Гашек - Радко Пытлик

Где-то близ Самбора его ожидала новая должность. Он был назначен квартирмейстером. (Все эти обстоятельства играют роль при развертывании сюжетной линии «Похождений бравого солдата Швейка». В той части пути, где Гашек покидает штаб роты, Швейк тоже оставляет ротную канцелярию. Он послан квартирмейстером в район Фельдштейна и в результате удивительного стечения обстоятельств попадает в… австрийский плен.)

Для должности квартирмейстера у Гашека были все данные: он прилично говорит по-русски, достаточно хорошо знает Галицию еще со времен своего бродяжничества.

В одном из стихотворений Гашек остроумно упоминает о новой должности. Но юмористический тон обретает горький оттенок, едва он переходит к изображению края, опустошенного войной.

Но где твой прежний беззаботный смех?Печать уныния лежит на здешнем крае.Ты чуешь в воздухе пожарный горький дым.Среди развалин детвора играет.Лозов сгорел, Борщош и Бурятии.Одно лишь в Шчерше уцелело зданье:суд окружной… И даже божий храмразбит снарядом… Слышатся рыданья…И запах пороха не выветрился там.

К этому времени маршевый батальон уже двинулся из Самбора на Шчерш и Гологор, где встречается с основным составом полка. Между тем Гашек облагодетельствован еще одной должностью. Он становится ординарцем, или связным взвода.

Из стихотворения, которое мы цитировали, видно, что автор, привычный к суровой бродяжьей жизни, не придавал большого значения тяготам войны. И обер-лейтенант Лукаш изображает его человеком внешне веселым, привыкшим забавлять остальных солдат. Горький оттенок, свойственный его стихам, можно объяснить скорее гнетущими впечатлениями от следов варварских разрушений. Гашек собственными глазами видит, какие опустошения произвела война в местах, где некогда, в мирное время, он еще застал нетронутую природу и бесхитростно-доверчивых людей.

Резервный маршевый батальон прибыл в район города Гологор 11 июля 1915 года, быстро пополнил ряды 91-го полка и переместился на север, к железнодорожной станции Золтанка, а оттуда на Сокаль. Район Сокаля, значительного железнодорожного узла в Галиции, был важным австро-венгерским форпостом на восточном берегу Буга и потому постоянно подвергался нападениям русских войск. В огне этих атак оказался и третий батальон 91-го полка, посланный на передовую.

Там солдаты попали в такой ад, какого не представляли себе и в самом кошмарном сне. Полк вышел из боев значительно поредевшим. За неделю рота обер-лейтенанта Лукаша потеряла более половины своего состава. Поэтому 1 августа полк был отведен в резерв, в район города Здзары, точнее — к северу от него, на берег Буга. Солдаты, пережившие бойню, отдыхали, развлекались и залечивали раны. Здесь Гашек написал стихотворения «О вшах», «В резерве» и «Плач ефрейтора». Последнее было вдохновлено реальным фактом. После боев у Сокаля Гашек был произведен в ефрейторы и теперь с юмором писал о насмешках и издевках, которые приходится сносить от солдат столь невысокому чину.

Его даже представили к награде серебряной медалью за мужество. В битве у Сокаля они с обер-лейтенантом Лукашем взяли в плен группу русских солдат. Те тоже не хотели воевать за интересы царского режима и, недовольные голодным пайком, добровольно сдавались в плен. Хорошо владея русским языком, Гашек будто бы договорился с командиром русской части, каким-то учителем гимназии из Петрограда, и привел добровольно сдавшихся в плен русских (около 300 солдат) к штабу полка в Сокале. Возвращение Гашека во главе пленных вызвало панику. Командир полка, безумный майор Венцель решил, что русские прорвали фронт, и бежал, за ним последовало командование бригады.

В архивах 91-го полка сохранились документы, свидетельствующие о подобном же нежелании чешских солдат отдавать свою жизнь за императора и его семью. За равнодушием к воинской службе у многих скрывалось намерение при первом удобном случае перебежать на сторону русских и добровольно сдаться в плен. Гашеку такой случай представился в битве у Хорупан 24 сентября 1915 года.

При отступлении от Погорельца к Хорупанам Гашек организовал переправу батальона через Икву. От местных жителей он якобы узнал место, где есть брод, и тем самым, возможно, спас жизнь многих товарищей. С него собирались даже снять наказание (3 года тюрьмы), к которому он был приговорен за дезертирство в Бруке-на-Лейте. Но отмены этой «предстоящей» кары он уже не дождался.

