Господин Зимы… После некоторых раздумий я превратила Уруха в забавного нелепого дядюшку героини, а Пака — в золотистого ретривера, чьи монологи никто, кроме зрителей, не услышит.

Последний (Пак, а не ретривер) сидел в этот момент на моем плече, меланхолично плетя косички из тех волос, до которых мог дотянуться. Прическа у меня и так оставляла желать лучшего (пребывание в Фейриленде стимулировало каким-то образом рост волос, так что за последнее время они отросли ниже плеч, почти полностью покрыв спину), а старания пикси грозили превратить мою шевелюру в непроходимые джунгли. Но Паку нужно было чем-то снять стресс. Пережив тридцатисекундную беседу с Господином Зимы, мой пикси обогатился примерно на килограмм драгоценностей, но истратил примерно столько же нервных клеток. Последнее слово осталось за высокомерным альвом, и слово это было из тех, которые принято заменять в тексте многоточиями.

— Мы почти добрались до места. — Анна сидела на траве, подставив лицо солнышку. — Кажется, пришло время еще раз уточнить наши действия.

— … — задумчиво поддержал беседу Господин Зимы.

Пак хищно спланировал с моего плеча, разыскивая в траве добычу.

— Нам придется действовать быстро, — продолжала фея. — Янтарная Леди уже осведомлена о наших передвижениях.

— Ты знаешь, где точно находится Арканкам? — вступил в беседу Ларс. — Если верить преданиям, он скрыт от глаз мощным заклятием.

— Я — нет, но мой медальон приведет нас к нему. А дальше… Надеюсь, одна из наших златоустах дев сможет его увидеть или почувствовать.

Мой блондин внимательно посмотрел на меня, я покачала головой. После пафосных намеков Джоконды я уже ни в чем не была уверена.

— Я, кажется, что-то чувствую, — кокетливо заявила сирена. — Будто меня тянет в определенное место.

Изогнув запястье, блондинка приложила руку ко лбу. Позерка!

Я раздраженно отвернулась.

Урух участия в беседе не принимал, хлопоча у костра. Я потянула носом. В погнутом котелке булькало какое-то подозрительное, пахнущее полынью и алкоголем варево. Урух зачерпнул в кружку из котелка и с поклоном передал мне напиток.

— Попробуйте, леди Сирин, это вкусно. Когда я был маленький, моя мама…

Джоконда многозначительно хмыкнула.

— Его дают детям для крепости перьев и когтей, — шепотом закончил рух, склонившись к моему плечу.

Мне не хотелось обижать такого милого нечеловека, и я послушно отхлебнула, покатала на языке обжигающий пряный глоток и выразила на лице всю доступную мне гамму удовольствия. На самом деле на вкус напиток был отвратителен, как молочная пенка, как засохшая манная каша, как вареный лук в супе, но совсем на эти вкусы не походил. Если в моем организме было хоть немного перьев, в данный момент они обрели запредельную крепость. Я поискала глазами, куда бы выплюнуть, но Урух был рядом, и это было бы неприлично. Страдания мои закончились неожиданным образом.

— Именем Дома Лета!

Я быстро сплюнула и с ненавистью посмотрела на Эмбера, иринца Дома Лета и по совместительству моего личного врага.

ГЛАВА 18

Последний круг ада, или Вихри душ и волшебства

Один хук справа заменяет час воспитательной беседы.

Взять бы автомат да разрядить обстановку.

Не то чтобы я раньше присутствовала при арестах, но по телевизору видеть приходилось. По моему скромному мнению, Эмбер действовал как обычный дилетант, малолетний мажор, случайно попавший на дело. Сообщив сакраментальное «все арестованы», альв Лета замер в картинной позе, обводя нашу теплую компанию внимательным взглядом желтых глаз.

Функциональный комбинезон, в котором принц щеголял в нашем, «полном железа» мире, сменился нарядными одеждами — золотисто-желтым камзолом со связкой боевых жезлов на поясе, узкими черными штанами, в которые я бы не влезла даже под наркозом, и кожаными ботфортами.