Рыцари подземных магистралей - Виталий Романов

Теперь, после ночи, парень знал – они созданы друг для друга. Нет, не случайна оказалась та встреча. Она была предопределена судьбой. Где-то на небесах, в огромной Книге жизни, сделали запись – Кирилл и Оксана. Вместе навеки. Если не навеки – то до последнего дня.

Девушка зашевелилась, будто почувствовав его взгляд. Чуть повернулась на бок. Ее рука скользнула по смятой простыне, словно искала что-то. Кил мигом опустился на постель. Вытянулся рядом с Оксаной, бережно взял ее руку в свои ладони. Девушка вздохнула во сне, перестала шевелиться. Успокоилась.

А Кирилл лежал рядом, на боку, легонько-легонько поглаживая пальцы любимой, И думал. Он был невероятно богатым человеком. Ему достался бесценный клад. Оксана умела то, что умеют немногие из женщин. В любви могла наслаждаться не только тем, что любит сама. Она становилась счастливой оттого, что любима. Желанна. Вызывает страсть. Сводит с ума. Готова была отдать себя на костер любви ради того, чтоб увидеть восторг и обожание в глазах любимого мужчины.

«Вот сказали б сейчас – умирать пора, – подумал Кирилл, – и было б не обидно. Попал бы на небо, тамошние ангелы открыли б свои книги, спросили: «А хорошо ли ты жил, человек? Был ли счастлив? Есть что вспомнить?» Вот так, чтоб сразу, не задумываясь? И я бы ответил: «Да!»

Есть! Есть! Вчерашний вечер. Лиговка! Когда впервые увидел неземную королеву, ослепительную, прекрасную. И сердце сжалось: неужели это мое? Это – мне? Клуб… Танец, отнимающий разум… Ночь с Оксаной. И утро, когда любимая женщина рядом, прижав твою ладонь к себе. Будто ребенок – самую дорогую игрушку.

Да, ангелы! Я был счастлив! Забирайте мою душу. Мне не страшно».

Если бы у какого-то человека были крылья и он мог бы подняться в тот день над Выборгским и Калининским районами Санкт-Петербурга, то увидел бы интересную картину. На довольно большом участке – от Парка Лесотехнической академии, через Большую Кушелевку до Богословского кладбища и Пискаревки – суетились люди, Если бы наблюдатель обладал аналитическим складом ума, он бы догадался, что действия рабочих-«муравьев» подчинены некоему общему плану.

Где-то заваривали люки. Ставили дополнительные крепкие решетки на входы в бомбоубежища, какие-то бетонные сарайчики, небольшие шахты. Словно бы люди-«муравьи» делали все возможное, чтобы никто – ни по умыслу, ни по случайности – не смог проникнуть под землю в этом районе.

В других местах, наоборот, расчищали завалы, бурили скважины. С грузовиков аккуратно снимали целые связки тонких стальных труб. Присмотревшись, человек заметил бы, что скважин не так уж много. Размещены они на территориях складов, на заброшенных пустырях, в глухих уголках кладбища. Люди работали быстро, сосредоточенно. Привезенные трубы – одна за другой – исчезали под землей. Кучи отработанной породы не вывозились самосвалами, их аккуратно перебрасывали вручную – в сторону, чтоб не загораживали подход к стволам.

Работавшие люди не шумели, старались не использовать тяжелую строительную технику. Нигде не грохотали экскаваторы и бульдозеры. Наблюдатель, паривший на крыльях над этим местом, возможно, удивился бы: к чему такая скрытность? Да еще в жилой части города. Не в центре, конечно, нет. Но тем не менее. Со всех сторон рабочую зону окружали спальные кварталы…

Но у людей нет крыльев. И никто в тот день не поднялся над «Гражданкой», не удивился суете рабочих. Не сделал никаких выводов. И вопросы, которые могли бы прозвучать вслух, – не были заданы.

Город жил в ритме обычного буднего дня. Не подозревая о том, что бетонная пробка в одном из вспомогательных тоннелей питерской подземки держится «на честном слове и на одном крыле». Аварийные спецбригады метрополитена уже готовы к тому, чтобы толстенными затворами перекрыть транспортные магистрали, если… если только плывун окажется сильнее. Сломает хрупкую преграду, разделявшую его и людей, с которыми подземная река еще не до конца рассчиталась за прошлые обиды.

Метростроевцы, выбиваясь из сил, спешно готовили скважины, монтировали трубопроводы для жидкого азота, Цистерны со стратегическим и жутко дорогим грузом уже концентрировались на железнодорожных путях, в районе Пискаревки и Кушелевки. Городские власти, вздрогнув от надвигающейся опасности, от призрака прошлого, нашли средства для того, чтобы обеспечить аварийные бригады всем необходимым. Дело оставалось за малым: нанести точный удар в спину чудовищу. До того, как рухнут стены – бетонные затворы, отделяющие плывун от других тоннелей. До того, как подземная река сделает свой новый страшный выпад.

До атаки, которую готовили люди, оставалось еще несколько часов. Аварийные бригады работали в три смены, проверяя квартал за кварталом. Летели голубые искры сварки, бетонные колодцы превращались в бастионы, куда извне не смог бы проникнуть никто. Визжали дисковые пилы, с помощью которых подгонялись «под место» толстые блокирующие решетки.

Монтажники и сварщики двигались дальше лишь после того, как выявляли и блокировали любую щель, через которую можно проникнуть под землю. Руководство города готово было пойти на то, чтоб временно превратить подземную часть «Гражданки» в неприступный бастион, лишь бы только операция «Ледяной щит» обошлась без новых человеческих жертв.

Усталые, задерганные приказами «сверху» рабочие скупо и уклончиво отвечали на вопросы зевак, наблюдавших за странными действиями «муравьев». Но ни один из любопытных не мог подняться в небо и оценить масштабы происходившего. Одно дело, когда люк заваривают на Новороссийской улице. Другое – если бы выяснилось: то же самое происходит и на Политехнической, и на Брюсовской. Никто из сторонних наблюдателей не оценил полной картины «битвы». Ни один пронырливый журналист не забил тревогу.

Заинтересованным лицам удалось избежать огласки. Молчали радио и телевидение. По большому счету, горожан и не должно было сильно волновать то, что на «Гражданке» временно блокирован доступ в подземные лабиринты. Какому нормальному человеку нужен доступ туда? Только работяге, обслуживающему электро– и телефонные линии, проверяющему газовые и кабельные магистрали. А им-то как раз через соответствующие инстанции спустили приказ: под землю не соваться!

И только диггеры, готовившие выход в трубный коллектор «Лесная», не знали о событиях, разворачивавшихся на «Гражданке». Сравнительно неподалеку от того места, которое Руж и Киловольт хотели показать журналистке Оксане Лаптевой.

Оксана мирно проспала еще с полчаса, прижимая к себе ладонь Кирилла. Все это время парень тихонько лежал рядом, то глядя на девушку, то прикрывая глаза. Было приятно проводить время так. Никуда не торопиться, ни о чем не думать, ничего не хотеть. Все, что ему требовалось для счастья, – находилось рядом. Оксана во сне очень напоминала ребенка: она временами шевелила губами, иногда улыбалась. Временами начинала хмуриться, снова шевелила губами, будто с кем-то о чем-то спорила. Или увидела что-то неприятное. Потом девушка отпустила руку Кирилла. Вновь повернулась на живот, засунула ладони под подушку.