Вихревой калейдоскоп событий мы можем проследить по записям старшего писаря Ванека. 17 сентября Ванек с каким-то Крейчи, бывшим актером, и Гашеком посланы в ночной дозор к неприятельским позициям. Но возвращаются они без Гашека, который исчез и вернулся в часть только следующей ночью. (Не было ли это первой, неудавшейся попыткой перебежать к русским?)

23 сентября выдаются ром, шпиг, одеяла, двойной паек хлеба и чай. Что-то назревает. Но если верить Ванеку, никто не догадывался, что Гашек готовится сдаться в плен. Он несет службу у телефона и внимательно слушает переговоры штаба полка со штабом бригады. Ванек находится в одном окопе с горнистом Шмидом. Гашек — в окопе напротив, с Франтишеком Страшлипкой. С ними ютится и пес обер-лейтенанта Лукаша, «захваченный в плен» в деревне Торбовицы. Чувствуя приближение атаки, Ванек обходит траншеи и обнаруживает, что известный тиран лейтенант Мехалек уснул на посту.

24 сентября ранним утром, как только по земле пополз туман, появились русские. Тревога! Гашек, который вопреки приказу спал раздетый, сонно роняет: «Ну, надеюсь, большой беды не будет». Лукаш, волнуясь, кричит четвертому взводу, чтобы он охранял фланги, и приказывает отступать.

Записки Ванека совпадают со свидетельством обер-лейтенанта Лукаша. Русские прорвали фронт на участке, оборонявшемся 91-м полком. Ситуация отчаянная. Лукаш пытается связаться с командованием батальона и сообщить, что участок, занятый его ротой, атакован. Солдаты в панике бегут. Отступая, Лукаш видит, как Ярослав Гашек со Страшлипкой медленно вылезают из траншеи. Гашек при этом не спеша закручивает обмотки и натягивает ботинки. Лукаш торопит их, ведь у Страшлипки рюкзак с его провиантом. Но Гашек оправдывается: «У меня отекла нога, нужно ее покрепче затянуть, чтобы сподручнее было драпать». Потом оба исчезают из виду.

Утром 24 сентября Ярослав Гашек вместе с Франтишеком Страшлипкой распростился с австрийской армией. В тот день 91-й полк потерял 135 человек убитыми, 285 ранеными и 509 пропавшими без вести.

Чехословацкое войско

Военнопленные славянских национальностей были разочарованы царским «приемом». Хотя в большинстве своем они сдавались в плен добровольно, теперь их держали вместе с остальными австрийскими и немецкими солдатами за колючей проволокой, в ужасающих лагерях, зараженных тифом и дизентерией.

Так было не только в Дарнице под Киевом, куда попал Гашек. Вскоре его отправили в барачный лагерь под Бузулуком, в селе Тоцком на реке Самаре. Во время переезда по железной дороге он оказался в вагоне, где были сложены мешки с табачным листом. Пожалуй, это сохранило ему жизнь, ибо он мог выменивать табак на хлеб.

Об ужасах лагеря военнопленных в Тоцком люди почувствительней вспоминали как об апокалипсическом видении. В конце 1915 года здесь вспыхнула эпидемия тифа. Из 18 тысяч пленных в течение зимы погибло не менее 12 тысяч. Гашек тоже болел, но чудом избежал смерти. В1 бараке ютилось до 600 человек, лежали вповалку один возле другого, некоторые метались в лихорадке и бредили. Но и в самые трудные минуты Гашек подбадривал остальных, рассказывал разные истории и анекдоты. Поскольку бумаги тогда в лагере не было, он делал краткие заметки на березовой коре. Только к весне сменилось начальство, и лагерь перешел в ведение русского Красного Креста, стремившегося спасти хотя бы тех, кто пережил эту страшную зиму.

Когда вместе с лучами весеннего солнца в лагере появились прилично одетые солдаты, это казалось каким-то чудом. Солдаты были эмиссарами Чешской дружины, чешского воинского подразделения, проводившего среди пленных набор в русскую армию. Поначалу Чешская дружина была лишь объединением пропагандистов и разведчиков, отнюдь не боевой единицей.

Гашек сразу же записался, и положение его улучшилось. Он стал помощником командира 4-го батальона, сформированного из добровольцев. Жил он теперь на застекленной веранде канцелярии батальона и агитировал своих товарищей по лагерю воевать против Австрии.

10 июля 1916 года мы встречаемся с именем Гашека на страницах выходившей в Киеве газеты «Чехослован».

Время, проведенное в лагере военнопленных в Тоцком, принадлежит к «белым пятнам» на карте гашековской биографии. Именно здесь в его характере совершилась резкая перемена, над которой потом ломали головы все, кто его достаточно хорошо и близко знал. Человек богемы стал вдруг ответственным политическим деятелем.